— Откуда у ведьмака магия? — я увидела, как Роланд устало закрыл глаза. Рана все еще давала о себе знать. Яд в когтях стрыги мешал быстрому заживлению, привычному для его тела. Скользнула взглядом по напряженному лицу и поймала себя на мысли, что хочу прикоснуться к нему ладонью, хочу унять боль, и тут же одернула себя.
— Если хочешь, я расскажу тебе всю правду, — проговорил Роланд. — Это не только моя история и я не должен был бы тебе все говорить, но понимаю, что иного выбора нет. — он резко открыл глаза и снова посмотрел на меня, — Я не хочу потерять тебя, Уля. А если ты поймешь мою историю, то возможно сможешь принять и меня.
Прищурив глаза, осторожно кивнула, отметив как приподнялся Мрак. Псина, кажется, была немного против того, что намеревался сделать ее хозяин, но Роланд был настроен решительно.
Ветер за окном все завывал, а горошинки крупы продолжали стучать в стекло, настойчиво, неугомонно.
Сердце замерло в ожидании. Оно хотело узнать историю ведьмака, хотело дать мне шанс оправдать свою любовь, пойти за ней, и я произнесла:
— Расскажи мне все. Я хочу знать, — и призналась тихо, — мне надо знать.
Мрак резко вскочил на ноги и на секунду мне показалось, что он сейчас набросится на своего хозяина, но Роланд только поднял вверх руку и произнес какое-то слово на непонятном мне языке, после чего пес улегся на место, но при этом не переставал смотреть на нас каким-то обиженным и злым взглядом.
Кажется, он действительно был против того, чтобы ведьмак рассказал мне о себе.
Я же наоборот, вся обратилась в слух.
Роланд чуть прикрыл глаза, словно это помогало его памяти извлекать на свет деяния ушедших дней, и начал свой рассказ.
— Нет, ты только видел ее? Это же просто тихий ужас! — ударив хлыстом по голенищу сапога молодой князь Генрих Велке широким решительным шагом вышел из залы и, подгоняемый тихим смехом своего друга, направился к лестнице, ведущей вниз. Он легко сбежал по ступеням и пролетел мимо слуги, раздраженно выхватив из рук последнего свой теплый плащ. Уже во дворе набросил его на плечи и огляделся, отыскивая взглядом конюха.
— Чего ты так разозлился? — следовавший за Генрихом юный князь Анджей наконец перестал смеяться и спустился следом за другом во двор. Конюх завидев обоих господ подвел им оседланных жеребцов и с поклоном удалился прочь.
Генрих первым влетел в седло и оглянулся на Анджея. Тот забирался на коня неторопливо. Карие глаза насмешливо следили за князем Велке. В их глубине все еще таились искорки веселья.
Они были похожи, эти два молодых мужчины. Почти одного роста, темноволосые, кареглазые. Те, кто не знал их близко и видел впервые, мог бы предположить, что они родные братья, но это было совсем не так. Никакого родства, даже малейшего намека, что когда-либо корни рода Велке и рода Северин переплетались между собой, хотя родители обоих наследников и пытались найти хоть какую-то зацепку, чтобы оправдать подобную схожесть у своих детей.
Нет, конечно же, внешне мужчины отличались. Пан Генрих имел более крупные черты лица и казался более кряжистым. В отличие от него князь Северин казался утончённее, но при этом обладал немыслимой физической силой и, как и все в своем роде, имел силу магическую, намного сильнее той, которой владел его друг Велке.
Сегодня Генрих был не в духе. Ему представили ту, что должна будет стать его женой. Родители уже назначили день помолвки и решили показать, наконец, невесту ее будущему мужу.
То, что увидел Генрих, его раздосадовало и разозлило. И хотя на церемонии обручение он еще держался, пытаясь если не улыбаться, то по крайней мере не метать молнии ненавидящим взглядом, то сейчас дал волю вырвавшемуся раздражению. Он пришпорил своего скакуна и помчался через раскрытые ворота мимо кареты, которая привезла в замок его наречённую. Анджей только широко улыбнулся и понесся следом за другом, понимая, что вскоре гнев Генриха поутихнет и ему понадобится друг, чтобы высказать всю ту обиду, скопившуюся к Велке на своих родителей.
Дорога миновала парк и дальше вела мимо голых полей, с которых крестьяне уже давно собрали пшеницу. Теперь они стояли пустые, присыпанные сухими колосьями, оставшимися после сбора. А впереди темнел лес, раскинувшийся до самого горизонта.
Князь Северин нагнал Генриха у моста, переброшенного через тонкую ленту реки, что серебрясь и звеня колокольчиками, протекала в низине. К тому времени, как Анджей поравнялся с другом, тот пустил своего жеребца шагом и теперь покачивался в такт движениям лошади, положив крепкие руки на луку седла.
