Голос его чуть дрогнул на имени тети. Странное дело, прошедшие годы не охладили чувств, хотя роману Эринга и тети Хельги, которая старше его на добрых пятнадцать лет, все прочили недолгую жизнь. А вот поди ж ты — Эринг до сих пор влюблен, как мальчишка. И тетя давно перестала посматривать на других кавалеров, разве что язвила что-нибудь эдакое.

— И где конкретно вы, юноша, это нашли? — низкий голос тети бил наотмашь.

Эринг сгорбился, но тут же спохватился. Расправил плечи и ответил холодно:

— В верхнем ящике вашего туалетного столика.

М-да, плохо дело!

— Эринг, — поспешила вмешаться я, — ты ведь понимаешь, что это подстава? Какой преступник будет прятать такие улики в собственных вещах?! Тем более что времени уничтожить записку было предостаточно!

— Да понимаю я! — в пальцах Эринга сломалась очередная сигарета. — Только все равно это все надо проверить! Тем более что… госпожа Хельга ни словом не обмолвилась об отношениях с потерпевшим!

— Отношениях? — повторила тетя медленно, встала и шагнула вперед. — Вы что-то путаете, юноша. Бьярт делал мне авансы, я ему отказала — признаю, в довольно резкой форме.

Эринг откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Все это выглядит… В общем, погано выглядит. Любой прокурор скажет, что вы пригласили потерпевшего на свидание и убили. Мол, разделся он сам — для красивой женщины.

Тетя смерила его уничижительным взглядом.

— Я не имею привычки убивать любовников. Это вы сами можете… засвидетельствовать.

И прошла мимо, гордо вскинув голову.

— Хельга! — окликнул Эринг и прикусил губу.

Прямая спина тети лишь на мгновение дрогнула. И он сорвался с места, схватил ее за плечи.

— Прости, — сказал тихо. — Я сорвался.

Она замерла, потом обернулась.

— Что за сцена… милый?

Эринг, кажется, даже дышать перестал. Выдохнул только услышав «милый» вместо ненавистного «юноша».

Я сидела тихо-тихо и делала вид, что меня тут нет.

А тетя нежно провела рукой по щеке любовника. Он перехватил ее ладонь, прижал к губам.

— Ты должна была мне сказать! Я бы с ним разобрался.

Она лишь улыбнулась иронично.

— Я умею разбираться с прилипчивыми юнцами…

Окончание фразы угадать легко. «Тебе ли не знать?»

Я старательно прочистила горло.

— Кхе-кхе. — Парочка дружно обернулась, и я закончила: — Так что насчет подозрений? Или это была просто сцена ревности?

Эринг насупился.

— Если бы! — буркнул он и отвернулся. — Ладно, я вызываю инспектора Ламара. Только он наверняка нескоро явится, я пока сам закончу обыск.

Целомудренно чмокнул тетю Хельгу в щеку и снова умчался.

— Оглашенный, — прокомментировала я, устало потирая лоб. — Я даже не успела рассказать о костюме!

— Успеется, — ответила тетя хладнокровно. — Детка, перекусить хочешь?

Еще бы я не хотела!

* * *

Эринг развил бурную деятельность. Гримерки перевернули вверх дном, вызвали на работу директора, констебли в поте лица опрашивали свидетелей.

— Вот! — он разложил передо мной результаты обыска. — Смотри, Регина.

Сунул в рот сандвич и энергично заработал челюстями.

Я подошла поближе, прочитала… и чуть не села мимо стула. Паспорт, страховое свидетельство, документ о регистрации брака, какие-то чеки, визитка адвоката.

— Свидетельство о браке? Выходит, Бьярт был женат?

— Ага, — подтвердил Эринг мрачно. — На какой-то госпоже Мэве. Даже страховку на ее имя оформил, правда, не платил по ней последние месяцы. Надо бы…

Что надо, узнать я не успела. Отвлеклась на вскрик и грохот в коридоре.

Эринг сообразил быстро: подскочил и рывком открыл дверь.

