— Ммм… какая хорошенькая… и как сладко пахнет, — буквально прорычал блондин.
— Нэш, я тебя сюда пригласил не затем, чтобы ты пялился на мою девушку, а чтобы показал свою милую собачку, — недовольно прошипел Майкл.
— Клянусь, ты когда-то договоришься, чертов придурок и тебе придется поближе познакомиться с клыками моей «милой собачки», — недобро сверкнул глазами блондин и… начал раздеваться…
Но меня предмет разговора парней не особо волновал. Наблюдая, как длинные пальцы порхают по пуговицам рубашки, с каждым движением открывая все больше твердого натренированного тела, я чувствовала, как пересыхает в горле, а сердце ускоряет свой ход.
Ох, не знаю, когда я успела превратиться в нимфоманку, но единственное, чего мне сейчас хотелось, — облизать каждый чертов кубик пресса и свернуться клубочком на этой широкой сильной груди.
— Эм… что вы там хотели мне показать? — не узнавая своего голоса, спросила я, облизав губы. Не замечая, что блондин уже давно застыл и не расстегивает рубашку, а Майкл чуть ли не рычит от злости.
— Мать вашу, Майкл, это… у меня слов нет… но запах ее желания… он просто… черт! — Нэш нервно сглотнул и отступил от меня на шаг, быстро сбрасывая рубашку и опуская руки на ремень своих джинсов.
Вслед за руками вниз опустились и мои глаза, подмечая напряженность в штанах у парня.
Мммм… снова непроизвольно облизнулась и тут же испугалась. Дьявол, что со мной?!
— Бл*дь, — выругался блондин и… начал меняться.
— Стой! — выкрикнул-прорычал Майкл, но было уже поздно.
Я забыла об охватившем меня желании. Да и попробуй тут не забыть даже собственное имя, когда прямо на твоих глазах человек превращается в гребанного, белого волка!
Только то, что я уже сидела на кровати, не позволило мне свалиться на пол без чувств. Но в сознании оставалась недолго.
Было достаточно сверкающих желтых глаз, смотрящих на меня с неимоверным голодом и громкого рычания, вырвавшегося из оскаленной пасти, чтобы перед глазами мир поблек и я провалилась в темноту. Слишком много потрясений и переживаний выпало на мою долю за столь короткий период времени.
В себя пришла от того, что кто-то настойчиво похлопывал ладонью по моим щекам, не менее настойчиво пытаясь дозваться до моего сознания. А я не хотела возвращаться из спокойной тьмы, потому что подозревала: там меня не ждет ничего хорошего. Меня выкрали, собираются насильно удерживаться неведомо где, но самое главное — я не была готова столкнуться с реальностью, где люди могут обрастать шерстью. Интересно, а вампиры и вся остальная нечисть — тоже существует?
— Эви, хорош прикидываться! Я знаю, что ты пришла в сознание — твое дыхание изменилось, — пробился сквозь мои мысли нетерпеливый голос Майкла.
Вздохнула и открыла глаза. На удивление желания закатить грандиозную истерику не было, а вот желание смыться отсюда возросло вдвое.
— Майкл, выведи меня отсюда, — потребовала я у своего одногруппника, вставая с кровати и скептически осматривая доходящую до середины бедра кружевную сорочку.
Извращенцы! Спасибо хоть белье при мне оставили.
— Как минимум на ближайшие несколько месяцев тебе проход во внешний мир закрыт, — непонятно чему радуясь, улыбнулся парень и уже серьезней добавил: — это может быть опасно для тебя.
— О чем ты бредишь, Майкл?! — процедила я сквозь сжатые зубы. — Единственное место, где может грозить опасность — дом, где всякие психи похищают людей, а потом демонстрируют обрастающих шерстью парней. Находиться тут опасно, как минимум, для моего душевного равновесия, а как максимум и для жизни. Тот волк чуть не загрыз меня!
— Он хотел тебя отметить, — с силой сцепив зубы, ответил Майкл. — Ближайшие несколько дней твой заппх будет… особо притягательным, пока снова не станет обвчным для человека.
