Закричала женщина. Пассажиры начали протискиваться по переходам к эскалаторам.
— Придется нам лезть через состав, — сказал Холден.
Он вскочил на ступеньку и принялся открывать дверь в кабину машиниста. Но едва Холден справился со своей задачей, ударил новый громовой раскат, и воздушная волна едва не сбросила состав с рельсов.
На смену полутьме пришел ослепительный свет. Дальний конец поезда и большая часть самой станции в мгновение ока оказались охваченными яростным пламенем.
Холден рывком распахнул вторую дверь и через вагон выбрался на платформу, остальные поспешили за ним. Тут царила полная паника. Пассажиры в отчаянии метались, цепляясь друг за друга в тщетных попытках ускользнуть от струй огня, бивших из разверстого жерла тоннеля на противоположном конце станции. Слепая от страха толпа валила с ног детей и стариков, тут же затаптывая их насмерть. Какая-то женщина, прикованная ужасом к месту, оцепенело смотрела, как прямо на ней сначала затлело, а потом факелом вспыхнуло ее долгополое пальто. В руках пожилого мужчины взорвалась полиэтиленовая канистра, и он в мгновение ока обратился в огненный шар. Какой-то делец, растеряв всю свою привычную сдержанность, лягался и выл, раскидывая встречных, а его костюм пылал у него на спине.
Иссохшие деревянные рамы стареньких, образца девятисотых годов, вагонов полыхали как спички; трескаясь от жары, рассыпались со звоном стекла. Люди на глазах чернели, падали, как только пламя накрывало их. Корчась, словно облитые бензином муравьи, они, наконец, застывали в жутком обугленном покое.
Внезапно на фоне полыхающего пламени показались еще две гротескно высвеченные фигуры, одежда на них пылала, они с трудом держались на ногах.
Прикрывая лицо от невыносимого жара, Джеррард и Слейтер кинулись им навстречу. Джеррард протянул руку к тому, кто, шатаясь, брел первым, — и тут же отпрянул в ужасе. Едва он коснулся пальцев этого человека, кожа вместе с мясом снялась с них, как ветхая перчатка. Человек посмотрел на Джеррарда невидящими глазами, согнулся и упал лицом вниз.
Второй не успел подойти близко — его догнал новый порыв пламени. Слейтер отскочил, опалив себе волосы и брови.
Еще несколько секунд Джеррард тащил останки своего подопечного по платформе, не сознавая, что это уже бесполезно, а потом вместе со Слейтером присоединился к остальным.
Одним прыжком они вернулись в хвостовой вагон. Там теперь командовал незнакомый высокий мужчина. Он наклонился к своей спутнице — молодой блондинке.
— Ты можешь встать, Вэнди?
Блондинка открыла глаза и слабо кивнула.
— Тогда давай выбираться отсюда. — Он обратил свое внимание на Анну. — Пожалуйста, помогите мне.
Дородный и властный, он, видимо, больше привык повелевать, чем просить. Вдвоем они спустили блондинку со ступенек на рельсы, остальные не замедлили последовать за ними. Только начальник станции все еще нерешительно мялся в дверях вагона, а поезд за его спиной яростно пылал.
— Да спускайтесь же, ради бога! — поторопил его Холден.
Начальник обернулся.
— Право, не знаю. Там такая уйма народу…
Он показал на огненную преисподнюю.
— Мы им ничем не поможем, — нетерпеливо сказал Холден. — Спускайтесь!
Начальник все колебался.
— Есть еще один путь наверх, — сказал он наконец.
— Какой? — отозвался Холден.
— Под эскалатором.
— Ничего не выйдет, — возразил Холден. — Ступеньки эскалатора тоже деревянные. Там сейчас такое же пекло. — Он протянул руку и поддержал начальника станции, пока тот неуклюже слезал со ступенек. — У нас остался единственный шанс — по путям до следующей станции. Далеко это, Билл?
— Нет, не очень, — ответил начальник. — Метров восемьсот…
Порывы горячего ветра налетали на них сквозь дверь, пока Холден с трудом не затворил ее. Остальные беспокойно переминались с ноги на ногу.
— А следующий поезд, — обеспокоился Слейтер, — нас не…?
