Булат подошел к Минире, которая была приятно поражена, увидев на танцплощадке нового знакомого. Обратившись, как положено, к кавалеру в джинсах, он попросил разрешения пригласить его даму на танец. Минира, не дожидаясь согласия юноши в ковбойке, сама положила руку на плечо Булата, и они вышли на середину площадки.
Булат нежно обнял Миниру за талию, и они, то сближаясь, то расходясь, выделывали сложнейшие па. Минира сразу почувствовала, что ее партнер — первоклассный танцор. Булат заметил, что произвел впечатление на девушку, и решил тут же внести ясность.
— Это что, ваш поклонник? — спросил, указывая на чернобородого.
— Что вы, что вы! — поспешила отмежеваться девушка. — Мы только что познакомились с ним. Он тоже приезжий.
— Тогда вы спасли ему жизнь, — серьезно произнес Булат. — Я хотел было вызвать его на дуэль. Пусть ухаживает за вашей подругой сколько ему угодно. А вас пусть сегодня никто и не вздумает приглашать. Я вас монополизировал. Если, конечно, вы не возражаете…
Минира ослепительно улыбнулась и вместо ответа еще сильнее прижалась к Булату.
В перерыве между танцами девушка познакомила его с подругой Тинирой и с чернобородым юношей, назвавшимся Родисом. С первых же слов Булат понял, что Родис — человек без определенных занятий, ловкий, предприимчивый делец, не знающий преград в достижении поставленной цели. Такой тип, решил про себя Булат, несомненно, пригодится для будущей операции ИДБС.
Потом они с Родисом проводили девушек домой. Минира млела от счастья и все допытывалась у Булата надолго ли он приехал в Яшкалу. Булат заверил:
— Надеюсь, что надолго. Все зависит от вашего отца…
— Ну, тогда я скажу папе, и он вас не так скоро отпустит… — защебетала Минира, уверенная в своей власти над отцом. — Вы так замечательно танцуете…
— Да, это вполне достаточное основание, чтобы отец задержал меня в Яшкале как можно дольше…
— Нет, нет, не только это, — зарделась девушка. — А завтра вы придете на танцплощадку?
— Нет, завтра у меня большое и ответственное мероприятие, ради которого я, собственно, и приехал в Яшкалу. Завтра мне будет не до танцев.
Минира искренне огорчилась, Булат ее успокоил:
— Точнее, завтра я приглашен в гости…
— К кому, если не секрет?
— Вы этого человека знаете. И даже очень хорошо.
— Угадала: вы будете у нас? Честное слово? Не обманываете? Тогда и я не пойду на танцы.
— Ну, зачем жертвовать чудесным вечером ради моего общества, тем более что у меня будет скучный, деловой разговор с вашим отцом?
На другой день Булат явился в дом Ибрахана, раздобыв каким-то чудом два букетика цветов для хозяйки и дочери.
Беседа Булата с Ибраханом прошла в дружеской, теплой обстановке, в духе взаимопонимания, Булат буквально обворожил семейство: отца, жену Ямбику и дочь Миниру. Булат с полным основанием мог теперь дать еще одно толкование ИДБС — ибрахановская дочь будет счастлива.
Так было положено начало сугубо деловому союзу Булата Барыева и Ибрахана Ибраханова по улучшению бытового обслуживания населения Яшкалы и по устройству личного быта самого Булата и дочери Ибрахана — Миниры.
Операция ИДБС началась…
Старая истина гласит: всякое начало трудно. Как говорится, «было гладко на бумаге, да забыли про овраги». Сказать, что первый блин вышел комом, было бы несправедливо. Но в то же время какие-то просчеты и недоделки отрицать бессмысленно. Недаром же Ибрахан учинил головомойку Булату и Родису, чему мы с вами, читатель, уже были свидетелями. Но не успел Ибрахан пропесочить Булата и Родиса, как в кабинет, минуя заградительный шлагбаум в лице секретарши Аклимы, грудью ставшей перед дверью начальника и утверждавшей, что у директора совещание чрезвычайной важности, ворвался Шагей-бабай.
Ибрахан собирался было осадить и призвать к порядку нахального старика, но, узнав, с кем имеет дело, изменил тон и мягко упрекнул:
— В кабинет к занятому человеку вламываться нельзя.
— А забирать самовар без разрешения можно? — агрессивно наступал Шагей-бабай.
Борода и усы, как всегда тщательно подстриженные и надушенные одеколоном «Кармен», ощетинились, придавая его лицу возмущенно-гневное выражение.
— Что еще за самовар? — директор обернулся к Булату и Родису, хотя прекрасно догадывался, что самовар имеет прямое отношение к ночному походу бригады ИДБС на Яблоневую улицу. — А вы, бабай, садитесь, успокойтесь, — приветливо пригласил директор, — сейчас разберемся.
— Некогда сидеть. И разбираться нечего. Забрали у меня без спросу самовар. Давай самовар назад!
— Разрешите пояснить, — включился в разговор Булат. — Самовар ваш старый, со вмятинами. Мы и взяли его подникелировать.
— А я вас об этом просил?
— Мы хотели сделать вам сюрприз.
— Мне не надо сюрприз, мне самовар надо!
— Действительно, это безобразие! — притворно возмутился Ибрахан. — Лишить такого почтенного человека предмета необходимости! Вам это так не пройдет!
— Вот, вот, правильно ругаешь, начальник!
— А вы, бабай, успокойтесь, самовар вернут вам в целости и исправности. Потерпите немного.
— Хорошо вам говорить — потерпите. Это такой самовар. Его ничем не заменишь. Не успеешь оглянуться, он уже закипает. Не кипит, а поет.
— Не волнуйтесь, бабай. Мы сделаем его еще лучше. Я лично за этим прослежу, — успокоил старика Ибрахан и проводил его до самых дверей.
— Тоже мне клиента нашли для ИДБС, — пристыдил Ибрахан Булата и Родиса, повернулся к окну, и вдруг что-то привлекло его внимание. — Смотрите, как бежит! Вот дает!.. Настоящий сказочный бегун — Югерек-батыр. Да это же наш жалобщик — бабай. В его годы так лихо бегать!.. Догоните его, — приказал Ибрахан Родису. Тот стрелой вылетел из кабинета. — Я давно мечтал о курьере-скороходе. Да он за полчаса обежит всю Яшкалу из конца в конец.
— Это блестящая идея, — поддержал Ибрахана Булат. — Именно такой нужен нам для ИДБС. По совместительству будет разведывать, кто в чем нуждается.
Ибрахан был польщен тем, что его сподвижник по ниве бытового обслуживания признал предложение о Шагей-бабае блестящим, и продолжал наблюдать за тем, что происходило на улице.
Родис стремительно побежал за стариком, что-то кричал, видимо предлагая остановиться. Но старик, увидев за собой погоню, решил, что чернобородый в джинсах преследует его за то, что тот посмел пожаловаться Ибрахану, и еще пуще устремился вперед. Раздутый ветром подол чапана Шагея трепыхался, словно крылья птицы. Казалось, старик вот-вот взлетит.
