Тем не менее, Сивиллу посещают редкие вспышки подлинного ясновидения, которые она потом не помнит. Она получила место в Хогвартсе, когда во время беседы с Дамблдором убедила его в том, что в бессознательном состоянии может обладать важной информацией. Дамблдор дал ей убежище в школе, отчасти ради ее защиты, а отчасти в надежде услышать еще одно подлинное пророчество (однако ему пришлось ждать много лет, прежде чем это наконец-то произошло еще раз).
Осознавая свой низкий статус среди остальных преподавателей, практически все из которых были намного талантливее нее, бо́льшую часть времени Сивилла проводит вдали от своих коллег, в своем душном и переполненном кабинете в одной из башен замка.
Так что нет ничего удивительного в том, что она, вероятно, развила большое пристрастие к алкоголю.
Мысли Дж.К. Роулинг:
Профессор Трелони и профессор МакГонагалл являются полными противоположностями друг друга; одна из них практически полностью шарлатанка, манипулятор и воображала, вторая же обладает холодным умом, строгостью и честностью. Однако, я совершенно точно знала, что когда абсолютно посторонний для Хогвартса человек — Долорес Амбридж — пыталась выгнать Сивиллу из школы, Минерва МакГонагалл, довольно часто критикующая Трелони, показала свою истинную доброту и встала на ее защиту. Если бы я встретила Трелони в реальной жизни, то свойственный ей пафос наверняка жутко бы меня раздражал, однако, я думаю, Минерва поняла, что это лишь попытка скрыть чувство собственной неполноценности.
Я продумала подробные истории для многих работников Хогвартса (таких как Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагалл и Рубеус Хагрид), некоторые из них были включены в эту книгу, а некоторые — нет. Однако, по вполне объяснимым причинам, у меня весьма смутные представления о том, что происходило с учителем предсказаний, прежде чем она оказалась в Хогвартсе. Мне кажется, что до работы в Хогвартсе жизнь Сивиллы представляла собой бесцельное блуждание по волшебному миру и бесчисленные попытки найти работу благодаря своей родословной, отвергая при этом все то, что противоречило бы ее статусу провидицы.
Мне очень нравятся корнуэльские фамилии, однако до третьей книги я ни разу их не использовала, пока не придумала фамилию для профессора Трелони. Мне не хотелось делать ее фамилию комичной или надуманной, имя должно было быть впечатляющим и привлекательным. «Трелони» это очень старая фамилия, это наводит на мысль, что Сивилла часто полагается на свою фамилию, стараясь произвести впечатление. Существует очень красивая старинная корнуэльская песня, в которой упоминается эта фамилия («Песня о человеке с запада»). Что касается имени «Сивилла», то оно созвучно со словом «Сибилла» — так в древние времена называли женщин-предсказательниц. Мой американский редактор хотел использовать слово «Сибилла», но я настояла на своем, потому в нем хоть и есть отсылка к ясновидящим, но это все же не более чем вариант непопулярного женского имени «Сивилла». К тому же, я сомневаюсь, что профессора Трелони можно отнести к настоящим «Сибиллам».
Может, у Дж.К. Роулинг лишь смутные представления о жизни Сивиллы Трелони до Хогвартса, но она вполне ясно представляет себе провидцев и особенно хорошо — практику консультаций с провидцами имен.
Имена, которые дают своим детям родители-волшебники, очень разнообразны, причем некоторые из них совсем не отличаются от магловских (например, Джеймс, Гарри, Рональд), другие же откладывают своеобразный отпечаток на личность и судьбу своего носителя (например, Ксенофилиус, Римус, Алекто).
У некоторых волшебников есть своя семейная традиция для выбора имен. Блэки, например, любят называть своих детей в честь звезд и созвездий (многие скажут, что это хорошо отражает свойственные им высокую самооценку и гордыню). Другие волшебные семьи (такие как Поттеры и Уизли) просто дают детям свои любимые имена и оставляют их в покое.
Однако, в определенных кругах магического сообщества по-прежнему следуют древней магической практике консультироваться с провидцем имен, который (как правило, за внушительную сумму золота) предскажет будущее ребенка и предложит подходящее имя.
Сейчас подобная практика встречается все реже. Многие родители предпочитают «позволить ему/ей найти свой собственный путь» и не желают (не без основания) получать преждевременные намеки о способностях, недостатках или, что еще хуже, бедах ребенка. Возвращаясь от провидца имен, матери и отцы практически всегда корят себя, отчаянно желая забыть предсказание о характере своего ребенка или о его судьбе.
Если Сивиллу Трелони, как преподавателя прорицаний, должность обязывала предсказывать опасность, то на посту учителя по уходу за магическими существами вы сами будете в большой опасности. Рубеус Хагрид обожал заботиться о своих существах: начиная с запрещенного дракона, заканчивая царем пауков — Арагогом. Сильванус Кеттлберн, работавший до Хагрида, тоже души не чаял в магических животных. Разумеется, конечности свои он тоже любил, но к выходу на пенсию их почти не осталось.
День рождения: 22 ноября
Палочка: Каштан и перо феникса, одиннадцать с половиной дюймов, упругая
Факультет: Пуффендуй
Особые умения: Энциклопедические знания о магических существах, бесстрашие
Происхождение: Отец — волшебник, мать — волшебница
Семейное положение: Не женат, детей нет
Увлечения: Опасные существа для него и работа, и хобби
Сильванус Кеттлберн был преподавателем по уходу за магическими существами, пока Хагрид не сменил его на третьем году обучения Гарри.
Кеттлберн был увлеченным и иногда безрассудным человеком. Его сильная любовь к зачастую опасным созданиям, которых он изучал и за которыми присматривал, причиняла серьезные увечья ему и иногда окружающим. По этой причине у него было не менее шестидесяти двух испытательных сроков (этот антирекорд пока не удалось побить еще никому). Как и Хагрид после него, Сильванус также недооценивал риск, которому он себя подвергал, ухаживая за такими созданиями как оккамий, гриндилоу или огненный краб. Один из показательных случаев — однажды в Большом зале произошел пожар, когда Сильванус заколдовал огневицу, чтобы та играла роль гигантского змея в постановке пьесы «Фонтан феи Фортуны».