— Кто тут грел уши?..

А потом тихо выругался.

Мгновением позже я опознала знакомые всхлипы. Мама?!

Пришлось оказывать ей первую помощь. Нашатыря не нашлось, зато пара пощечин быстро привели маму в чувство. Эринг усадил ее на стул.

Мама схватилась за горящие щеки и подняла на меня потерянный взгляд.

— Он женат?!

И столько горестного недоумения было в ее словах, что я отвела глаза.

Эринг хмурился, чесал в затылке. Потом сунул руки в карманы и спросил строго:

— То есть вы об этом не знали? Подумайте хорошо, прежде чем ответить.

Она поджала узкие губы и сжала ладони.

— Я… — начала дрожащим голосом. Откашлялась и сказала уже увереннее: — Я понятия не имела!

Эринг отрывисто кивнул.

— Хорошо. Сейчас я запишу ваши показания.

И принялся собственноручно что-то строчить за уставленным грязной посудой столом.

Я прикусила губу. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Одна подозреваемая — моя тетя, другая и вовсе родная мать! Поверит ли ей суд? За кулисы она была вхожа, местные порядки знала. И мотив железный — ревность и месть за обман. Мама-то этого Бьярта не первый год содержала, долги его карточные платила. А он ей голову морочил!

Может, и правда?..

Я мотнула головой. Хоть бы еще один подозреваемый! Кстати…

— Мама, — окликнула я, пока Эринг методично заполнял анкетные данные. — Ты что-нибудь слышала о попытках сорвать выступление?

— Да! — ответила она тут же. — Бьярт жаловался, — она приложила к глазам насквозь мокрый кружевной платок, — что какой-то сумасшедший его преследовал!

— А имени ты, случаем, не знаешь?

Эринг даже писать перестал, насторожил уши.

— Знаю! — мама украдкой разглядывала в зеркальце свое заплаканное лицо. — Господин Идмунд, он в трех домах отсюда живет.

— Отлично! — Эринг потер руки. — Сейчас отправлю Амунди… А, нет. Лучше я сам! А вы идите-ка домой, госпожа Элина. Идите-идите, вам надо отдохнуть.

Мама поникла, и я ее пожалела:

— Можешь переночевать у нас.

В конце концов, одна бабушка там уже сидит. А где одна, там и второй место найдется…

* * *

Я увязалась за Эрингом. Пока Амунди вылавливал соседей в качестве понятых, я поинтересовалась тихо:

— Эринг, ты уверен? Сам же говорил про самоотвод.

Он встряхнулся по-собачьи и поднял на меня красные от усталости глаза.

— Пока Ламара вызовут, пока он войдет в курс дела, часа два пройдет. А время терять нельзя.

И поддел носком сугроб. Я лишь вздохнула. Понятно, Эринг надеется преподнести коллеге готового преступника, чтоб тетю Хельгу не дергали.

На улице валил густой снег, щипал мороз, и я приплясывала от холода. Уже часов десять вечера, когда домой попаду — вообще неизвестно.

Наконец Амунди вернулся и пригнал перед собой (точь-в-точь овчарка) двух испуганных тетенек. Громыхнул кулаком в дверь.

Открыли тотчас же. На пороге стоял высокий пожилой господин типажа «трезвенник-язвенник». Болезненная худоба и желтоватая кожа выдавали неполадки с пищеварением.

— Кто вы такие и что вам нужно? — он нервно поправил пенсне.

Я схватила Эринга за рукав и шепнула ему:

— Я его видела сегодня в театре!

Приятель разом подобрался. Кивнул чуть заметно и уточнил громко:

— Господин Идмунд?

— Он самый. А что, собственно?..

— Инспектор Эринг, констебль Амунди! — отрывисто представился Эринг. — Разрешите войти?

— Что вам нужно? — он уцепился за дверной косяк, как строптивый кот. Только больно тощий — видимо, помоечный.

Эринг смерил его взглядом.

— Ответы. Или вы предпочитаете говорить в полиции?

Господин Идмунд вздрогнул и наконец посторонился.

