Фактическое проведение частичной инфляции еще больнее ударило по жизненному уровню трудящихся масс. Падение денег увеличило дороговизну, усилило тягость налогового бремени в городе и деревне, повлекло за собой усиление роста нищеты и голода. Несмотря на военно-инфляционную конъюнктуру, в Японии не изжита массовая безработица. В 1931 г. она охватывала до 2½ млн. рабочих, т. е. половину японского пролетариата. В 1935 г. количество безработных все еще исчисляется свыше 1 млн.
Не приходится сомневаться в том, что недовольство трудящихся масс в Японии, томимых нуждой и голодом, непрерывно нарастает. В связи с этим перед правящими классами Японии встает грозный призрак социальной революции. Вследствие особенностей социально-экономической структуры Японии, сочетающей развитые формы монополистического капитализма с крупнейшими пережитками феодализма в сельском хозяйстве и промышленности, нарастающая в Японии народная революция будет носить характер революции буржуазно-демократической, направленной прежде всего на свержение монархии и феодализма, но быстро перерастающей в революции пролетарскую, социалистическую. Буржуазно-феодальные клики Японии уже ощущают приближение этого часа расплаты и могучего социального взрыва. Социальная революция стучится в дверь японского империализма в виде все учащающихся стачечных боев, политических выступлений рабочих, роста влияния компартии, распространения в широких массах населения антивоенных и антифашистских настроений, многочисленных аграрных беспорядков. Именно эти угрозы социального взрыва вынуждают японских империалистов к поискам путей выхода из своих многочисленных экономических и политических затруднений.
Японские империалисты не случайно первыми из всего капиталистического мира стали на путь военного выхода из кризиса. В течение многих лет их идеологи, окрыленные победами в прежних войнах с Китаем и царской Россией, лелеяли планы захвата в свои руки всей Восточной Азии. Они мечтали о проведении в жизнь лозунга "Азия для азиатов".
Важнейший их представитель, бывший премьер-министр Японии барон Танака, в 1927 г. выпустил документ, наиболее полно и откровенно излагавший захватнические устремления японского империализма. Этот документ, известный под названием "меморандум Танаки", выдвигает в качестве основной исторической цели Японии захват Японией Монголии и Советского Дальнего Востока с одновременным укреплением японского влияния во Внутреннем Китае.
Попытка японских официальных кругов объявить этот меморандум подложным не имела никакого успеха и никого не убедила.
Практическая политика Японии за последние годы целиком подтвердила подлинность этого исторического документа, показала всему миру истинные намерения японского империализма.
Началом выполнения плана Танаки по созданию новой величайшей Японии была тщательно подготовленная и выполненная в порядке внезапности японская венная интервенция в Маньчжурии. В сентябре — декабре 1931 г. в короткий срок Япония захватила все важнейшие экономические и военные центры Маньчжурии. Японская армия быстро прогнала из Маньчжурии маршала Чжан Сюэ-ляна, нанесла сокрушительный удар его войскам и установила фактическую власть Японии во всей Маньчжурии.
Попытки некоторых китайских генералов (Ма Чжан-шаня, Су Бин-веня, Ли-Ду и других), оказать сопротивление японской интервенции были быстро ликвидированы японскими войсками. Япония попыталась вторгнуться и непосредственно во Внутренний Китай. С этой целью ею была предпринята знаменитая операция против Шанхая. Однако здесь она неожиданно натолкнулась на серьезное и упорное сопротивление китайских войск, на широкое национально-освободительное движение во всей стране, а также встретилась с противодействием со стороны своих империалистических соперников.
В шанхайской операции, длившейся свыше месяца, 65-тысячная японская армия с трудом преодолела сопротивление оборонявшей Шанхай 50-тысячной 19-й китайской армии. "Непобедимая" японская армия была вынуждена "спасать свое лицо" чтобы шанхайскую операцию как-нибудь довести до конца и эвакуироваться обратно в Японию. В дальнейшем в ходе японской интервенции обнаружились огромные затруднения и в Маньчжурии. Фактическая власть Японии здесь и до настоящего момента держится только на штыках.
Япония захватила в свои руки все источники доходов в созданном ею опереточном государстве Манчжоу-Го. От 55 до 70 % всех важных должностей в финансовом, таможенном, торговом и почтовом аппаратах Манчжоу-Го занято японскими советниками. В руках Японии находится вся железнодорожная сеть Маньчжурии. Япония овладела также крупнейшими маньчжурскими предприятиями по добыче угля и других ископаемых (Бенсиху, Аньшань и т. д.).
Но попытки освоить Маньчжурию как базу для японской колонизации для расселения японских поселенцев натолкнулось на жесточайшее сопротивление широких масс китайского населения. На смену генеральской оппозиции по отношению к японской интервенции пришло народной партизанское движение.
