- Отказаться от родственника? — удивляюсь я.
- Да. Такое в жизни редко случается, но бывает. Если человек совершает тяжкий проступок, то семья может отказаться от такого родственника. Это тоже нехорошо, но иногда, бывает…
Обдумываю услышанное.
- Какие-то однобокие у тебя предложения. — поразмыслив, делаю я вывод. — Бросать всех и пытаться выжить в одиночку.
- Кто ж виноват, если ты создала такую ситуацию? Если у тебя есть другой вариант, — скажи.
- Я подумаю. — обещаю я и благодарю. — Спасибо, что поделился информацией.
- Не за что. — отвечает ЧжуВон и добавляет. — Мой отец запретил встречаться с тобой.
- Да? — удивляюсь я. — И что же? Почему встречаешься?
- Хотела, чтобы я вдруг перестал тебя замечать?
- Нет, но… семья была для тебя всегда важна.
- Отец очень чувствителен в отношении всего, что касается его работы. — говорит ЧжуВон, объясняя мне, почему он «поступил вопреки». — Поэтому, в наш с ним последний разговор, им владели эмоции. Уверен, — когда он узнает, что я с тобой всё спокойно обсудил, он воспримет это как правильный поступок. Кстати, ты понимаешь, что ничего нельзя рассказывать журналистам о нашей семье? Всё, что ты видела и всё, о чём и с кем говорила?
Я киваю.
- Да. Я понимаю.
- Очень хорошо. — одобрительно произносит ЧжуВон. — Постарайся об этом не забыть. И не ляпни вдруг где, когда разозлишься. Похоже, что это у вас с сестрой семейное, — придя в ярость, совершать опрометчивые поступки.
- Может быть. — не отрицаю я возможность существования такого факта.
- Почему мясо не ешь? — спрашивает он.
- Резиновое, какое-то. Невкусное.
- Аппетит пропал от переживаний. — понимающе кивает ЧжуВон беря палочками ещё один кусочек мяса.
Да уж, жрать что-то совсем не хочется…
- Я попросил хальмони, чтобы она оставила тебе охрану и микроавтобус. — прожевав, сообщает ЧжуВон. — Некоторое время это поможет, но не знаю, как быстро об этом узнает отец и что он скажет…
Так это по его просьбе МуРан навязывала мне «дары»?
- Чему «поможет»? — спрашиваю я.
- Когда тебя начнут хейтерить. — поясняет, продолжая жевать, ЧжуВон. — То хейтеры будут сдержаннее, видя, что моя семья не окончательно с тобою порвала отношения…
- Чего вдруг такая щедрость? — интересуюсь я.
- Я же тебе уже сказал, что чувствую за тебя ответственность.
- Не понимаю, как это.
- Не понимаешь, ну и не надо. Всё в мире понять невозможно. Ты будешь ещё мясо?
- Нет, не буду.
- В этот раз с тобой — классно. Обычно приходится торопиться, чтобы успеть за тобой, а сегодня, — всё моё.
ЧжуВон довольно улыбается своей шутке.
- Может, ты хочешь, чтобы я на тебя работала, поэтому такой добрый? — подумав, спрашиваю я.
- Если к тому моменту, когда я закончу службу, ты сумеешь выжить, — то почему бы и нет?
- С чего вдруг я не должна выжить?
- Не знаю. — пожимает плечами ЧжуВон. — Некоторое люди так сильно переживают неудачи, что кончают с собой. Но, мне кажется, это не твой случай. Да?
Задав вопрос, ЧжуВон внимательно смотрит мне в глаза.
- Не дождётесь. — отвечаю я.
Подумав, ЧжуВон хмыкает, поняв смысл фразы.
- Будут проблемы, — звони. — предлагает он. — Если вдруг не с кем будет поговорить, тоже звони. Поболтаем без проблем.
- Сама справлюсь. — говорю я.
Собеседник неодобрительно качает головой.
- С тобой трудно. — жалуется он. — Говоришь, не думая. Тебе помощь предлагают, а ты отказываешься, даже не поблагодарив.
- Спасибо за предложение, но я справлюсь сама. — отвечаю я, думая, что отрок олигарха, похоже думает, что его дары должны всегда приниматься с благодарными поцелуями и аплодисментами.
- Похоже, — ты действительно талантливая личность. — отвечает ЧжуВон. — Талантлива в творчестве, но совершенно безнадёжна в обычной жизни. Одной нельзя. В одиночку не справишься.
- Справлюсь. — обещаю я.
- И как? Уже придумала?
- Я подумаю об этом завтра.
- Завтра? — удивляется ЧжуВон. — А что ты собираешься делать сегодня?
- Пойду, найду магазин, где продают ювелирные украшения «J.ESTINA».
- «J.ESTINA»? — озадачивается ЧжуВон. — Что это за компания? Почему именно — «J.ESTINA»?