— Мы тут немного осмотримся, не возражаете? — с порога поинтересовался Эринг.

Ошеломленный напором бедняга проблеял:

— Да-да. Так сказать, чувствуйте себя как дома.

И хихикнул нервно.

Эринг довольно потер покрасневшие от мороза руки и коршуном оглядел фронт работ…

Долго копаться ему не пришлось. Там же, в прихожей, он торжествующе извлек из шкафа наряд Деда Мороза с уже подсохшими бурыми пятнышками на груди.

— Это ваше? — инспектор резко обернулся к хозяину дома.

— Д-да, — выдавил тот, хлопая белесыми ресницами. — А что, позвольте спросить?..

— Зачем вам театральный костюм? — спросил Эринг прямо, и на желтых щеках господина Идмунда зарделись неровные пятна.

Он молчал, и Эринг продолжил давить:

— Это ведь костюм Деда Мороза? Еще и со следами крови!

— Я все могу объяснить! — взмолился хозяин дома, нашаривая за спиной стул. Почти упал на него и на мгновение закрыл лицо руками. — Я… Я учитель истории, преподаю в школе. Я протестую, решительно протестую против коверкания наших исконных традиций! У нас ведь есть прекрасные праздники — Первого снега и Йоля! А этот Новый год… Он чуждый нашему народу, понимаете?!

Он разгорячился, засверкал глазами. Фанатик!

— Поэтому вы угрожали актерам? — спросил Эринг недоверчиво.

Господин Идмунд только отмахнулся.

— Ах, оставьте! Какие угрозы? Я пытался проводить разъяснительную работу! Увы, тщетно.

— А шуба вам зачем? — не понял Эринг и устало прислонился спиной к стене.

— Чтобы сорвать представление, конечно же! — признался господин Идмунд простосердечно. — Я подумал, что охрана запутается и пропустит меня за кулисы.

Я прикусила губу, скрывая усмешку. Перемудрил господин Идмунд, ни к чему такие сложности — сторож там совсем мышей не ловит.

— Тогда почему не сорвали? — не выдержала я.

Он всплеснул руками.

— Там ведь был ледяной дракон! — последние слова он произнес с придыханием.

— Побоялись? — уточнил Эринг насмешливо. — Кстати, кровь откуда?

— Носом пошла, от волнения. — Вздохнул учитель. — Понимаете, если этот праздник одобрили они, это совсем, совсем другое дело!

— М-да, — Эринг взъерошил волосы. — Ладно, собирайтесь. Вы задержаны.

— Но за что?! — господин Идмунд хлопал глазами.

— Потому что у вас такая же шуба, как была на убитом актере, — пожал плечами Эринг. — И вы ему угрожали.

— Эринг, — тихонько окликнула я. Цапнула приятеля за рукав и оттащила в сторону. — Не дури. На шубе нет дыры и следов пороха.

Он набычился.

— Мало ли, может шуба была расстегнута.

— Тогда куда делись пороховые газы? На теле их тоже нет. Эринг, локализация пятен не соответствует выстрелу. А вот из носа вполне могло накапать.

— Все равно этого достаточно для подозрений! — упрямился Эринг.

Вот поэтому следователям и не разрешают заниматься делами близких.

— Разуй глаза! — рассердилась я. — Он же в плечах вдвое уже! Эта шуба на убитого бы просто не налезла. И вообще, глупо же хранить улики прямо в шкафу!

Он молчал и кусал губы.

— Ладно, — наконец решил Эринг. — Шубу мы изымем как вещ. док. А этот пусть пока остается.

Уф!

* * *

— Что будем делать теперь? — хмуро спросил приятель, остановившись на крыльце.

Снегопад окутывал Ингойю пуховой шалью, и в приглушенном им свете фонарей город казался ожившей сказкой.

— Думать! — ответила я резко. — Эринг, перестань!

Пару мгновений он буравил меня злым взглядом. Потом шагнул в сторону и, наклонившись, зачерпнул горсть снега.

