Итак, первое, чему надо учиться, — скорости.
Причем микробам не надо учиться — они изначально, природно размножаются чрезвычайно быстро. А вот быстро пожирать — это не так просто. Этому надо учиться.
Но ведь микробы не просто и не только размножаются: они выделяют яды — токсины. У каждого микроба есть свои специфические яды, отравляющие вещества, пока еще неизвестные организму, на который напали микробы. Таким образом, микробы, никогда раньше не бывавшие на этой территории, в этой крови, в этих тканях — не виданные ранее враги, — пользуются незнакомым для организма «секретным» оружием.
Набор токсинов у разных возбудителей инфекций очень велик. Тут есть и нейротоксины, парализующие нервную систему, и энтеротоксины, поражающие кишечник, и тетанотоксины, вызывающие судороги, и гематоксины, разрушающие кровь, и много, много других. Некоторые микробы-возбудители вооружены еще так называемыми агрессинами (от слова «агрессия»), парализующими действие фагоцитов. Это уже оружие не против всего организма, а непосредственно против защитников.
Представьте себе такую картину. Вот с быстротой цепной реакции (хоть быстрота не такова, как при атомном взрыве) размножаются микробы в крови и тканях. В волнах токсинов задыхается организм. Он пытается как можно скорее расшифровать, раскрыть секреты микробного оружия и создать противодействующие средства — антитела. Необходимо время.
Да это и понятно, время нужно для получения информации о качестве микробов и их токсинов. Получив информацию, организм начинает создавать ответное оружие. На это нужно время. Может создаться впечатление, будто организм отвечает инстинктивно, интуитивно, без точных знаний, с кем и чем бороться. Однако это не так. Все, что происходит, подтверждает известное правило: «Информация — мать интуиции». Организм отлично распознает «чужое».
А микробы между тем размножается… Нужно побольше фагоцитов, максимум их способностей, напряжения всех их сил, чтобы сдерживать полчища врагов до создания специализированных противодействующих средств.
Помните тех кроликов, которых мы заражали холерными вибрионами? Первые антитела в очень малых количествах, явно недостаточных для серьезного сопротивления, появлялись у них в крови только через три дня. Через пять-семь дней их становилось больше, и лишь через две недели количество антител достигает максимума — вернее, нужного нам минимума. Потом уровень антител постепенно снижается, и в небольших количествах они будут циркулировать в крови еще очень долго. При некоторых болезнях после выздоровления антитела обнаруживаются в крови всю жизнь. Учеба не пропала даром. Во-первых, теперь всегда наготове есть некоторое количество антител. Во-вторых, организм познал вражеские секреты и научился создавать противоядия. Создавать быстро и в огромном количестве.
Если мы теперь повторно заразим кролика холерой, количество антител в его крови высоко подскочит на следующий же день. А через три дня их станет больше, чем через две недели прошлый раз, то есть больше необходимого минимума.
Вот чему обучается иммунологическая армия при иммунизации. Вот почему иногда прививки повторяют несколько раз и вакцинация считается законченной после второго или третьего введения ослабленной микробной культуры. После прививки ей уже не приходится распознавать тайны врага и вооружаться в ходе борьбы. У нее уже будет оружие и, главное, умение делать его быстро и много. Армия эта может с ходу, так сказать, не перестраивая боевых порядков, ударить по врагу. На вооружении будут и антитела-антиагрессины, которые снимают подавление микробами фагоцитоза, и антитела-опсонины, которые усиливают фагоцитоз. Велико вооружение армии. А солдаты остаются теми же. Вооруженные антителами, эти солдаты-клетки смогут фагоцитировать быстрее и больше. А антитела противомикробные, антитоксины будут склеивать или растворять бактерии, обезвреживать их токсины, то есть ликвидировать их оружие — оружие агрессора. В результате каждый обученный и вооруженный солдат-фагоцит может захватить и переварить в 5–10 раз больше микробов, чем до обучения.
Итак, чтобы врага победить, надо учиться.
Все современные вакцины-учебники должны строго соблюдать принцип: обучить, но не убить и даже не допустить сколько-нибудь серьезного заболевания. Но клетки-солдаты могут обучиться, только познакомившись с врагом. Стало быть, нужно гарантировать безопасность знакомства. Учиться ловить змей лучше всего на змее без жала. Вакцины-учебники — это и есть микробы с «выдернутым жалом».
Какую же фантастическую голову надо иметь, чтобы там могла поселиться мысль об использовании микробов для борьбы с этими же микробами!
Великий Пастер изобрел принцип создания вакцин. Счастливец Пастер увидел, что ослабленный возбудитель болезни подобен змее без жала. Он понял, что микроб «без жала» — хорошая модель для обучения, это благодатный препарат, при помощи которого иммунологическая армия обучается науке побеждать и в состоянии уничтожить полноценного возбудителя данной болезни со всеми его «жалами». Пастер долго выращивал живых возбудителей сибирской язвы при температуре 42–43 °C. Выращивал до полной потери способности вызывать сибирскую язву. И получил сибиреязвенную вакцину.
Температура не является универсальным методом создания ослабленных микробов. Для каждого заразного микроба ученые отыскивают свои, наиболее удобные в каждом конкретном случае способы. Поиски обычно трудны и продолжительны.
По путям Пастера идут сотни ученых. И упорство и ум побеждают — вакцинные разновидности микробов, или, как их называют, вакцинные штаммы, создаются.
Вакцину против бешенства Пастер получил, много раз проведя одну и ту же культуру, один и тот же штамм возбудителя через организм кроликов. Для этого кашицу из мозга одного зараженного кролика вводили в мозг другому, а от него третьему и т. д. В результате был получен вакцинный штамм, так называемый фиксированный вирус.