- АйЮ стала лицом этой компании. Хочу посмотреть. На АйЮ украшения выглядят неплохо.
- Пойдём вместе! — неожиданно предлагает ЧжуВон.
- Вместе? — удивляюсь я. — А ничего, что мы, — «расстались»? И у меня куча проблем? Не боишься, что они на отразятся на тебе?
- Спохватилась! — насмешливо хмыкает ЧжуВон. — Они и так на мне стопроцентно отразятся, что бы я не делал. А если нас увидят вдвоём в ювелирном отделе после «расставания», — представляешь, как все будут ломать головы, гадая, что это значит?
ЧжуВон радостно улыбается.
- А как же твой отец?
- Скажу ему, что покупал тебе — «прощальный подарок».
- «Прощальный подарок»?
- Да. На память об этом ужине. Каждый раз, когда станешь надевать, будешь вспоминать мои мудрые советы и о том, что тебе есть кому позвонить. Всё, решено! Пойдём, я куплю тебе подарок!
- А что, моего мнения никто не спрашивает?
- Ты не хочешь получить подарок?
- Я сама себе всё куплю.
- Веди себя как девушка. Девушки никогда не отказываются от подарков. Если хочешь, я могу попросить об одолжении принять от меня подарок. Когда меня увидят в магазине с тобой, отец может подумать, что я ещё ненадёжней, чем он думал. И не станет меня заставлять работать у себя в корпорации.
- И чем ты тогда будешь заниматься?
- Я же уже говорил, что собираюсь организовать что-то своё. Так что, пошли. Раз проблемы от тебя неизбежны, то ты должна помочь мне сгладить их негативный эффект. Получить максимум пользы от сложившейся ситуации.
Я задумываюсь над словами ЧжуВона, соображая, серьёзно он говорит, или прикалывается? Вспоминаю, как он организовал «распугивание невест» и прихожу к выводу, что вполне может быть, что серьёзно. Ладно, если ему так хочется…
- Хорошо, пошли вместе. — соглашаюсь я.
(позже. Вечер. Возле универмага «LotteStoreMain»)
Задрав голову, смотрю на возвышающуюся надо мной громаду здания одного из самых известных универмагов Кореи, дизайнерски подсвеченного разнообразными светильниками. Несколько крупных прожекторов разгоняют вечерний сумрак на главном рекламном щите. На нём — фото АйЮ в ювелирных изделиях от «J.ESTINA». Внимательно разглядываю изображение.
Мда-а, АйЮ однозначно молодец. Умеет работать. А ведь я мог быть там, вместо неё. Если бы держал язык за зубами. Победа во Франции, Японии, медаль за пролитую кровь… Всё сходилось к успеху. А вместо этого — суд, суд, штраф и возможно, срок. Что со мной не так? Может, я дурак? Наверное. Если прибыль превращаю в убыток…
- АйЮ уже купила. — шутит ЧжуВон по поводу украшений.
Он стоит рядом со мной и тоже, задрав голову, смотрит на изображение «младшей сестрёнки нации».
- Я тоже как-то хотела, чтобы реклама со мной висела на этом месте. — непонятно зачем делюсь я с ЧжуВоном давними планами.
- И что с того момента случилось? Передумала? — не меняя позы, интересуется он.
- В смысле, случилось? — переспрашиваю я, поворачивая к нему голову.
- Ты так это произнесла, что стало понятно, что твои планы на будущее изменились. — говорит он, тоже повернув голову ко мне.
Некоторое время мы смотрим друг другу в глаза.
- Пожалуй, я действительно слишком много болтаю. — нарушая молчание, признаю я.
- Очень много. — кивая, соглашается со мной собеседник и говорит. — Жаль, что я сейчас в армии. Я бы тебя научил, как правильно действовать.
Неужели? Хотя, в принципе, он местный. Знает, что к чему. Потом, — его готовили к этому специально.
- Так сложились звёзды. — отвечаю я.
- Пойдём? — предлагает ЧжуВон. — Темнота навевает печаль, а яркий свет дарит радость жизни. Ювелирные витрины всегда ярко освещены.
- Пойдём. — улыбнувшись, отвечаю я.
Время действия: десятое сентября, утро
Место действия: агентство «FAN Entertainment»
- ЮСон, что происходит? — спрашивает госпожа ЫнДжу, обращаясь к исполняющему обязанности президента. — Почему опять заграница?
- Нуна, это же великолепно! — восклицает в ответ ЮСон, патетически вскидывая верх руки. — Это — международный успех! Всемирная слава! Другие агентства могут о таком только мечтать! Что тебя беспокоит?
- Я вчера разговаривала с господином Ким ХеСу… — выпрямив спину, недовольно произносит нуна. — Ты же знаешь — у него крупный пакет акций. Так вот, он сказал, что вся заграничная деятельность бессмысленна, если участницы группы будут получать семьдесят процентов прибыли!