Растер лицо, повторил… И вернулся ко мне уже хладнокровным и сосредоточенным.

Он встал под фонарем, прикурил.

— Ну что, какие версии?

— А у тебя? — схитрила я.

Эринг пожал плечами.

— Если бы не тот факт, что убийца должен хорошо знать театральные порядки, я бы начал с поисков жены. Сама знаешь, первым делом проверяют близких родственников.

Я медленно кивнула и наконец поймала ускользавшую мысль.

— А почему не жена?

— В смысле? — он захлопал ресницами, даже о сигарете позабыл.

— Жена ведь может быть актрисой, почему нет?

Он вытаращился на меня, а потом хлопнул себя по лбу.

— Я идиот! — простонал он и отшвырнул сигарету в сугроб. Она обиженно зашипела и погасла. — А мотив? Ревность или деньги?

— Наследства он точно не оставил, — отмахнулась я. — Разве что долги. Мама говорила, он был картежником.

— А та страховка? — Эринг наморщил лоб и поднял повыше воротник. Поежился на холодном ветру. — Хотя нет, она просроченная… Вроде бы.

Мы посмотрели друг на друга.

— Еще что-нибудь хочешь рассказать? — спросил он хмуро.

— Хочу, — согласилась я покладисто, кое-что припомнив. — Слушай…

И пересказала ему выкладки тети Хельги и кое-какие собственные наблюдения. Он не перебивал, хмурился только.

— Знаешь, — выговорил Эринг после паузы, — я попрошу дядю взять тебя следователем.

— Посмей только! — притворно нахмурилась я. — С мертвецами мне как-то привычнее, знаешь ли.

— Еще бы! И Исмир не ревнует! — подмигнул он и с хохотом увернулся от снежка.

Я только головой покачала. Как мальчишка, честное слово. А ведь ему уже за тридцать!

* * *

В театре нас встретили гул голосов, столы с кофе, чаем и закусками… И мой любимый дракон.

Исмир оказался рядом так быстро, что я глазом моргнуть не успела. Приобнял за плечи, прижал к себе. Вдруг нахлынула усталость, и немудрено. Дело-то уже к одиннадцати вечера!

Я позволила себе слабость — на мгновение прикрыла глаза, прислонилась к горячей груди.

— Кто с Исарой?

— Бабушки, — хмыкнул Исмир. — Чуть не подрались, выясняя, чья кукла лучше.

— Они одинаковые, — заметила я.

— И обе Исаре не понравились, — сообщил он мне на ухо. — Внутренностей нет, неинтересно.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Бедные бабушки!

К нам подскочил пухлый розовощекий господин в костюме с ярким галстуком и полосатым жилетом.

— Господин инспектор! — взмолился он. — Что происходит?! Сколько нам еще тут сидеть?

— А вы, простите, кто? — Эринг смерил его взглядом.

— Директор! — отрекомендовался тот важно. — Господин Торольв, к вашим услугам!

Поклонился и продолжил талдычить:

— Господин инспектор, поймите! Час уже поздний, а мы не можем тут ночевать! Могу я отпустить всех по домам?

— Нет. Зато вы можете отдать мне ключи и уйти, — Эринг энергично помотал головой, стряхивая с шевелюры растаявший снег. — Вас ведь тут со вчерашнего дня не было?

Директор отскочил и запротестовал:

— Нет-нет, как можно?! У меня были дела, но… В таких обстоятельствах! Я не брошу театр, мое детище, моих людей!

Он картинно прижал ладони к груди.

— Ладно, — вздохнул Эринг, оглядываясь. — Тогда пойдемте в ваш кабинет. Поговорим.

И махнул рукой, подзывая тетю Хельгу, флегматично наблюдающую за суетой из кресла в углу. Мы с Исмиром увязались за ними, констебль Амунди потопал следом.

Тетя разумно прихватила свежий кофейник и тарелку с бутербродами.

На пороге кабинета пухленький директор притормозил, оглядел царящий вокруг бардак и всплеснул руками.

— Прав был покойник! Надо было ее уволить.

