При мысли о подруге, Катя повеселела и сама не заметила, как расправилась с горячим.
Крепкий кофе, поставленный перед ней расторопной экономкой, окончательно улучшил ее настроение, и она перестала переживать из-за странностей новой работы.
— Татьяна, скажи Петру Андреевичу, чтобы подогнал машину, — распорядился Терсенов, дождавшись, пока Катя допьет свой кофе. — И покажи Катерине Алексеевне ее комнату.
— Хорошо, Константин Сергеевич, — кивнула женщина. — Катерина Алексеевна, пойдемте со мной.
Она направилась к выходу, и Катя, бросив быстрый взгляд из-под ресниц на Константина, поспешила за экономкой.
Комната, в которую привела ее Татьяна, ничем не отличалась от комфортабельного гостиничного номера — такая же огромная, функциональная и… безликая. Светлые обои, просторная кровать, телевизор на стене, пушистый ковер на полу, пара кресел, шкаф, небольшой письменный стол. Ни растений, ни картин, ни безделушек. Ничего, что позволило бы хоть немного оживить бездушный интерьер. Катя невольно вздохнула. Придется обживаться.
— Всю необходимую одежду вы найдете здесь, — деловито произнесла экономка, распахивая створки шкафа.
Катерина удивленно уставилась на многочисленные плечики. Пиджаки, юбки, брюки, вечерние платья. Это что — все ей? На полках внизу в разноцветный ряд выстроились туфли, боковые отделения оказались заполнены свитерами, футболками, упаковками колготок и бельем. При взгляде на невесомое кружево трусиков и лифчиков, она озадаченно нахмурилась. Странный, однако, у господина Терсенова подход к сотрудникам. Ладно, одежда — ее хотя бы под понятие дресс-кода подвести можно, но белье… Это уж слишком.
— Так, здесь у вас ванная, — Татьяна распахнула незаметную на первый взгляд дверь, в дальнем конце комнаты, и в небольшом помещении мгновенно вспыхнул свет. — Тут тоже есть все необходимое, — пояснила женщина, скользнув одобрительным взглядом по висящим на крючках полотенцам.
Катя бегло осмотрела ванную, невольно отмечая ослепительно-белый цвет стен и сантехники. Надо же, ни одного яркого пятна. Даже шампуни и гели не разбавляют стерильный холод обстановки — их непрозрачные флаконы из матового стекла почти не заметны на фоне кафеля.
— Екатерина Алексеевна, если вам понадобится что-то, вы не стесняйтесь, говорите.
Татьяна, покинув душевую, неторопливо прошла к кровати и разгладила на покрывале едва заметную складочку.
— И если перекусить захотите, не скромничайте, у Глаши на кухне всегда есть что-нибудь вкусненькое, и она только рада будет вас накормить.
Экономка добродушно улыбнулась, отчего на ее щеках вновь появились ямочки, и Катя не удержалась от ответной улыбки.
— Спасибо, Татьяна Николаевна, — поблагодарила она женщину. — Если мне что-то понадобится, я обязательно к вам обращусь. Наверное, мне пора возвращаться к работе. Не хочется заставлять Константина Сергеевича ждать.
— Да-да, конечно, пойдемте, — тут же засуетилась Татьяна. — Хозяин не очень любит, когда его задерживают.
Уже позже, сидя на заднем сиденье роскошного мерса рядом с боссом, Катя еще раз проанализировала все увиденное в отведенной ей комнате. И огромное количество совершенно новой одежды, и обилие дорогого белья, и макбук, стоящий на письменном столе. К чему столько затрат? Тем более, что наняли ее всего на пару месяцев. Интересно, а откуда Татьяна узнала ее размеры? Неужели Амбарцумов подсказал? Впрочем, почему бы и нет? Судя по количеству любовниц Александра Павловича, тот должен хорошо разбираться в женских объемах. Как и всякий состоятельный мужчина, шеф не привык отказывать себе в удовольствиях и менял девушек одну за другой. Вон, даже жена не выдержала. Катерина была свидетельницей их последнего скандала и до сих пор не могла забыть безобразную истерику Элины. Правда, после этой самой истерики супруга босса быстро перешла в категорию бывших, а невозмутимый Александр Павлович спокойно улетел с очередной красоткой в Испанию. И все же, отчего начальник так спокойно уступил свою сотрудницу другу? Судя по всему, Терсенов легко мог найти подходящую кандидатуру в любом хорошем агентстве. При его-то возможностях. Так почему же именно она?
Катя незаметно покосилась на сидящего справа от нее босса. Терсенов просматривал какие-то бумаги, и не обращал на нее никакого внимания. Полутьма салона скрадывала черты его лица, но Катерина заметила напряженную складку между бровями, сурово сжатые губы и небольшие морщинки в уголках глаз. Кстати, вот странность — при светлых, почти пепельных волосах, брови мужчины были достаточно темными и густыми. И ресницы тоже. Поразительный контраст. Интересно, а как выглядит подруга Терсенова? Наверняка, какая-нибудь холеная, породистая блондинка. А может быть, веселая, заводная брюнетка? Или яркая рыжая бестия?.. В любом случае, рядом с таким красавчиком должна быть незаурядная женщина. Хорош, ведь, ничего не скажешь. И привлекателен, и умен, и богат. Прямо, мечта любой девушки. Принц, так сказать… На черном мерседесе.
Катерина вздохнула и отвернулась к окну. "Окститесь, мадемуазель, — иронично подумала она. — Не про вашу честь подобные экземпляры. У богатых мужчин совсем другие вкусы, и на такую, как вы, они даже не посмотрят."
Катя вспомнила, что Амбарцумов, при всей своей любвеобильности, ни разу не взглянул на нее с интересом. А ей только и не хватало влюбиться в богатого, избалованного женским вниманием плейбоя, а потом страдать от собственной глупости. Нет уж. Не для нее все эти страсти…
Откинувшись на спинку сиденья, Катерина прикрыла глаза. Она старалась не думать о сидящем совсем рядом мужчине, но не могла отделаться от мыслей о нем. Острое ощущение его присутствия, тонкий аромат парфюма, негромкий голос, отдающий указания по телефону, — все это будоражило душу, заставляя Катю нервничать и мечтать оказаться как можно дальше от нового босса.
— Приехали, — неожиданный возглас Терсенова заставил ее вздрогнуть. Катерина только сейчас заметила, что автомобиль давно уже остановился, и Константин Сергеевич, сложив документы, застегивает кожаную папку.
— Не отставайте, — коротко бросил он Кате, а потом, многозначительно посмотрел на Петра Андреевича и покинул салон.
— Удачного дня, Катерина Алексеевна, — негромко напутствовал Катю водитель.
В его глазах промелькнуло довольно странное выражение, но Катерине некогда было разгадывать непонятные шарады. Мимолетно улыбнувшись шоферу, она поспешила открыть дверцу и выйти.
"Конечно. Как я и думала, — фыркнула она, глядя, как стремительно Константин Сергеевич идет к раздвижным дверям, не обращая внимания на отставшую секретаршу. — Галантность — это не про нас. Его превосходительство не изволит всяких холопов ждать. "Не отставайте"… Это же еще постараться надо, чтобы не отстать. "
