Сокровище? В «Доме из зелёного стекла»? Майло хотелось прыснуть от смеха. Можно, конечно, строить всякие догадки, но это дом, который он изучил вдоль и поперёк, он живёт здесь всю жизнь, так что даже мысль о том, что в их доме таится какой-то секрет, казалась невероятной. Но Негрет не отрицал такую возможность, пусть и считал, что шансы невелики, и Майло ощутил короткую вспышку радости. Он учится думать, как его персонаж.
— Ну, карта теперь у кого-то в руках, — заметил он. — Интересно, вор знает, как её прочесть? Может, мы первыми успеем разгадать, что там изображено?
— Слушай, а что там Клем тебе говорила? Что она вроде воровка. Помнишь?
— Я подумал, что это шутка, — признался Майло. — А потом она что-то намекнула про Джорджи Мозель, что будто и та тоже воровка. — Он покачал головой. — Настоящий вор не допустил бы ошибок. — Он показал на стол, где лежала книга. — Настоящий вор заметил бы, как вещи разложены на столе, и оставил бы их точно так же. А ещё ленточка на двери. Каждый бы увидел колокольчик и придержал, чтобы он не зазвонил, когда откроется дверь, но профессионал поправил бы ленточку, чтобы оставить всё точно так, как было.
Майло вдруг поймал себя на мысли, что ощущает что-то вроде презрения к этому вору, кто бы он ни был.
— Вор решил, что он очень умён, раз подложил такую же бумагу, но упустил из виду всё, что выдало его ещё раньше, чем мы открыли бумажник. — Майло целиком отдался игре и так слился с собственным персонажем, что чувствовал невольное превосходство. — Любитель!
— Ну, надо признать, — заметила Сирин, — он и не догадывался, что проник в комнату знаменитого верхолаза Негрета.
— Нет! — кивнул Негрет. — Готов поспорить, что не догадывался!
Они положили лист на стол и разгладили складки. Негрет провёл пальцем по кованым воротам, почувствовав, что поверхность бумаги там, где расположен водяной знак, немного отличается на ощупь.
— Эти ворота что-то тебе напоминают? — спросила Сирин.
— Здесь таких нет, насколько мне известно… — Но тут что-то заставило его остановиться. — Не в «Доме из зелёного стекла»… Стоп, я уже видел что-то похожее!
Он сложил листок, аккуратно убрал вместе с записями в задний карман и выбежал в коридор. Сирин поспешила за ним. На лестнице Майло на минуту замер, прислушиваясь. Внизу звучали голоса. Наверху тишина. Хорошо.
Негрет и Сирин поднялись наверх, и Негрет обнаружил, что его ноги, ноги верхолаза, теперь инстинктивно выбирают самый тихий из маршрутов: на третью ступеньку наступать с правой стороны, как можно меньше веса переносить на пятую, а шестую и вовсе пропустить. Он научился этому, пока бегал долгие годы вверх-вниз по лестнице «Дома из зелёного стекла», но эти маленькие трюки пригодились лишь теперь.
Они добрались до третьего этажа, там Негрет остановился и быстро осмотрелся в коридоре, прежде чем двигаться дальше. На этом этаже поселились мистер Виндж, миссис Геревард и доктор Гауэрвайн, но никого из них не было видно.
До следующей площадки они скользили совсем неслышно. Дух следовал по пятам за верхолазом. Негрет жестом велел Сирин подождать, а сам высунулся, чтобы удостовериться, что и на четвёртом этаже пусто. Здесь все ещё витал лёгкий аромат духов Джорджи, все двери вдоль коридора были открыты, кроме одной. Негрет заглянул в каждый из номеров, пока не добрался до комнаты Джорджи, где прижался ухом к двери и прислушался. Тишина.
Он оглянулся на лестницу и махнул Сирин. Затем повернулся и с победоносным видом посмотрел на огромный витраж, который отбрасывал на пол холодный свет, синеватый с редкими проблесками зелёного.
— Ух ты! — с одобрением воскликнула Сирин. — А я ничего и не замечала!
— Так и я тоже, — признался Негрет.
Он достал листок, развернул и поднёс к окну, чтобы сравнить. На свету водяной знак проступал ясно, как божий день.
— Точно! Ошибки быть не может!