— Кого? — не понял Эринг, по-хозяйски усаживаясь за стол. Сгреб бумаги и сдвинул к краю чашки.

— И в чем прав? — поддакнула я.

— А? — встрепенулся директор.

— Кого уволить? — повторил Эринг, подперев щеку рукой. Поморгал и попросил: — Можно мне кофе?

— Я налью, — вызвалась тетя Хельга.

Эринг поблагодарил ее улыбкой и повернулся к директору.

— Да уборщицу, — тот с досадой махнул рукой. — Говорил мне Бьярт, что она сюда по его душу явилась, а я не верил.

— По его душу — это как? — осторожно уточнил Эринг, не веря удаче. — Она ему угрожала, преследовала?

Мгновение директор непонимающе на него таращился, потом расхохотался.

— Да боги с вами, инспектор! Просто ходила за ним хвостиком, следила. Он, хм, был известным дамским угодником…

— Кобелем он был, — уточнила тетушка безмятежно.

Директор покосился на нее с укоризной, но возражать не стал. Как говорится, из песни слов не выкинешь.

Эринг отхлебнул кофе и спросил недоверчиво:

— Вот так пришел и нажаловался на уборщицу? По-моему, такие как господин Бьярт наоборот от внимания млеют.

— Так-то оно так, — вздохнул господин Торольв. — Но она, кажется, его бывшая… Хотя ума не приложу, что он нашел в этом сером воробышке. Он с гастролей вернулся, как увидел ее — сразу ко мне. Уволь, говорит! А я тогда на него крепко зол был из-за одного дела, решил вот проучить.

Мы с Эрингом переглянулись.

— Так-так, — протянул он, блестя глазами. Куда и подевалась усталость! — Значит, сразу попросил уборщицу турнуть?

— Ну, — директор пригладил усики и кивнул. — Точно, прям в тот же день, как с гастролей вернулся, в сентябре.

— Четыре месяца назад, — подсчитал Эринг и задумался. Потом взметнулся, как пружиной подброшенный. — Минуту!

Эринг оккупировал телефон в углу и, похоже, даже умудрился кому-то дозвониться, несмотря на поздний час…

— Ну вот, кое-что проясняется, — довольно заявил он, вернувшись на свое место. — Господин Торольв, а вы документы этой вашей уборщицы видели? Как ее там?

— Эва, — подсказала тетя Хельга, прикуривая.

— Ну-у-у, — смутился директор, отведя глаза. — Признаться, я ее просто так взял. Не просить же у уборщицы рекомендации с резюме!

— Короче, работает без оформления, — понял Эринг.

— Ну… Да. Кто же знал!

Действительно, кто мог знать?

— А мусор из театра когда вывозят? — продолжил пытать его Эринг бессмысленными (на первый взгляд) вопросами.

Директор даже рот приоткрыл.

— Э-э-э. Так утром, в семь утра машина приезжает и баки забирает.

Эринг вздохнул.

— Ладно, придется копаться на свалке. Еще один вопрос, и я от вас отстану.

Директор всем своим видом выразил готовность ответить хоть на сотню самых заковыристых вопросов, лишь бы этот кошмар наконец закончился.

— Сегодня в зале было холодней, чем всегда?

Вот же гад, решил меня проверить!

Господин Торольв растерялся. Похоже, в зал-то он и не заходил. Зато не растерялась тетя Хельга.

— Намного, — сообщила она, выпуская клуб дыма. — Даже странно, ведь отопление было включено на полную мощность. А это имеет значение?

— Еще какое! — заверил Эринг с чувством. И повысил голос: — Амунди!

Бравый констебль возник на пороге и воззрился на начальство.

— Неси протоколы опроса свидетелей! — скомандовал Эринг. Амунди молча положил перед ним стопку исписанной бумаги и Эринг тут же ею зашуршал. — Так-так… О как!

Он поднял взгляд и довольно улыбнулся.

— Ну вот! Теперь все ясно.

— Что ясно?! — директор даже подпрыгнул на месте.

Эринг от него отмахнулся.

