Время уже приближалось к полуночи, так что мне выделили целую комнату и я, приняв ванну (где чуть не уснул), уставший от большого количества впечатлений моментально вырубился.
Наутро я имел разговор с Сергеем Леонидовичем. Оказалось он из другого ведомства, не того которое мной занималось. Но не менее серьезного. Так что он гарантировал, что меня отпустят домой и пообещал поступление в любой выбранный мной институт. Советовал подумать о Военно-Медицинской академии. Я обещал подумать.
Потом был второй сеанс лечения. Естественно успешного! Даже жаль что все, больше я ничего сделать не мог. Я в нее немножечко влюбился и не хотелось уезжать. Но когда она предложила побыть еще пару дней у них — отказался. За мной пришла машина с тем же капитаном. Обратно ехал я с большой сумкой вещей. Лариса на прощанье меня поцеловала. В губы! При муже, а он стоял, улыбался. Не считает меня мужчиной? Вот вырасту и отобью ее, будешь знать!
Привезли меня в то же здание и привели в тот же кабинет. Кроме Юрия Петровича там было еще два человека. О результатах поездки не спрашивали, наверное, были в курсе. Или им не разрешили спрашивать. Но предложили осмотреть каждого из них и сказать, какие болезни я у них нашел. Никаких серьезных проблем у них не обнаружил, о мелких рассказал детально. И не о всех они знали. Впечатление произвел. Потом пришел врач и взял кровь. И все, пришел майор Сергей Николаевич и мы отправились… нет, не в аэропорт. На вокзал. Обратно ехали поездом, мне даже больше понравилось, чем самолетом. Тем более ехали в двухместном люксе. Сергей Николаевич в пути рассказал, какие указания даны относительно меня. Обеспечить безопасность (как интересно?), не препятствовать медицинской практике, не допускать контактов с иностранцами.
И вот я нагруженный подарками, заявляюсь домой. А там сюрприз — Юрка приехал в отпуск! Он служил в это время на флоте. Тоже с подарками — привез мне тельняшку, бескозырку. Какое у меня в этом году замечательное лето!
Пролетело два года. Я перешел в 9 класс. Хотелось, конечно, поскорей окончить школу, но вундеркиндом я не был и экстерном сдать не мог. После экзаменов нас на 3 недели послали в трудовой лагерь, тут же в колхозе, просто удаленный от ближайшего жилья километров на 20. Для меня это было отдыхом, так как поток больных ко мне все увеличивался, последнее время по возвращению из школы меня ожидало до 5 человек. Сначала я не отказывал в помощи никому, а когда времени стало не хватать ни на уроки, ни на личную жизнь, заявил, что принимаю только с болезнями, которые не могут вылечить в обычной больнице. Оказалось в больницах много чего не могут вылечить.
И вот мы — 10 парней и 12 девушек (а что, уже не дети), осваиваемся на новом месте. Два больших помещения для жилья, одно поменьше для руководства, кухня и столовая. Столовая на улице под навесом. Запас продуктов был завезен, обязанность готовить взяли на себя девочки. Никто из парней не возражал. Даже дрова были заготовлены в большом количестве. Работой нас не перегружали, до обеда занимались заготовкой сена, прополкой сорняков, расчисткой лесопосадок. После обеда в основном бездельничали. Ленку в лагерь не пустила мама, несмотря на мои обещания следить за ней. Пришлось обратить внимание на других девочек)). Наклевывался один роман, но… ситуация изменилась.