Опустив руки, ЮСон несколько секунд смотрит на жену президента агентства.
- И что же ты хочешь? — спрашивает он.
- Изменить условия оплаты. — отвечает ЫнДжу. — Семьдесят процентов, — это какая-то глупость, или ошибка, попавшая случайно.
- Тем не менее, — она прописана в договоре. — отвечает ЮСон. — Как её можно изменить?
- Но как-то же это можно сделать?
- Я уже смотрел. В договоре указано, что изменение уровня оплаты производится по взаимному согласию сторон.
- В чём здесь проблема? Согласуй изменение с участницами «Короны» и всё.
ЮСон цокает зубом и, задумчиво наклонив голову, идёт к окну. Остановившись, он некоторое время смотрит сквозь стекло на улицу.
- С девчонками, я думаю, проблем не будет. — обернувшись, говорит он ЫнДжу. — Но вот с ЮнМи… Уверен, что она откажется…
- Откажется от чего?
- Откажется подписать согласие на изменение.
- Значит, тогда её нужно выгнать из группы!
- Нуна. — мягко произносит ЮСон. — Это невозможно сейчас сделать. Все проекты, которые принесли агентству известность, — это её работа. Если сделать, как ты хочешь, это вызовет абсолютный коллапс.
- Смысл этой работы, если акционеры не получают больше? Даже меньше, чем они получали!
- Это — работа на перспективу. — терпеливо поясняет ЮСон. — Успех «Короны» увеличивает интерес к другим группам агентства. Продажи растут.
- Они растут слишком медленно. Не только Ким ХеСу но и другие акционеры недовольны. Они говорят, что достаточно было выделить «Короне» десять процентов прибыли. Тогда бы акционеры получили бы один миллиард двести миллионов вон, а не четыреста тридцать миллионов!
- Ну да. — отвечает ЮСон, засунув руки в карманы брюк и начиная качаться на носках ног вперёд-назад. — А «Корона» получила бы двести миллионов на всех…
- Нормальный заработок за месяц работы! — отвечает ЫнДжу. — Разве это не больше, чем они получают за работу в Корее?
- Не могу так сразу сказать. — признаётся ЮСон. — Нужно посчитать.
- Мне кажется, ты не понимаешь серьёзность ситуации.
- Почему же, я вполне понимаю ситуацию. Акционеры недовольны размером прибыли и хотят, чтобы я что-то с этим сделал.
- Да, именно так! И как можно скорее. Потому что она пишет новые песни для заграницы, и значит, прибыль опять будет разделяться в отношении семьдесят-тридцать? Или не так?
- Именно так. — кивает ЮСон и спрашивает. — Акционеры, не могут подождать? Никак?
- ЮСон, они не хотят ждать! Они вкладывали деньги и хотят получать деньги!
- Да, конечно. — несколько раз кивает ЮСон. — Это был ненужный вопрос. Но я задал его от того, что просто есть уже подписанные протоколы о намерениях. Утверждён план работ. Если Агдан откажется, то всё полетит просто к чертям. И будет, скорее всего, — убыток. Акционеры этого понять не могут? Даже на машине нельзя делать резких манёвров во время движения, а тут целое агентство!
- Почему Агдан не пишет для своей группы песни на корейском языке? — спрашивает ЫнДжу. — Это очень похоже на то, что она нашла лазейку, которой беззастенчиво пользуется. Ким ХеСу считает, что дело обстоит именно так.
- И он сказал об этом всем акционерам. — понимающе кивает ЮСон.
- Ну, хорошо. — после секундной паузы говорит он. — Я понял, нуна, что ты настаиваешь на изменении условий контракта участниц «Короны». И все акционеры тебя в этом поддерживают.
- Да, именно так. — кивает ЫнДжу.
- Несмотря на возможные негативные последствия?
- Негативных последствий быть не должно!
- Понятно. — несколько громче, чем нужно, отвечает ЮСон и тут же, под внимательным взглядом собеседницы, добавляет. — Передай акционерам, особенно господину Ким ХеСу, что я займусь этим немедленно!
- Отлично, ЮСон! — расцветает в улыбке ЫнДжу. — Я знала, что ты всегда найдёшь решение!
ЮСон натянуто улыбается в ответ.
(позже. ЫнДжу ушла, ЮСон в кабинете один. Стоит и долго смотрит в окно.)
- Жадные идиоты. — после продолжительной паузы произносит он. — Совсем мозги уже отказали. Ни о чём, кроме вон, — думать не желают!
Произнеся эту гневную тираду, ЮСон опускает руку в карман пиджака и, достав, из него круглый металлический пенал с таблетками, резким движением правого большого пальца открывает крышку, которая повисает на тонком пластиковом хвостике. Затем он вытряхивает на левую ладонь две верхние таблетки, а третью, следующую, отправляет из тубуса прямо в рот.
