Меня сложно назвать пессимистом, но найти что-то хоть немножечко хорошего во всей ситуации я не мог.
…
Боль, к которой невозможно привыкнуть, опять ударила меня. Казалось, что с каждой волной она становиться все сильнее, что она подстраивается под меня, длиться дольше, отравляет все больше и больше воспоминаний.
Я посмотрел назад. Все мне показалось таким неправильным. Жизнь в игре показалась мне лишенной смысла. От чего-то захотелось заплакать. Зарыдать, зарывшись носом в подушку от несправедливости и ненужности моего бытия. Любовь на тот момент представлялась мне фикцией. Наверное, я даже понимал, что это действие «круга», что я не мог прозреть так резко; но душа моя, вместе с помыслами, очернела настолько, что я уже не мог сопротивляться. Я не мог и не хотел что-либо менять.
Для меня не было смысла.
«Жизнь итак не имеет красок.» — Рассуждал я. — «Любовь — притворство, из-за желания осознавать себя нужным кому-то.»
…
«Этот мир прекрасен. Здесь нет ни удушающих сознание, цветов, ни предметов, убивающих мысли. Только серость и пространство отдельно от материи. Ничего здесь не мешает уничтожать себя. Ничего здесь не мешает мыслить свободно.»
…
«Какие ненужные эти люди. За многие века своего существования они не научились ненавидеть.»
…
Мои мысли погрязли в хаосе и ненависти ко всему, что я некогда считал светлым. Не знаю, как долго это продолжалось, может несколько минут, часов, дней недель, месяцев… Я не следил за временем. Да и не мог, честно говоря следить, никоим образом. Внутренние часы в этом мире отказывают, а системные отказываются работать — стоят на месте, недвижимые.
— Смотри, человек! — Проверещал писклявый голос.
— Какой такой человек, не может быть тут людей. — Ответил ему хриплый.
— Вы бы потише орали. — Спокойно, размеренно прозвучал третий.
— Да точно тебе говорю! Че-ло-век! Чую! — Первый, то ли радостно, то ли с предвещая опасность, пытался доказать что-то второму.
— Люди здесь уже несколько сотен лет не появлялись. — безапелляционно заявил второй.
— Тихо говорю! — Рыкнул первый, но его голос, даже переменившись, не перестал звучать спокойно.
— Та как это не может? Вот я чую. А как я могу чуять, то чего нет? — Визжал первый.
— Давно уже среди людей никто дальше второго круга не проходил: там и загибались. С чего это сейчас люди поумнели? А умные в ад не попадают…
…
Наступила тишина.
Услышав их диалог, я как будто бы получил пощечину. Этого «удара» мне не хватило, чтобы окончательно проснуться, но немного приоткрыть глаза, выйти из того сна — вполне.
Я обернулся. Никого нет. Ни сверху, ни снизу, ни справа, ни слева… Серость стойко держиться вокруге, как туман. затмевающий реальность. Она все так же везде. Все так же висит в воздухе.
— А-а-аркх… — Очередной приступ боли заставил меня резко выдохнуть. На секунду я отрешился от мира, а когда пришел в себя услышал:
— Человек… — Третий, спокойный голос, прошептал удивленно.
— А я вам говорил, а вы мне не верили. Я чувствую, чувствую! — Заверещал первый.
— Да какой это человек? Гуманоид. Да еще и странный — элементаль, вы только посмотрите… — Хриплый попытался вразумить остальных, по-видимому рассмотрев меня.
— По делу говорите! Приветствуем тебя, иноразумный, что забыл в третьей сфере?
— А я тебя сразу унюхал. Главное иду, чувствую — новенький, а эти еще и не верили. — Пискля не унимался.
Я нехотя открыл глаза. Апатия потихоньку возвращалась, но на этот раз, хвала Ренду, интерес взял верх. Зрелище даже тогдашнего пофигиста меня удивило: круглое, сплюснутое спереди и сзади тело на котором покоилось три головы стояло рядом со мной (лучше будет сказать «находилось» т. к. ни пола, ни какой-либо иной точки отсчета в этом мире нет, даже говорить о расстоянии здесь довольно трудно — перспектива порой нарушается очень уж грубо, но все это мелочи).
Крылья существа, потрепанные, были сложены за спиной, а две, с вашего позволения, руки сжимали небольшую палку из неизвестного материала. Она напоминала посох какого-нибудь старого шамана.
— Да кто ж тут поверит… — Продолжал между тем хриплый. — Новенький, значит?
Я осторожно кивнул.
— Стало быть и новости с поверхности знаешь? — Спокойно и гладко прозвучал голос третьей головы. Только сейчас я заметил, что они кардинально отличаются: у первого голова маленькая, подбородок острый, в красных глазах — бездна безумства. Лицо второго же даже описать сложно, уж слишком оно непримечательное. Даром, что глаза пламенно-рыжие, да уши заостренные. Третья же голова производило впечатление эдакого аристократа. Ну знаете такого, который на всех свысока смотрит. для которого все люди… разумные — грязь из-под ногтей. Вот на меня сейчас именно такой, усмиряющий.
Я опять решил кивнуть. Если первый раз с меня развернутого ответа не потребовали, значит и во второй раз должно прокатить, да и, честно скажу, молотить языком как-то в падлу.
— Я так и почувствовал — новенький. Стало быть человек, а ты и не человек оказался, но я то все равно прав…
Пока первая голова говорила я заметил вполне очевидную, но интересную особенность: Они говорят поочередно. Сначало первый скажет пару слов, потом второй, затем третий… Да и вообще, остальные головы какие-то отрешенные, пока одна из них говорит.
