На какой-то срок будущий писатель примыкает к гитлеровцам. Он редактирует национал-социалистские газеты в провинциальных городках Бамберге, Ингольштадте, Итценхо, а в 1927 году вступает в фашистскую партию, принимает участие в маршах и митингах, встречается со многими нацистскими вождями. Ему покровительствует Грегор, Штрассер — один из тех, кто был убит во время известных событий 30 июня 1934 года, когда пришедшие к власти гитлеровцы расправились со многими опасными соперниками внутри партии. Существует мнение, что, Штрассер возглавлял в ней некую левую «радикальную фракцию». На деле речь шла не более чем о борьбе за власть между группировками одной и той же преступной банды; оттенки в идеологических и политических лозунгах вовсе не так существенны. Но стоит заметить, что именно эта группировка (к которой примыкал Бодо Узе) особенно широко использовала антикапиталистическую, псевдосоциалистическую демагогию, способную произвести впечатление.
«Один обещал домовладельцам повысить плату за квартиры, другой обещал квартиросъемщикам снижение платы, — пишет Бодо Узе в «Наемнике и солдате» о выступлениях фашистских ораторов. — Ремесленникам они обещали снизить численность дорогостоящего чиновничьего аппарата, а чиновникам обещали хорошие пенсии».
Они раздавали лживые обещания рабочим и крестьянам.
«А поскольку реального выхода из бедственного положения никто не знал, винили во всем евреев и французов».
Надо, между прочим, сказать, что блуждания Бодо Узе отнюдь не были случаем исключительным. Достаточно хотя бы назвать целую группу писателей, прошедших через искушения фашизма, на собственном опыте познавших его лживый антинародный характер и занявших позднее позиции на левом, революционном фланге общественного движения: Александр Стенбок-Фермор, Рихард Шерингер, Петер Мартин Лампель, Эрнст Оттвальд и др. Эрнст Оттвальд, например, тоже участвовал в капповском путче, был членом «фрайкора» — контрреволюционной военной организации, но затем пришел к коммунистической партии. В автобиографическом романе-исповеди «Спокойствие и порядок» (1929) он рассказал, как фашистам удавалось использовать в своих целях незрелую молодежь.
Мы лучше поймем происшедшее в Германии, если внимательней присмотримся к этим по-своему искренним людям, у которых не хватило именно идейной, политической, духовной зрелости, чтобы разобраться в событиях и сразу найти верный путь. Об экономических, социально-политических предпосылках успеха гитлеровской пропаганды немало написано. Опыт людей, подобных Бодо Узе, позволяет, однако, понять и другое: каким образом некоторые сумели освободиться от наваждения, причем достаточно рано, когда фашизм еще не проявил себя во всех своих крайностях.
Этот сложный процесс — процесс прозрения — тоже можно рассматривать с разных сторон, и социально-психологический аспект здесь, думается, не менее важен, чем аспект чисто политический или экономический. Да, в таких делах очень много значат и чисто личные, человеческие качества. Такие, например, как внутренняя честность, позволявшая смотреть в глаза жизненной правде и не игнорировать ее расхождений с разглагольствованиями партийных пропагандистов, как простая человеческая порядочность, требовавшая делать выводы, порой беспощадные, нелестные для самого себя. И не в последнюю очередь — мужество, чтобы пойти наперекор недавним единомышленникам, отказавшись от уже наметившейся карьеры — навстречу опасности, весьма реальной.
Для Бодо Узе путь к прозрению оказался отчасти связан с крестьянским движением, свидетелем которого он стал, работая в Итценхо (Шлезвиг-Гольштиния). Выступления крестьян начались с чисто экономических требований, но под влиянием радикальных лидеров скоро приняли крайние формы: во многих местах отказывались платить налоги, а в 1928 году начали рваться и первые бомбы. (Отголоски этих событий нашли отражение в переведенном у нас романе Ханса Фаллады «Крестьяне, бонзы и бомбы».) Звучали и националистические лозунги — крестьян беспокоил импорт сельскохозяйственной продукции. Гитлеровцы, на словах заигрывавшие с крестьянами как с истинными «людьми почвы», носителями исконных «германских ценностей», из тактических соображений не поддержали «бунтовщиков» — им в данный момент нужно было подчеркнуть «легальность» своих методов борьбы за власть. Но Бодо Узе не захотел считаться с политической тактикой.
«Я видел лица тысяч людей на собрании…, — пишет он, — и мне впервые открывались экономические причины политического движения, лишь затуманенные здесь идеалистическими лозунгами».
Для крестьян речь шла о борьбе за существование, об улучшении условий жизни. На страницах шлезвиг-гольштинской газеты «Тагесцайтунг», которую он редактировал, Бодо Узе помещает ряд статей, где выражает симпатию к этой борьбе, сближается с некоторыми крестьянскими вожаками. Последовал окрик партийного руководства: от редактора потребовали изменить характер публикаций. Бодо Узе проявил строптивость. В 1930 году он порывает с нацистской партией и уезжает в Баварию.
У событий есть своя логика: выбор пути определяет дальнейшее развитие. Бодо Узе становится видным деятелем крестьянского движения, начинает сотрудничать с компартией. В 1932 году на Всегерманском съезде крестьян его избирают секретарем Всегерманского крестьянского комитета. Он выступает как публицист, издает в Мюнхене журнал «Крестьянские письма». Приход нацистов к власти в январе 1933 года заставляет его перейти на нелегальное положение — угроза для жизни была более чем реальной. В апреле Бодо Узе покидает Германию, попадает в Париж, сотрудничает в немецкой эмигрантской газете «Паризер Тагесцайтунг», сближается с другими антифашистами. Один из них, знаменитый писатель Эгон Эрвин Киш, ставший со временем его ближайшим другом, «чуть ли не насильно», как говорил потом Бодо Узе, заставил его взяться за литературу: он убедил товарища описать свой непростой жизненный опыт, который мог оказаться поучительным для многих. Так возникла книга «Наемник и солдат». Она была опубликована в 1935 году в Париже и Москве и привлекла к себе внимание, несмотря на некоторые очевидные литературные слабости (Людвиг Ренн, например, не без оснований упрекал ее в «журналистской скорописи»). То был вообще знаменательный для Бодо Узе год: в 1935 году он вступил в коммунистическую партию. И в том же году в маленьком номере парижского отеля «Le Home Joli» начал работать над книгой о лейтенанте Бертраме.
По первоначальному замыслу весь роман должен был называться «Каникулы между двумя войнами» и ограничиваться описанием событий, которые составляют сейчас его первую часть. В марте 1935 года Гитлер восстановил в Германии обязательную воинскую повинность — это означало открытый курс на вооружение и подготовку к новой войне. Бодо Узе хотел показать, что представляет собой набирающий силу вермахт, рассказать об идеологической, психологической атмосфере в стране — и об усиливающемся сопротивлении фашизму. Для своей работы он использовал фашистские газеты и журналы, сборники служебных предписаний германского вермахта, книги по военной истории (среди его источников были, например, письма Клаузевица жене). Но не в меньшей мере, чем источники, писатель, конечно, использовал собственные жизненные впечатления.
