Привели осужденных с ужасающими следами пыток, еле держащихся на ногах. Царь сделал широкий жест, временно освободив примерно половину из трехсот человек. Освобожденные вскоре были арестованы и казнены через воскресенье. С остальными поступили согласно расписанной во всех подробностях процедуре. Несколько десятков посадили на кол, где они умирали в страшных муках часов по двенадцать-пятнадцать. На их глазах, при всем честном народе, насиловали, а затем убивали их жен и дочерей. Около пятидесяти человек бросили на раскаленные сковороды. Опричники с кольями не давали никому выскочить со сковороды, наблюдая смертельную пляску в кипящем масле. Иоанн хохотал до слез.
Висковатого повесили за ноги и стали медленно пилить вдоль тела. Фунникова поочередно обливали холодной водой и кипятком, потом сняли с него кожу, как с угря. К каждому был индивидуальный подход.
Федору Басманову, например, было оказано высокое доверие лично отрубить голову своему отцу Алексею Басманову, что сын выполнил с большой охотой, после чего был посажен на кол. Иван Васильевич сокрушенно покачивал головой: убить родного отца! За такое только на кол, ибо отдавать преступные приказы — это одно, а выполнять их — это совсем другое.
Тела казненных лежали несколько дней, терзаемые собаками. Жены казненных, подвергнувшись предварительному изнасилованию и поруганию, были утоплены на следующий день. Впрочем, и тут был индивидуальный подход. Например, жена Фунникова — молодая и красивая женщина, приходившаяся сестрой казненному князю Вяземскому, была посажена верхом на натянутую между столбов веревку и протащена промежностью по этой веревке взад и вперед несколько раз, а затем брошена умирать.
Итак, мы увидели, как царь Иоанн IV Васильевич, захватив инициативу в войне, вел ее с большим успехом. Война бушевала, как и положено, по вертикали и по горизонтали.
По вертикали она пожрала пять жен царя, двух его сыновей и практически всех государственных и общественных деятелей из ближайшего окружения Иоанна Васильевича, спровадив и его самого в могилу в возрасте пятидесяти четырех лет.
По горизонтали своими жизнями платили сотни тысяч людей. Страну потрясали неурожаи, эпидемии, повсюду царили нищета и уныние. Люди гибли от голода и мороза. Пустели города, зарастали чертополохом поля, ветер свистел над пустыми селами.
Казалось бы, страна мертва. А вовсе нет. Она жила, строила храмы, отливала чудовищные пушки и огромные колокола и, что самое интересное, вела беспрерывные внешние войны. Это интересно, но совсем не удивительно. Внешняя война входила в методику, являлась одним из лучших средств понижения напряжения в войне внутренней и истребления своего ненавистного населения руками противника. Еще тогда военные специалисты обратили внимание, что в войнах Россия не столько преследовала какие-то конкретные политические или территориальные цели, сколько истребляла собственный народ.
А народ, плохо организованный и не имеющий даже потенциальных вождей, поскольку такие истреблялись в первую очередь, разбегался куда глаза глядят. Поскольку уже и тогда западная граница очень строго охранялась да еще была преграждена многокилометровыми засеками, то бежали в основном на юг и на восток.
А власть Московская медленно шла за ними, дойдя постепенно до Тихого океана, перемахнула через него на Аляску и Командоры, расширяя территорию, которая автоматически превращалась в театр военных действий.
Отношение к собственной армии также было хрестоматийно: 2300 военнопленных, отпущенных Баторием, были казнены до единого человека. Истреблялись и взятые в плен ливонцы и поляки. Их топили в реках, травили медведями, забивали палками и вешали.
Но страна жила!
Характерно, что в царствование Ивана Грозного в стране не отмечено ни одного организованного выступления против властей, прочно захвативших инициативу в войне. Территория державы утроилась за счет завоевания Казанского ханства и Сибири. Великий государь, как любил называть Иоанна IV товарищ Сталин, великолепно продемонстрировал всем своим преемникам метод, с помощью которого в такой стране как Россия можно поддерживать государственный порядок.
Но далеко не каждому этот метод был по плечу. Знать метод и уметь его выполнять — вещи очень разные.
Завершалось шестое столетие существования Русского государства. Шесть столетий непрерывных войн. Во что же уже тогда был превращен человек, которого назвали русским?
Власть и богатство находились в руках немногочисленной элиты. Народ жил в ужасающей нищете. Ремесла и торговля в течение этого времени сделали несколько попыток заявить о себе, но подавлялись методами, о которых мы писали выше. Даже городское население, как бы числясь «свободным», представляло из себя жалкое зрелище.
