«Торгрин!» - закричала Гвен. – «Мой сын!»
Она потянулась к ним обоим, закричав, но вскоре почувствовала, как падает через край водопада.
Гвен закричала, потеряв их из виду и падая на сотни футов навстречу острым скалам внизу.
Гвендолин закричала и проснулась.
Она оглянулась по сторонам, покрытая холодным потом, сбитая с толку, не понимая, где находится.
Гвен постепенно осознала, что она лежит в кровати в тусклых покоях замка, где на стенах мерцали факелы. Она несколько раз моргнула, пытаясь понять, что произошло, все еще тяжело дыша. Она постепенно поняла, что это был всего лишь сон. Ужасный сон.
Глаза Гвен привыкли к полумраку и она заметила в комнате нескольких слуг. Девушка увидела Иллепру и Селезе, которые стояли по обе стороны от нее, протирая ее руки и ноги холодными компрессами. Селезе осторожно вытерла ей лоб.
«Ш-ш-ш», - успокоила ее целительница. – «Это всего лишь сон, миледи».
Гвендолин почувствовала руку, сжимающую ее, и когда она оглянулась, ее сердце подпрыгнуло, стоило ей увидеть Торгрина. Он преклонил колени у ее кровати, держа ее за руку. Его глаза озарились от радости, когда он увидел, что она очнулась.
«Любовь моя», - сказал Тор. – «Ты в порядке».
Гвендолин моргнула, пытаясь понять, где она находится, почему она в кровати, что все эти люди здесь делают. После чего вдруг, когда Гвен попыталась пошевелиться, она почувствовала ужасную боль в животе и все вспомнила.
«Мой ребенок!» - вдруг неистово закричала она. – «Где он? Мальчик жив?»
Гвен в отчаянии рассматривала лица вокруг себя. Тор решительно сжал ее руку и широко улыбнулся, благодаря чему Гвен поняла, что все в порядке. Ей показалось, что вся жизнь пришла в норму после этой улыбки.
«Он жив», - ответил Тор. – «Слава Богу. И благодаря Ралибару. Это он принес вас обоих сюда, как раз вовремя».
«Он совершенно здоров», - добавила Селезе.
Внезапно воздух разрезал крик, и Гвендолин, обернувшись, увидела, что вперед вышла Иллепра с кричащим ребенком на руках. Мальчик был закутан в одеяло.
Гвендолин почувствовала облегчение и расплакалась. Она истерично зарыдала при виде его. Это были слезы радости и облегчения. Ребенок жив, она жива. Они выжили. Каким-то образом им удалось выйти из того кошмара.
Гвен никогда еще не была так благодарна в своей жизни.
Иллепра наклонилась вперед и положила ребенка Гвен на грудь.
Гвендолин села и посмотрела на своего сына. Она почувствовала, что заново родилась, когда прикоснулась к нему, когда ощутила его вес на своих руках, его запах, взгляд. Она покачала его и крепко прижала к груди, всего завернутого в одеяла. Гвендолин почувствовала, как ее переполнили волны любви и благодарности. Она с трудом верила в то, что у нее есть ребенок.
Когда ребенка передали ей на руки, он вдруг перестал плакать. Он стал очень спокойным и, повернувшись и открыв глаза, посмотрел прямо на нее.
Гвен была потрясена, когда их взгляды встретились. У ребенка были глаза Тора — серые искрящиеся глаза, которые, казалось, принадлежали другому измерению. Они смотрели прямо сквозь нее. Глядя на сына, Гвен чувствовала, словно она знала его из другого времени. Все время.
В это мгновение Гвен ощутила такую сильную связь с сыном, как ни с кем и ни с чем в своей жизни. Она крепко обняла его и поклялась, что никогда не отпустит. Ради него она пройдет через огонь.
«У него твои черты, миледи», - сказал ей Тор, улыбнувшись, когда он наклонился и посмотрел на сына вместе с ней.
Гвен улыбнулась в ответ, ее переполняли чувства. Она никогда еще не была так счастлива в своей жизни. У нее было все, чего она хотела — быть с Торгрином и с их ребенком.
«У него твои глаза», - ответила Гвен.
«Единственное, чего у него нет, так это имени», - сказал Тор.
«Может быть, нам следует назвать его в твою честь», - предложила Гвендолин.
Тор решительно покачал головой.
«Нет. Он — сын своей матери. У него твои черты. Настоящий воин должен нести дух своей матери и умения своего отца. Он нуждается в обоих. У него будут мои умения, а назвать его следует в твою честь».