То, что Майло всегда казалось просто мозаикой, вроде той, что можно увидеть в церкви, внезапно открылось Негрету как изображение кованых ворот. Нужно было смотреть на металл, который соединял стёкла витража, а не на сами стёкла, тогда и правда становились видны ворота. Витраж и водяной знак были совершенно одинаковыми.
— Но что это значит? — полюбопытствовала Сирин. — Может, такие ворота здесь были когда-то?
— Дом очень старый. — Негрет оглянулся кругом, разглядывая то, что Майло видел всю жизнь. Но для Негрета всё это было новым, по крайней мере, видел он всё иначе. Массивные старые балки глубокого шоколадного оттенка, потолки из оловянных панелей, выкрашенные кремовой краской, подсвечники в коридоре, которые переделали так, чтобы можно было вкрутить лампочки вместо свечей, тиснёные обои цвета слоновой кости с золотом, такие старые, что Майло и мистер Пайн то и дело обходили дом с кастрюлей густого клея и подмазывали углы, которые, казалось, готовы отвалиться от стен. Ну и сам витраж, со скрытым изображением кованых ворот, которые Майло не замечал, но Негрет теперь уже не мог не видеть.
— Витражи на лестницах немного отличаются друг от друга, но они сделаны по одному образцу, — тихонько сказал он, глядя на синеватое стекло. — Интересно, есть ли ворота на других витражах.
Сирин внимательно наблюдала за ним.
— А что ты вообще о нём знаешь? Я про дом.
— Мамины родители купили его, когда она была маленькой. До этого он пустовал. Ну, не пустовал… владелец не жил здесь долгое время, как я понимаю.
— А кем был предыдущий владелец?
— Какой-то контрабандист. Известный с незапамятных времён, типа Джентльмена Максвелла, но не он. Не помню, как его звали.
Сирин фыркнула.
— Джентльмен Максвелл жил вовсе не в незапамятные времена, как ты выразился. Это было почти накануне твоего рождения.
— Хорошо, но всё равно давно. А тот жил ещё раньше Джентльмена Максвелла.
— Может, Док Холистоун?
Негрет щёлкнул пальцами.
— Точно!
— Ты шутишь?! Этот дом принадлежал Доку Холистоуну?
— Вроде бы. Мой дед выкупил дом у его брата после того, как Дока Холистоуна поймали и он погиб. Вот так дом и стал отелем для… ну, для разных типов, которые обычно тут останавливаются. Сначала это были товарищи самого Дока Холистоуна, которым нужна была крыша над головой, а потом поползли слухи, что есть одно безопасное местечко, где можно найти приют, если надо пересидеть на берегу. Так и встретились мои родители. Папин отец был в команде Эда Пикеринга, и они несколько раз здесь останавливались. — Негрет пытался умерить гордость в своём голосе. — Он не так известен, как Холистоун или Максвелл, но тоже легендарная личность.
— Круто! — поражённая тем, что услышала, Сирин огляделась. — Тогда ничего удивительного, что кто-то решил, будто тут спрятаны сокровища. Странно было бы, если бы их тут не было.
— И карта могла бы помочь, — поддакнул Негрет.
Сирин склонила голову к плечу.
— А может, там вовсе не вода была нарисована? Может, это не морская карта?
— Может, — кивнул Негрет. — Если её нарисовал контрабандист или кто-то, кто долго плавал, то понятно, почему он использовал привычные обозначения. Или же этот человек пытался скрыть, что на самом деле рисует. — Он выглянул в окно на голубоватый снег, который толстым слоем покрыл всё вокруг. — Надеюсь, отметки глубины не означали, что нам придётся что-то копать. Земля под снегом замёрзла и стала твёрдой как камень.
И тут досадная мысль пришла ему в голову.
— Или же карта не имеет никакого отношения к дому. То, что водяной знак на бумаге как-то связан с домом, вовсе не значит, что и карта тоже связана.
Сирин уверенно покачала головой.
— Они связаны. Один из гостей не поленился захватить сюда карту. Когда ты в последний раз брал с собой в поездку что-то ненужное?
— Ну, наверное…
Она хотела сказать что-то ещё, но Негрет вдруг замер и выставил вперёд руку. Кто-то поднимался по лестнице — ступенька на полпути к третьему этажу громко скрипнула.
— Это кто-то из гостей, — прошептал Негрет. — Домашние все знают, что нужно переступить через эту ступеньку. Пойдём. Мы всё равно хотели посмотреть витраж наверху.
