– И сколько времени дядина семья готова ждать, пока ждать станет совсем невозможно? – спрашиваю я у мамы.
– Я не знаю. – покачав головой, отвечает она.
– А мы, сами, можем заявить о пропаже человека? – задаю я ей следующий вопрос.
Мама молча пожимает в ответ плечами.
– Его жена и мать не хотят этого делать. – отвечает она. – Можно ли брать на себя эту ответственность?
Блин! Ну, пусть тогда сами ищут! Впрочем, они и так сами ищут. Точнее, сидят, ничего не делают. Может, следует с ними встретиться, поговорить, понять причину этого нежелания официального обнародования проблемы? Может, там не всё так страшно, как кажется, и бояться особо нечего? Только вот вопрос – с чего они мне вдруг всё возьмут и расскажут? Как я понимаю, вспоминая историю родственных взаимоотношений, они меня первый раз вблизи увидят. И с чего им быть вдруг откровенными? Пф…
– Я очень беспокоюсь. – говорит мама, смотря на меня. – Если бы не ЮнСок, мы бы не выжили. Может, ты бы с СунОк была сейчас в детском доме, а я так точно была бы уже в могиле…
Намёк понял, долги нужно отдавать. Задумываюсь. Ситуация выглядит совершенно идиотической. И что я могу сделать?
– Дочка, – нарушая установившуюся тишину, обращается ко мне мама. – Я вот тут подумала… Может, ты попросишь помочь своего жениха?
– Кого?! – в третий раз за вечер изумляюсь я.
– Твоего жениха, – повторяет мама, – ЧжуВона. Он из богатой семьи с большими связями. Он может помочь без привлечения внимания. А, дочка?
Озадаченно смотрю на маму секунды четыре.
– Он мне такой жених, как из коровы – балерина, – напоминаю я маме об имеющемся факте и спрашиваю. – С чего он вдруг ринется мне помогать?
– Ну, вы же знакомы? – приводит странный аргумент мама. – И потом, когда мы договаривались с госпожой МуРан, мы ведь ничего не просили взамен. А теперь у нас возникла нужда. Я думаю, что мы можем просить об ответной услуге.
Несколько секунд обдумываю услышанное. С каждой секундой мамино предложение мне не нравится всё больше и больше.
– Я не хочу быть им должна. – говорю я.
– Мы и так им должны. – отвечает мне мама.
– Я не помню, когда успела задолжать. – не соглашаюсь с ней я.
– Но, что же тогда делать? – спрашивает у меня мама. – Возможно, твой дядя ЮнСок сейчас очень нуждается в помощи. Может, ему нужно лечение, лекарства, а может – просто еда, чтобы не умереть с голоду. Нам ведь нужно его только найти, а дальше мы всё сделаем сами! А, дочка?
Сдвинув вбок челюсть, обдумываю мамины слова. Хех! Цензурных слов нет, одни матерные! Чё я-то опять должен за всё отвечать? Эти, блин, «дядины», сидят, ждут непонятно чего, а я должен идти и кланяться за них?! По гроб доски быть обязанным?!
– Ты же завтра встречаешься со своим оппой. – напоминает мне мама. – Попроси его помочь.
– Зачем тогда ЧжуВон? – хмуро возражаю я. – Нужно обращаться прямо к МуРан. Её просить.
– Дочка, так не делают, – нравоучительным тоном объясняет мне мама. – ЧжуВон – мужчина, ты женщина. Женщина просит мужчину о помощи, так всегда было. И мужчина решает, как выйти из ситуации. Если ты обратишься сразу к госпоже МуРан, то покажешь, что ты его не уважаешь как мужчину, покажешь, что думаешь, что от него ничего не зависит. Как ты потом будешь с ним разговаривать? А госпожа МуРан может обидеться за проявленное неуважение к своему внуку…
Обдумываю услышанное. Блин! Как эти женщины только живут? Ни чё нельзя самому сделать! Всё только через мужиков!
Перевожу взгляд с мамы на СунОк. Онни сидит и внимательно смотрит на меня. В глазах и позе – напряжение. Вздохнув, ещё раз прокручиваю в голове имеющиеся варианты иного развития событий. Увы, все они требуют публичности, которой не хочет дядина семья. Да, у него же есть двое сыновей! «Если вдруг что», наверное, им будут припоминать грехи отца по любому случаю. Есть в Корее такая традиция – «лицо» и все дела. У нас говорили – «сын за отца не отвечает», а тут могут и спросить. Наверное, жена дяди ЮнСока держит этот момент в уме. Может, даже будет лучше, если дядя – «тупо не найдётся». Плохо, конечно, что умер, зато «лицо» семьи не пострадало, пропал, да пропал… Пффф… Ох уж эти старинные национальные обычая! В гробу я их все видал! А дядька, действительно, мужик нормальный. Делал, что мог, ничего не прося взамен. Свинством будет умыть руки. Может, действительно, где в зидане от дизентерии загибается? Всего-то нужно – залог внести, чтобы спасти человека. Ну и найти его ещё нужно… Единственно, вызывает только недоумение вопрос – «почему я?». Почему – «вечно я?».