— И как там, в том мире? Люди еще живы? Сикраты победили? Какой бог во главе пантеона?
Видимо Аристократ смекнул, что если он сейчас вставит какое-нибудь слово, то ответов никто не получит. Мелкий опять уведет разговор в какой-нибудь глупое русло…
«За дурака не хочется сойти. А как известно, говори поменьше — может за умного сойдешь. Поэтому нужно дать четкие, но короткие ответы. Так, чтобы они поверили. Ага, а еще они людей ненавидят. Будем от этого отталкиваться, чтобы под горячую руку не попасть, а то раньше гонцов с плохими вестями вешали… хотя-я»
— Людям довольно скверно живется. Многие расы их, тварей, не любят нынче. Сикраты — сгинули, никто про них уже и не помнит. Во главе пантеона какой-то светлый, но кто их там разберет.
Репутация с левой головой «трехголового демона-стража Серо» +1000
Репутация со средней головой «трехголового демона-стража Серо» +2500
«Какая нахер репутация?»
— Эти люди… ага, твари. Такие еще твари, что прям ух… — Я даже не стал пытаться обдумать что это могло бы означать.
— Ясно. А тебя сюда за что? — Захрипел второй.
— Сильный слишком. Вот и невзлюбили. Отправили сюда. Думать над поведением. — Не знаю почему, но я пришел в себя, однако совершенно не хотел думать наперед. Будь что будет.
Несколько секунд стояла тишина. Три пары глаз демона рассматривали меня, а затем аристократ, как бы делая превеликое одолжение произнес:
Так Вы решили остаться в этом мире или…?
— Честно говоря — не знаю. Этот мир он прекрасен. Здесь спокойно, здесь все предсказуемо. Здесь ничего не зависит от твоих действий. Здесь можно не волноваться по поводу будущего. — неожиданно даже для себя откровенно сказал я.
— Это да, здесь хорошо. Сильных нет и людей можно учуять, как я сегодня. — Верещала мелкая голова.
— Нам здесь тоже нравиться. Мне, конечно на пятой сфере комфортнее бы было, но…
— Это не столь важно. У каждого свой любимый круг, но что-то мне подсказывает, что молодой озогрев хо… — Аристократ неожиданно смолк, видимо его время вышло.
— Хочет дальше? Но он же сказал, что ему здесь понравилось. Может оставим его с нами он мне будет челов…
— Титька верно говорит, пока ты на всех кругах… сферах не побываешь, судить нельзя. Все познается в сравнении. — Правая рука демона почесала подбородок хриплого пока тот говорил.
— Вынужденные товарищи мои говорят верно: сначала пройди каждую сферу, а потом ищи место, где хочешь…
— Жить. — Продолжил за Аристократа Пискля. — Только испытание лучше даже не пытайся пройти. Много наших полегло.
— Мелюзга, прав. Раньше это было что-то вроде испытание, мол исправился ты или нет, а сейчас…
— А в данный момент это просто утилизатор для тех, кто окончательно сдался, потерял надежду или..
— Для тех кому жить надоело. Вот мне не надоест. Я людей умею чуять. И искать их буду.
— Никто не возвращался оттуда, но всем ясно, что место гиблое.
— Предполагаю, что на этом моменте нам придется тебя оставить размышлять дальше в одиночку. — Аристократ попытался сделать реверанс, но крупногабаритное тело, вкупе с лишними головами не позволило ему сделать это достойно.
Демон растворился тихом ~пыф~
Не успел серый туман занять место трехголового, как вспышка боли пронзила меня, отстранив сознание и мысли, обуревающие меня на второй план.
Я не смог проигнорировать ее, не смог насладиться ею, но и у нее не получилось так же успешно, как и раньше отравить мои мысли. Довольно сложно описать нечто настолько эфемерное, но разговор с демоном как будто вернул краски в мою жизнь, напомнил, что в жизни бывает не только плохое, что любую ошибку, которую ты допустишь можно исправить. В память опстепенно возвращались краски. Почерневшие картинки с каждой секундой обретали эмоции. Небо вновь стало в воспоминаниях прекрасно-синим.
— Жизнь есть, слышишь меня, мир. Жизнь не напрасна! Жизнь прекрасна! В жизни есть смысл, пусть для каждого свой, но в этом и ее прелесть! Все можно исправить! Любую ошибку. Счастье оно не в том, что происходит вокруг нас, оно в нашем отношении к происходящему вокруг нас. Слышишь меня! Ты, мир! Слышишь!? Я все понял. Давай к следующему кругу! — Кричал я, переполненный неожиданно нахлынувшими эмоциями.
Мир на мой крик отреагировал спокойно, молча. Правильнее даже будет сказать даже, не отреагировал совсем: незаметно качнулась серая дымка окружающего пространства.
Даже выждав несколько секунд, и поняв, что ничего не произошло, я принялся размышлять:
«Значит испытание еще не закончено. Часть испытания я скорее всего прошел, спасибо этому странному демону… Да, ему… вернее им… спасибо, а вот где мой личный, где Черный?! Почему Старик, который наверняка знает чуть ли не все в этом мире не соизволил приподнять свою жопу и помочь своему какому-никакому, но хозяину? Почему мне помог какой-то «Серо», а не он? Очередное предательство? Очередная боль? Или может быть просто… Так, сейчас об этом лучше не думать. Этот мир, это он подталкивает меня к этим мыслям. Лучше сейчас думать что делать. Что делать… Что делать? Можно подумать, у меня сейчас богатый выбор. Только идти. Куда? А какая разница? Демон ведь откуда-то пришел, значит здесь все-таки есть какое-то странное понятие о пространстве. Ага. А как идти? Не попробуем не узнаем.»