— Репетиция же была в шесть, правильно? — уточнил он почему-то у тети Хельги. Та лишь кивнула, с интересом посматривая на развившего бурную деятельность инспектора. — Тогда все сходится. У нее железное алиби с семнадцати ноль-ноль до двадцати тридцати. Была у подруги на Дне рождения, праздновали в кафе.

Действительно, все одно к одному!

— Прямых улик у тебя нет, — напомнил Исмир, который до того в расследование не вмешивался. Не по чину ледяному дракону такой ерундой заниматься, ему международные дела подавай.

Эринг ухмыльнулся и с удовольствием потянулся.

— Придется ее расколоть!

— Как? — скептически поинтересовалась я. — Очень хладнокровная дама, знаешь ли.

— Нервы есть у всех, — Эринг одарил меня широкой улыбкой. — Устроим спектакль. В конце концов, мы же в театре!

* * *

— Дамы и господа! — зычно позвал директор, выйдя в холл. — Переходим в зал. Все — в зал!

Актеры, актрисы и прочий персонал потянулись за ним неровным клином. Расселись в партере, хотя эдакий ракурс — не со сцены, а на нее — был им явно непривычен. В проходах замерли констебли, сам Эринг устроился за столом на сцене, рядом с директором театра. Инспектор похлопал ладонью по столешнице, требуя тишины.

— Приступим, — объявил он деловито. — Я — инспектор Эринг из Ингойского сыскного агентства. Расследую дело об убийстве вашего коллеги, господина Бьярта. Может, кто-то хочет мне что-то сообщить?

Он обвел всех взглядом. Зал безмолвствовал, только жужжала какая-то особо морозоустойчивая муха.

— Хорошо, — тяжело обронил Эринг. — Тогда я назову убийцу…

В зале кто-то ахнул, все зашевелились, зашушукались.

Эринг поднялся, сунул руки в карманы и принялся прохаживаться вдоль сцены. Елка за его спиной подмигивала веселыми огоньками.

— Дело на самом деле простое, — начал он, дождавшись, пока шепотки умолкнут. — Меня сбил с толку антураж. Вся эта история с праздником, нарядом и прочим — это декорации. А само дело выеденного яйца не стоит.

— Так кто его убил-то?! — выкрикнул кто-то с места.

Эринг ухмыльнулся и ответил просто:

— Жена. — Поднял руку, требуя тишины. — Господин Бьярт скрывал, что женат, потому что…

— За всеми юбками бегал, — прокомментировала тетя Хельга вполголоса, но ее грудное контральто услышали все.

Кто-то хмыкнул. Эринг продолжил, не обращая внимания на выкрики:

— … он скоро собирался разводиться. Расстаться с женой господин Бьярт хотел полюбовно, адвокат это подтвердил. С этой целью убитый назначил жене встречу до репетиции.

— Но почему тут? И как она сюда пробралась? — спросил все тот же любопытный.

Сам факт женитьбы покойного уже никого не удивлял — в театре слухи разносятся быстро.

— Хорошие вопросы, — похвалил Эринг, вперив пристальный взгляд в зал. — Правильные. Убийца отлично знала, что тут и как, потому что она — одна из вас!

Кто-то охнул, впечатлительная дама простонала, что ей дурно. Но страсти быстро улеглись — всем было жуть, как интересно.

— Следствие пытались запутать, — рассказывал Эринг, вышагивая по сцене. — Но безуспешно. Первое. Подкинутая в гримерку госпожи Хельги записка сразу показалась мне нарочитой, слишком деловой. Пылкий любовник так не напишет!

Я спрятала улыбку. Сразу? Ну-ну.

Эринг продолжал вдохновенно:

— Подкинуть ее, опять же, мог только кто-то из своих, причем уже после представления, иначе ее могли обнаружить слишком рано. Это второе. Причем в записке почему-то не было указано время встречи. Господин Бьярт знал, что застанет жену тут, причем задолго до репетиции, чтобы поговорить без лишних ушей. Это третье. Интересно?