Им повезло! Для начала уже потому, что удалось прорваться к одной из дверей и сперва закрыть, а потом и заблокировать оную так. что с той стороны только тараном можно выбить. И не сделанным из первого попавшегося деревянного постамента, а более серьёзного. Но всё равно врагов было много и прибывать они продолжали. Какими-то окольными путями, порой и вовсе проникая через окна. Учитывая же, что бой шёл отнюдь не на первом этаже…
Блок. Свод по клинку. Отскочить. И вот уже короткие клинки Рауля, одного из сопровождающих его в этом посольстве, вскрест врубаются в тело очередного врага, едва ли не отделяя голову того от тела. Пинок ногой, чтобы высвободить завязшее было оружие... а заодно отшвырнуть брызжущего кровью мертвеца к его соратникам. Подобное должно было пронять даже местных. Особенно местных… Или не совсем местных, ибо у Винченцо уже зародились определённые подозрения. Вот только успеть бы их высказать хозяину этих мест! Мертвецы ведь, как правило, неразговорчивы, он это много раз проверял, постоянно пользовался этим их свойством.
Стук в дверь, Сильный, громкий… И голос, говорящий на латыни с заметным акцентов, но знакомый. Марко Стефанович, один из придворных князя Зеты.
- Откройте! Мы пришли помочь! Здесь только стража господаря! Остальные, напавшие на вас, перебиты или отступили.
- Отпирайте, - рявкнул Винченцо Раталли, обращаясь… к кому угодно из оставшихся рядом с ним воинов. – Они ж всё лезут и лезут! Не отобьёмся.
Рукотворный завал перед дверью разобрали чуть ли не в мгновение ока. И вот уже в открывшуюся дверь хлынули именно те, на кого Раталли надеялся – стража господаря, причём с ходу атаковавшая их противников. Те, к слову сказать, продолжали бросаться на посольских, стремясь во что бы то ни стало добраться до них, выполнить полученный приказ.
Выполнить во что бы то ни стало. Это означало одно – по их души пришли отнюдь не наёмники. Иные, совсем иные воины, готовые даже на последнем издыхании, в вспоротыми животами и волочащимися по полу кишками бросаться в последнюю атаку. Фанатики. Вдобавок умелые воины, чьё мастерство пусть и уступало прошедшим множество войн бойцам Раталли, но не так уж сильно.
У них был шанс выполнить отданный приказ, но они не успели. Теперь же умирали в тщетных попытках его выполнить. Они… Раталли не понимал пока, кем являлись его несостоявшиеся убийцы но очень хотел это выяснить. Другое дело, что их хозяиннаверняка тайной не являлся. Ищи, кому выгодно! Выгодно же было исключительно той стороне, что была совершенно не заинтересована в союзе Италии с Зетой, пусть стоящей на пороге потери самостоятельности, но пока ещё держащейся на краю пропасти, стремящейся ухватиться за чью угодно протянутую руку помощи. Османская империя… А раз случилось это самое нападение, то его, Раталли, посольство, оказалось полезным. Просто так на подобный шаг приближённые султана Баязида не пошли бы, должны были существовать весомые основания. Тут стоило подумать… не только самому Винченцо, само собой, а тому… тем, кто его сюда отправил. Только ни они, ни он сам не рассчитывали на такое быстрое и решительное противодействие.
Напавших уже добивали, даже не стараясь взять в плен. Можно было бы попробовать вмешаться, но… Раталли не хотел сейчас рисковать, предпочитая смотретьза происходящим со стороны. Зато не забыл спросить у Паскуале Калоджеро, морщащегося от боли из-за сильного ушиба колена, получено уже в самом конце. Удар не пробил понож, но оставил большой кровоподтёк, а может и повредил сустав.
- Сколько?
- Больше трети нашего посольства. Ещё много раненых. Сам видишь, Джузеппе и Отто уже ими занимаются. Хвала небесам, есть с собой этот опийный настой, иначе…
Раталли понимал, что было бы «иначе». Аккурат то, чего он насмотрелся во время минувшее, когда любое требующее скорейшего вмешательства настоящего врача ранение могло привести к смерти просто из-за избытка боли. Теперь всё изменилось, да и снимающая боль настойка была обязательной в любом, самом малом отряде итальянских войск. Равно как и жуткие кары за использование её не по назначению. За употребления опия одним из своих солдат Борджиа в лучшем случае спускали шкуру со спины плетьми, да ещё и солью могли присыпать. Тем же, кто продавал… Известность короля Италии как мастера-отравителя появилась не на пустом месте – уж Винченцо Раталли знал это лучше многих. Вдобавок видел действия различных ядов из собрания великого магистра тамплиеров. Принцип был прост и выражался в следующих словах короля: «Продаёшь отраву – от отравы и подохнешь!» Демонстрация же агонии отравленных продавцов опия тем, кто этот самый опий у них покупал… Бывший кондотьер, нынешний посол и магистр Ордена хорошо понимал, что более пробирающей до костей причины больше не притрагиваться к дурманящему разум составу и придумать вряд ли получится. Хотя продавцов было мало, очень мало… и число их «почему-то» не возрастало, несмотря на высокую цену опия. Продажа только и исключительно короне, только для лекарств на его основе. Несколько десятков османских, мамлюкских и мавританских торговцев, корчащихся в агонии на римских и не только площадях – для них Чезаре Борджиа добавил публичности – вызвали немало криков в других странах. Однако… а когда великому магистру тамплиеров было не плевать на крики магометан? Вот именно.
Меж тем стража господаря добила последних. Оставалось лишь позаботиться о раненых, ну а похороны убитых – они всё равно не теперь. Разве что порадоваться, что и в этот раз ангел смерти пролетел мимо, может не заметив, а может решив немного подождать. Смерть, она такая, никого не минует… к огромной печали. Винченцо, как и большая часть ему подобных, прошедших через множество сражений, знал это даже слишком хорошо. И очень хотел сохранить хотя бы тень надежды, что получится задержаться на этом свете лет хотя бы пятьдесят-шестьдесят. Большой срок по его представлениям!
- Роман, Драгутин!
Оба, к счастью, были живы и практически невредимы. Лёгкая рана первого представляла собой лишь царапину на боку, в то время как второй и вовсе оказался не задет. Сербы, из числа выкупленных у османов ещё тогда, в обмен на жизнь брата Баязида II, Джема. Их не зря включили в число отправляющихся вместе с Раталли сразу по нескольким причинам. Знание местного языка? Несомненно, но оно было лишь самым очевидным и не самым главным. Так говорил Чезаре Борджиа, а не верить ему в таких делах Раталли давно уже разучился. По словам Борджиа, главная ценность что Драгутина, что Романа состояла в умении понимать происходящее в Зете, а к тому же посоветовать в случае неожиданностей, как лучше действовать. Именно посоветовать, поскольку решение принимать должен был исключительно Раталли. Только отмахиваться от советов… о таком Винченцо и не помышлял.
