Отлично, закончились «танцы с бубном», можно заходить. Это я и делаю, проходя через ещё одну комнату и оказываясь, наконец, в спальне Хуаны. Просторная, красиво обставленная. Ну и главное украшение — сама испанка из славного рода Трастамара. Очаровательная, юная, вот только чрезмерно добрая и местами наивная касаемо окружающего мира. Это не сестрёнка Лукреция, из которой в сжатые сроки удалось создать воистину гремучую смесь, чрезвычайно опасную для всех врагов рода Борджиа. Про Бьянку де Медельяччи и вовсе говорить не стоит, там вообще адское пламя и смесь самых едких кислот в одном флаконе. Хуана изначально была девочкой домашней, привыкшей к материнской опеке. Пусть и неплохо развитая интеллектуально. Неплохо, но… сказывалось некоторое ограничение, существующее в испанских землях для женской части аристократии. Сильное влияние священников опять же, которое никому на пользу не шло. Всё это приходилось размывать медленно, ориентируясь на реакцию девушки после каждого минивоздействия. Сложная работа, но без неё было нельзя. В том смысле нельзя, что мне требовалась не «кукла в короне», не озабоченная исключительно домом и детьми женщина, а нечто большее… королева. Не по одному статусу, а ещё и по сути. Генетика то у Хуаны вполне себе соответствовала что по отцовской, что по материнской линиям. Трастамара, больше и добавить нечего.
— Доброе утро, родная, — целую обрадовавшуюся моему появлению, но пытающуюся по инерции изображать скромность и благовоспитанность девушку. — Чудесно выглядишь.
— Сегодня такое хорошее утро, Чезаре. Господь не оставляет весь Рим своим вниманием… Я тоже очень рада.
Всё ещё вырываются религиозные обороты, хотя теперь их куда меньше и случаются заметно реже. Оно и понятно, ведь девушка ни разу не в стеклянной колбе обитает, постоянно общаясь с теми, кого можно с некоторой натяжкой назвать придворными. Весьма эксцентричными, но всё же. Мигель, Бьянка с периодически начинающей возникать на горизонте младшей сестрёнкой по имени Риккарда, Раталли с Эспинозой, Рикотто, иные во вполне достаточном количестве. Борджиа опять же, среди которых в полной мере соответствовали классическим представлениям о валенсийской аристократии лишь сам патриарх семейства Родриго да его племянник, кардинал Франциско Борджиа. Хуан де Борджиа-Льянсоль де Романи… вполне встраивался, но и в нём уже проглядывали некоторые черты, отличающие сего довольно юного князя Церкви от ему подобных. Далее по возрастанию странности шли Изабелла, Джоффре, Лукреция… про себя нескромного я и вовсе не упоминаю, поскольку от Борджиа исключительно тело, никак не душа.
Кто такая Изабелла? Ну… новая Борджиа, хотя на самом деле самая старшая из ныне ещё живых детей Родриго Борджиа. Не от Ваноццы ди Катанеи, а от мимолётной любовницы, уже умершей. На несколько лет старше моего теперешнего тела, выданная некоторое время назад замуж за некоего Матуцци, показавшегося Родриго Борджиа, тогда вице-канцлеру Святого Престола, неплохим вариантом.
Теперь — вдова, причём жалеть о сем факте ну ничуть не собирающаяся. Думаю, излишне уточнять, что смерть от «естественных причин» синьора Матуцци на самом деле произошла от резкого переизбытка таллия в организме. А вот не стоило, когда ему вежливо предложили объявить брак расторгнутым с некоторой компенсацией, изображать из себя оскорблённую невинность, на самом деле желая не то большей оплаты, не то сохранения положения уже не мужа дочери Папы Римского, а сестры итальянского короля. И добро бы сама Изабелла его любила — тогда всё было бы нормально. Так ведь нет, брак явно не задался. Потому и вышло всё именно так, как вышло. Я доволен, «отец» доволен, сама Изабелла тоже… Свободная Борджиа опять же, на руку которой уже претендуют несколько значимых персон Европы. В отличие от Лукреции, Изабелла совершенно не против брака по расчёту. Главное, чтобы расчёт был правильный, а не как в первый раз.
— Помнишь, что сегодня за день?
— День… — призадумалась Хуана. — Завтра у твоей сестры праздник, а сегодня… Прости, чуть было не забыла. Ты хотел поздравить её сегодня. Значит и я тоже. Подарок подготовила, даже два. Вот, посмотри.
Примерно я представлял, но удостовериться лишним не будет. Ага, вот из сундучка появляется средних габаритов гобелен, к созданию которого и сама коронованная испанская красавица руку приложила. Совместно с дамами своей свиты, но это уже детали. Тематика… говорящая, а точнее намекающая. Крестовый поход. Причём не один из последних, а самый первый, увенчавшийся солидными успехами.
— Сестричка правильно поймёт намек, — улыбаюсь я. — У неё, равно как и у остальных Борджиа, многие замыслы связаны с теми местами, где наши предки успели побывать, но не смогли удержаться. А второе?
Ишь ты! Второй подарок Хуана извлекла уже из резной шкатулки красного дерева и вот он реально мне понравился. Если б уже не приготовил Лукреции свои подарки, мог бы мало-мало позавидовать белой завистью. А так не-а.
Серебряный обруч, украшенный довольно крупными изумрудами. Вроде бы довольно обычное украшение… если не всматриваться. Присмотревшись же, становится очевидно — это более узкая копия Железной короны и основой драгоценностей были изумруды, а не рубины. Не совсем женское украшение, но в то же время в должной степени изящное, чтобы, находясь на девичьей голове, не выглядело чужеродным.
— Умница, больше и сказать нечего. Разве что…
Говорить и впрямь больше ничего не стоило, а вот обнять и как следует поцеловать — дело другое. Слава богам, что за прошедший год последствия строгого кастильского воспитания тогда ещё инфанты успели малость сгладиться, а точнее были коварным образом расшатаны. Не до конца. Процессу было ещё далековато до желаемого уровня, но уже что то. Первые попытки отстраниться последовали где-то через секунд сорок по моим внутренним часам.
— Чезаре… хватит. Ты же бывший кардинал, великий магистр тамплиеров… почти духовное лицо даже сейчас.
— Значит сам себе и отпущу то, что ты считаешь грехом. Тебе, кстати, тоже, — привычно отмахнулся я. — Впрочем… вернёмся к этой теме позже. Ближе к вечеру.
Опять покраснела испаночка так, что вот-вот и от лица прикуривать можно будет. Хотя нет, тут покамест табак ещё неизвестен, хотя совсем скоро наверняка привезут. Открытие Америки ведь того, движется вперёд пусть не семимильными, но вполне уверенными шагами.
— Давай я и сундучок, и шкатулку приберу. Тебе их нести точно не стоит, а слуги… обойдутся.
Игнорирую попытки Хуаны протестовать, что, дескать, королевской особе не полагается самому носить что либо. Озвучивать возражения лениво, к тому же она и так их знает. Раз король, но спокойно могу хоть придерживаться правил этикета, хоть игнорировать ту или иную их часть. Могу и вообще видоизменять этот самый этикет в нужную мне сторону. Собственно, именно это и происходит, хотя медленно и с осторожностью. В сторону, естественно, некоторого упрощения, чтобы форма не главенствовала над содержанием.