В один из дней по пути с работы увидели палатки и людей проводящих какие-то работы. Нас это заинтересовало и после обеда несколько человек, и я в том числе, решили навестить их. Как оказалось это были археологи, раскапывающие скифские курганы. До этого мы слышали, что многочисленные небольшие холмы в полях называются курганами, но то, что под каждым из них похоронены древние скифы, было для нас открытием. Археологи были ребята дружелюбные, охотно рассказывали нам о жизни скифов и их обычаях. Так как скифы были кочевым народом, хоронили умерших и погибших где придется. Выкапывали небольшую яму, а потом сверху насыпался земляной курган. Чем знатнее был покойник, тем выше был курган. Тем, кто побогаче, в могилу могли положить и коня и наложницу. Простым скифам в лучшем случае кухонную утварь. В некоторых курганах было несколько захоронений, причем сделанных в разное время. Вот один из таких курганов они и раскапывали. До нашего прихода уже был обнаружен один скелет, а мы пришли в момент, когда они осторожно расчищали еще одну могилу. Крупный скелет лежал головой на восток (традиции с тех времен еще идут), рядом была почти рассыпавшаяся уздечка. Мы рассматривали тысячелетнего предка, я по привычке переключился на глубокое зрение и чуть сбоку от скелета заметил очертания продолговатого предмета.
— Ребята, под ним, похоже, меч лежит.
— Не может тут быть меча, это скотовод — возразил старший из археологов.
— Раз он говорит, значит есть. Он видит — поддержали меня одноклассники.
Мы настояли на своем и вскоре, в указанном мной месте, действительно был откопан длинный четырехгранный, изъеденный коррозией меч.
— Интересно, как ты смог его увидеть? — удивились копатели — а еще что-нибудь видишь?
Я осмотрел, насколько хватило возможностей в глубину, но ничего больше не обнаружил. Внимательней осмотрел скелет.
— Вот тут на ребре след, похоже его зарезали. Или закололи.
Рассмотрев с лупой кости профессор (как он назвался) подтвердил мои предположения.
— Поступай к нам, на археологический — предложил он — возьмем без экзаменов.
— Нет, спасибо — отказался я — у меня другое призвание.
Понаблюдав еще некоторое время, мы поспешили обратно, так как стал накрапывать дождик. Не успели, дождик перерос в ливень и до лагеря мы добежали насквозь промокшие. Растерлись, переоделись. Но к вечеру у меня стала подниматься температура. Аспирин на какое-то время помог и до утра я дожил. Утром аспирин уже не помогал, кроме температуры появилась рвота и меня экстренно повезли в больницу. Я себя даже посмотреть не могу, не то чтобы вылечить!
В районной больнице меня еще не знали. Быстро определили диагноз — острое воспаление почек. Нужные лекарства свое дело сделали, к вечеру я уже был в норме. Но домой меня не пустили — курс лечения 10 дней и не спорь. Ладно, подумал я, за 10 дней я вас всех безработными оставлю. Потом еще подумал и решил не раскрываться. Тем более тяжелых больных не было, поначалу. Лежать было скучно, в палате были со мной одни пенсионеры и я проводил время в основном на улице во дворе больницы. Где-то на пятый день ко мне подсел парень чуть постарше меня. Выглядел он неважно, мешки под глазами, руки трясутся.
— Кент, покурить есть? — голос тоже больной. Слабый, хриплый.
— Не, братан, не курю. Да и стоит ли тебе курить, вид у тебя, честно сказать, хреновый.
— Да уже пофиг. Все равно, сдохну. А выживу если тоже ненадолго.
— Что так?
— Почки отбили, кровью ссу. Одной вообще хана, вторая может в любой момент отказать. А выпишусь живой — добьют.
— Кто?
— Лучше тебе не знать малой.
— А вдруг смогу помочь. Если тебе уже терять нечего, чего боишься?
С сомнением посмотрев на меня, парень чуть подумал, потом протянул мне руку.
— Гера.
— Саня. Рассказывай.
Все он не сказал, но и того что поведал было достаточно. Его младший брат увлекся сначала маком. Потом его подсадили на более серьезные наркотики. Герман узнал, кто ему продает их, выловил того, избил, забрал и выбросил пакет с дозами. Через два дня его подстерегли возле дома, бросили в машину, вывезли за город. Там зверски избили, сказали, что должен за наркоту и моральный ушерб 10 тысяч рублей. Пригрозили, если расскажет ментам, вырежут всю семью.
