На скамье подсудимых — охраняемые конвоем с винтовками пятеро: дядя Павлика крестьянин Арсений Кулуканов, бабушка Павлика Ксения и дед Сергей Морозовы, его двоюродный брат Данила Морозов и второй дядя, Арсений Силин. Прочесть лозунги, вывешенные на сцене, мог, да и то по складам, один обвиняемый — школьник-переросток Данила Морозов. Трое других вместо подписи в протоколах допросов припечатывали, обмакнув в чернила, большой палец правой руки; пятый, Арсений Силин, тоже не умел читать, но сам мог поставить закорючку пером.
За столом, накрытым кумачом, а сверху — более узким черным траурным покрывалом, расположилась бригада судей, присланных из Свердловска: председатель Загревский, народные заседатели Клименкова и Бороздина; по правую руку — общественные обвинители — представитель Центрального бюро юных пионеров и газеты «Пионерская правда» Смирнов и представитель Уральского обкома комсомола Урин, прокурор Зябкин. Слева — адвокат Уласенко. Ход суда протоколирует секретарь Макаридина. Все они вместе именуются выездной сессией Уральского областного суда. Нам удалось найти след председателя суда Загревского: он умер в 60-х годах. Одна из заседательниц отыскалась в Краснодаре, но категорически отказалась вспоминать, что и как произошло, и даже просто встретиться.
Наиболее подробно суд освещался ежедневно в местной газете «Тавдинский рабочий». По отчетам можно понять, что это не было судебным разбирательством в общепринятом смысле. Официально — это политический процесс. А на практике — клубное представление с распределенными ролями, антрактами и буфетом, закончившееся в последнем акте приговором.
Нам удалось найти часть документов «Следственного дела № 374 об убийстве братьев Морозовых», заведенного Секретно-политическим и Особым отделами Полномочного представительства ОГПУ по Уралу, которое дальше мы будем называть просто «Дело № 374». В нем имеется «Обвинительное заключение», подготовленное следствием для суда. Приговор суда опубликован 30 ноября 1932 года в газете «Тавдинский рабочий». Для того чтобы понять официальную трактовку убийства, приведем выдержки из обоих этих документов.
Из обвинительного заключения: «Морозов Павел, являясь пионером на протяжении текущего года, вел преданную, активную борьбу с классовым врагом, кулачеством и их подкулачниками, выступал на общественных собраниях, разоблачал кулацкие проделки и об этом неоднократно заявлял...»
Из приговора: «В селе Герасимовке, где до последнего времени ни партийной, ни КСМ ячейки (комсомола. — Ю. Д.), и до сих пор, при наличии 100 хозяйств, нет колхоза, активное выступление пионера Морозова за выполнение проводимых кампаний... вызвало к Павлу дикую злобу со стороны родни...»
Из обвинительного заключения: «Кулаки боялись дальнейших доносов органам власти со стороны Морозова Павла, стали на путь угроз расправой пионеру Павлу Морозову. Кулуканов и Силин по отношению Морозова Павла говорили: “Этот пионер, сопливый коммунист, житья нам не дает, во что бы то ни стало его надо сжить со света”».
Из приговора: «Данное убийство подготавливалось задолго до его свершения, и самый акт расправы... был не чем иным, как выполнением желанного, давно задуманного решения».
Из обвинительного заключения: «Кулак Кулуканов Арсений, узнав, что Павлик Морозов вместе со своим братом Федором ушли в лес за ягодами, с приходом к нему в дом Морозова Данилы 3 сентября сговорил последнего убить пионера Морозова Павла и Федора, дав ему 30 рублей денег, одновременно попросил Данилу, чтобы он пригласил для убийства Павла и Федора своего деда Сергея Морозова, с которым Кулуканов раньше имел сговор...»
Из приговора: «Закончив бороньбу после ухода от Кулуканова, Данила отправился домой и передал деду Сергею разговор с Кулукановым. Морозов Сергей, видя, что Данила берет со стола нож, ни слова не говоря, вышел из дому и отправился с Данилой на дорогу, по которой должны возвращаться братья Морозовы. Притом, когда подсудимые вышли уже за деревню, Морозов Сергей сказал Даниле: “Идем убивать, смотри не бойси”».