«Тогда что же ты предлагаешь?» - спросила Гвен.
Тор задумался.
«Его имя должно звучать, как твое. Сына Гвендолин следует назвать... Гувейн».
Гвен улыбнулась. Она сразу же полюбила то, как оно звучит.
«Гувейн», - произнесла она. – «Мне нравится».
Гвен широко улыбнулась, крепко обнимая ребенка.
«Гувейн», - прошептала она сыну.
Гувейн повернулся и снова открыл глаза и, когда он посмотрел прямо сквозь нее, Гвен могла поклясться в том, что увидела его улыбку. Она знала, что он для это слишком мал, но девушка на самом деле видела проблеск чего-то и была уверена в том, что сын одобрил свое имя.
Селезе наклонилась вперед и приложила мазь к губам Гвен, после чего дала ей выпить какую-то густую темную жидкость. Гвен тут же оживилась. Она почувствовала, что постепенно приходит в себя.
«Как долго я здесь пробыла?» - спросила Гвен.
«Вы проспали почти два дня, миледи», - ответила Иллепра. – «Со дня великого затмения».
Гвен закрыла глаза и все вспомнила: затмение, град, землетрясение... Она никогда не видела ничего подобного.
«Наш ребенок принес с собой великие предзнаменования», - сказал Тор. – «Все королевство стало свидетелем происходящего. О его рождении уже говорят повсюду».
Крепко сжимая своего сына, Гвен ощущала, что через нее проходит тепло, понимая, насколько особенным является этот ребенок. Все ее тело покалывало, пока она держала его, и Гвен знала, что это не обычный ребенок. Она задавалась вопросом, какие силы заключены в его крови.
Гвен вопросительно посмотрела на Тора. Неужели этот мальчик тоже друид?
«Ты был здесь все это время?» - спросила она его, осознавая, что Тор не отходил от нее ни на шаг. Благодарность по отношению к нему захлестнула ее.
«Да, миледи. Я пришел как только услышал. Кроме прошлой ночи, которую я провел у Озера Печалей, молясь о твоем выздоровлении».
Гвен снова заплакала, не в силах контролировать свои чувства. Никогда в жизни она не испытывала большего удовлетворения. Держа в руках этого ребенка, она чувствовала себя совершенной, в возможность чего она никогда не верила.
Не в силах бороться с собой, Гвен вспомнила тот судьбоносным момент в Преисподней, когда она вынуждена была сделать выбор. Она сжала руку Тора и крепко обняла своего ребенка, желая, чтобы они оставались рядом с ней, желая, чтобы оба были с ней вечно.
Тем не менее, девушка знала, что одному из них придется умереть. Она не могла перестать плакать.
«Что случилось, любовь моя?» - наконец, спросил Тор.
Гвен покачала головой, не в силах рассказать ему.
«Не волнуйся», - сказал Тор. – «Твоя мать все еще жива — если ты плачешь по этой причине».
Гвен вдруг покраснела.
«Она серьезно больна», - добавил Тор. – «Но у тебя еще есть время увидеться с ней».
Гвен знала, что она должна сделать.
«Я должна ее увидеть», - сказала она. – «Отведи меня к ней сейчас».
«Вы уверены, миледи?» - спросила Селезе.
«В Вашем состоянии Вам не следует двигаться», - добавила Иллепра. – «Ваши роды были необычными и Вам нужно восстановить свое здоровье. Вам повезло, что Вы живы».
Гвен решительно покачала головой.
«Я увижу свою мать до того, как она умрет. Отведи меня к ней. Сейчас».
Годфри сидел в центре длинного деревянного стола в таверне с кружкой эля в каждой руке. Он пел в большой группе МакГилов и МакКлаудов, стуча кружками по столу вместе с ними. Они все раскачивались взад и вперед, стуча своими кружками на каждой фразе, в то время как эль выплескивался на стол. Но Годфри было все равно. Он был слишком пьян, как и каждую ночь на этой неделе, и чувствовал себя хорошо.
По обе стороны от него сидели Акорт и Фальтон и, глядя по сторонам, Годфри наслаждался, видя десятки МакГилов и МакКлаудов за столом: бывшие враги собрались на это пиршество, которое он организовал. Годфри понадобилось несколько дней на то, чтобы прочесать Хайлэндс и добиться этого. Сначала мужчины отнеслись к этому настороженно, но, когда Годфри выкатил бочки с элем, а затем привел женщин, они стали собираться.