Он замолк, не окончив фразу.
— Поезда не будет, — сухо сказал Холден, — сеть обесточена.
— Допустим, — не унимался Слейтер, — но путь идет под уклон. Что если этот поезд покатится следом за нами?
— Он на тормозах. Его-то бояться нечего…
И они двинулись по тоннелю обратно. Воздух, прежде прохладный, быстро нагревался, нагоняя и обтекая их. По тоннелю эхом перекатывался треск и рев огня у них за спиной. Хвостовой вагон тоже занялся, разбрасывая искры, и длинные языки пламени тянулись за ними вдогонку, резко вычерчивая их тени на ребрах тюбингов. Наконец они одолели поворот и вышли к пересечению, где недавно рассматривали поврежденные кабели. И блондинка Вэнди, и начальник станции задыхались. Остановившись, Холден осмотрелся вокруг.
— Подождите немного, — сказал он. — А я разведаю, что впереди.
— Я с вами, — вызвался Слейтер.
Холден покачал головой.
— Пожалуйста, оставайтесь здесь.
С этими словами он направился вдоль главной линии.
Остальные присели на кучу запыленных шпал. Огня они теперь не видели, однако воздух в тоннеле все более накалялся. Начальник станции, который дышал все тяжелее, зашелся в кашле.
Дородный мужчина вдруг решил обратиться ко всем сразу:
— Моя фамилия Первис. Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?
В нем была какая-то нетерпеливая надменность, производившая не слишком приятное впечатление. Слейтер пожал плечами.
— Сами знаем не больше вашего… — Резко обернувшись, он подхватил фонарь из рук начальника станции, который начал оседать, видимо теряя сознание. — Эй, — позвал Слейтер Джеррарда, — посмотрите-ка, что с ним!
Джеррард склонился над начальником, съезжавшим все ниже по стене тоннеля: лицо у того побагровело, он судорожно ловил ртом воздух, полузакрыв глаза. Джеррард распустил ему галстук и приложил ухо к его груди.
Слейтер решил все же отправиться следом за Холденом.
— Послушайте, не вздумайте забрать его, — сказал Первис, имея в виду фонарь. — Он же у нас единственный…
С минуту Слейтер задумчиво смотрел на фонарь, потом пожал плечами:
— Наверное, вы правы…
Он передал фонарь Первису, повернулся и на ощупь побрел по тоннелю в ту сторону, куда ушел Холден.
Район, примыкающий к вокзалу Кингз-кросс, представляет собой, надо думать, один из самых сложных транспортных узлов в мире.
На поверхности раскинулся большой и причудливый комплекс дорог с никогда не прекращающимся движением. Грузовики со стоном заворачивают вверх по Йорк-вэй, направляясь к Грейт-Норт-роуд; густые потоки фургонов и лимузинов текут на запад по Юстон-роуд к центру города, и там, где эти потоки встречаются, создается почти немыслимый хаос. Всего здесь, в непосредственной близости к вокзалу, сходятся шесть крупных улиц, и к этому еще следует добавить транспорт, движущийся к расположенному чуть дальше на запад вокзалу Сент-Панкрас.
Шум, грохот, зловоние выхлопных газов — таков удел этих улиц с раннего утра до поздней ночи. Пешеходы, которые рискнули попасть в это царство гула, лязга и скрежета тормозов, с трудом увертываются от напирающих на них чудовищ и стараются как можно скорее нырнуть в дезинфицированную атмосферу подземки или лезут наверх, навстречу свисткам и толчее железнодорожных платформ. Либо вниз, либо вверх — других путей спасения отсюда попросту нет.
Под запруженными тротуарами и содрогающимися мостовыми расположен еще один запутанный узел: тоннели, переходы, эскалаторы, пути — станция метро Кингз-кросс. Те, кто проносится по ярко освещенной паутине ее тоннелей, никогда не задумываются, что их окружает еще и хитросплетение городских артерий — водопроводных, газовых и сводчатых канализационных труб, а также кабелей и коллекторов, пронизывающих все вокруг. Одних только труб, стань они видимы, хватило бы, чтобы вызвать у пассажиров острый приступ клаустрофобии, а если еще представить себе давление, оказываемое на них толщей земли…