– И как я должна буду объяснить наше нежелание обращаться в полицию? – интересуюсь я у присутствующих.
Мама облегчённо вздыхает.
– Скажи, что это хочет жена дяди. – предлагает она. – Если семья ЧжуВона решит помочь, то они сами всё у неё узнают.
– А как будет в их глазах выглядеть наша семья? – задаю я следующий вопрос.
– Госпожа МуРан ведь сказала, что скоро мы снова будем жить, как жили. – говорит мама. – Поэтому, не думаю, что это что-то сильно изменит. Мы как были для них низкого уровня, так и останемся…
Понятно…
– Главное, – говорит мама, – чтобы с нашими родственниками всё было хорошо. Я надеюсь, что госпожа МуРан не захочет быть должной семье такого низкого уровня как наша.
Тоже понятно, на чём мама строит свой расчёт. Единственно непонятно, как я буду с ЧжуВоном разговаривать? Опять он будет гыгыкать, что я ему должен. Достал уже. И ещё мне непонятно, как всё время так получается, что я ему постоянно оказываюсь должен? Прямо проклятие какое-то …
(несколько позже. Дом мамы ЮнМи. Мама и СунОк)
– ЮнМи стала гордой. – говорит СунОк маме.
– А раньше, что? Твоя сестра от скромности умирала? – ворчливо отзывается та.
– Нет, – смущается СунОк и пытается дать объяснение своим словам СунОк. – Просто я хочу сказать, что она ведёт себя как важный человек.
– Она и есть важный человек. – с неудовольствием в голосе отвечает мама. – Твоя сестра стала популярной. Её слова повторяют, на неё обращают внимание. Ей приходится вести себя как важная персона, иначе она будет выглядеть глупо.
– Я понимаю. – соглашается с мамой СунОк. – Только, если бы она вела себя так только с другими, то это было бы понятно. Но она уже и дома начинает себя так вести…
– Ах, оставь! – восклицает мама, махнув на старшую дочь рукой. – Меня сейчас беспокоит твой дядя! Удастся ли ЮнМи завтра правильно поговорить с ЧжуВоном или нет? Я уже испереживалась вся о том, что с ним случилось! А ты о чём-то совсем другом думаешь!
– Да, мама, прости. – наклонив голову, извиняется СунОк.
Место действия: минивэн ЮнМи
Время действия: шестое августа, раннее утро
«Прекрасно, если вам с утра» … Да, прекрасно, когда есть настроение крикнуть «ура!», но для этого нужно вставать не чёрте-когда и жить, не имея проблем. А у меня постоянно есть и ранний подъём, и проблемы. Орать не хочется. Хочется привалиться к креслу и задрыхнуть. Мало мне своих «нагрузок» было, так теперь к ним добавились ещё и чужие.! Дядя пропал. Уже три месяца как. Вообще не смешно. Спрашивается – чего все молчали и ждали всё это время? Не, резоны сидеть и ничего не делать – они понятны, но, «три месяца, Карл! Три грёбанных с лишним месяца!». За это время все, кто хоть что-то видел или краем уха слышал об этом, они всё нафиг позабывали! Как теперь искать? Плюс ещё это нежелание связываться с полицией. А семейка-то наша, оказывается – ого-го! Со скелетами в шкафу! Всё, как положено, для «нормальной семьи». Глядишь, внезапно, и с «антресолей» ещё что-то «посыплется». Родственники… какие-нибудь… Арабский шейх там, или индийский магараджа… ну или на худой конец, американский миллиардер объявится… Точнее, его «бесхозное наследство» в виду его кончины… И в которое могу «вступить» только я….
Ох-хо-хох, грехи мои тяжкие… Лично на меня с «антресолей» ежили чего и упадёт, так это не больше пустой банки с засохшими тараканами. Всё самому, самому, своим горбом придётся! Вот, ни свет, ни заря, трясусь на машинке в агентство. А мог бы сейчас спать, как нормальный человек. Но раз захотелось «странного», то надо терпеть...