Но этого не случилось бы, если бы ты не облизывала его глазами…
— Майкл, отец будет переживать за меня, если я не свяжусь с ним вечером. Мне нужно вернуться домой, — не слушая дальнейших слов, снова попыталась достучаться до разума одногруппника.
— Не переживай, все проблемы уже давным-давно улажены. Твой отец получил бумагу из университета, в которой говорится, что ты с группой студентов отправляешься на практику заграницу. В самом универе тоже все утрясли — все экзамены и зачеты, считай, ты уже сдала, — «успокоили» меня. — Ты была без сознания почти неделю, — добил парень. — Грэму не терпелось увидеть свою вакцину в действии вот и сорвался раньше времени. Выкрал тебя и вколол ее, как только ты начала отходить от наркоза. Когда я впервые пришел сюда, ты уже металась в горячке, а твой организм весьма успешно, по словам профессора, перестраивался.
Майкл замолчал, давая мне возможность переварить выложенный минимум информации, и направился к бару.
— Плесни и мне что-нибудь покрепче, — выдавила из себя просьбу.
Было очень сложно думать и единственной мыслью, бьющейся в моем шокированном мозгу, была лишь мысль о побеге. Потом… во всем разберусь потом, а еще лучше — просто забуду, как кошмарный сон.
А выйдет ли забыть? О какой вакцине говорил Майкл и какую перестройку организма имел ввиду?
Стало страшно…
Приняв бокал из рук одногруппника с чем-то темным, опрокинула его в себя, не чувствуя вкуса.
— Я теперь тоже буду… шерстю обрастать? — с замиранием сердца задала невероятный в своей бредовости вопрос.
— Нет, — рассмеялся Майкл, чем заслужил мой полный ненависти взгляд.
Как смеет этот нахал заливаться смехом, втянув меня в… в… а, собственно, куда?
— Я требую объяснений и свободы! — прошипела я не хуже змеи. — А еще очень хотелось бы узнать о твоем участии во всем этом фарсе.
Парень сразу же перестал смеяться и серьезно посмотрел на меня.
— Хм… начнем с твоих требований о свободе. Забудь о ней. Я серьезно — ничего хорошего тебя сейчас там не ждет. Только то, что ты женщина-сверх сделает тебя желанной добычей для всех наших мужчин, а если учесть еще и твою сладкую сущность, то без покровительства ты рискуешь стать чьей-то постельной игрушкой. Поэтому, как твой опекун…
— Ты не можешь быть моим опекуном, — подскочив к парню, прорычала я.
Меня заметно потрушивало от гремучего коктейля злости, ненависти и страха.
— По нашим законам могу, — оскалился Майкл, — но не переживай в этом статусе я пробуду ровно до твоего совершеннолетия. После я рассчитываю, что наши отношения перейдут на несколько иной уровень.
— Даже не мечтай, — выплюнула я.
— О, поверь мне, скоро все мои мечты станут явью, а ты, моя маленькая колючка, станешь послушной и ласковой девочкой, — снова усмехнулся парень и, игнорируя мое рычание, в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и рывком притянул к груди. — Я научу тебя правильно просить о ласке и прикосновениях, — прорычал он прямо в мои плотно сжатые губы. — А потом собираюсь в полной мере насладиться твоими мольбами и стонами.
Ты задолжала мне их, мучая целых два месяца. И можешь не сомневаться, я припомню каждый день, что ты отталкивала мои ухаживания. А твой ротик и острый язычок с процентами отработают каждую оскорбительную фразу. Ты будешь моим личным маленьким, сладеньким, послушненьким суккубом.
Мои глаза расширились, а все колкости, что я хотела высказать в адрес слишком раздутого эго парня, вылетели из головы. Я что выброшенная на берег рыба хватала ртом воздух. В голове пронеслась мысль, что я не хочу быть озабоченной нимфоманкой, но тут же была смыта волной отторжения. Такого не бывает! Такого просто не может быть!!!