Я ответил, что совершенно не обижаюсь и, раз они так решили, то я совершенно не против. Если им так хочется, пусть будет так. После этих моих слов, МуРан, как мне показалось, как-то несколько взбодрилась и начала долго-нудно выспрашивать, чего мне бы хотелось получить за сотрудничество и нет ли у меня какой обиды. Я с первого же раза, от всего гордо отказался, напомнив старушке наш с ней разговор, в котором я обещал выполнить её просьбу исключительно в качестве благодарности её внуку. МуРан покивала, подтверждая, что тоже помнит, но тем не менее — хочет что-то сделать для меня хорошее и ещё несколько раз попыталась отдариться. Предлагала деньги, помочь с контрактами… Но я, вежливо поблагодарив, отклонил все предложения, сказав, что ничего не нужно и если потребуется, сам заработаю на то, что захочется. Уговорила ещё несколько месяцев попользоваться микроавтобусом и охраной, пока не уляжется шумиха. Как дополнительную меру безопасности от неадекватов и её личную просьбу. Подумав пару мгновений, я решил не отказываться. С дополнительной охраной — оно спокойнее, да и неудобно было всё время говорить пожилому человеку — «нет». Тем более, что, приехав сама, она показала всем, что выказывает мне большое уважение. Исходя из перечисленных соображений, я положительно ответил на её последнюю просьбу и вот после этого, МуРан, достав из сумочки листок бумаги, сообщила, что мой дядя находится в следственном изоляторе. А на бумаге записан его адрес и статьи, по которым ему предъявлено обвинение. Я, как глянул, у меня буквально — глаза на лоб полезли! Контрабанда, да ещё с КНДР?! Дядя что, — туда запчасти к ракетным двигателям с Украины возил?
- Я выполнила то, что ты просила, — нашла твоего дядю. — сказала мне МуРан, после того, как я прочитал написанное и от полноты ощущений полез чесать у себя в затылке. — Надеюсь, у тебя нет ко мне, или к кому-то из моей семьи обиды?
Вопрос мне показался странным, как и всё поведение МуРан, мало похожее на уже виденное мною у неё дома, но в тот момент у меня были исключительно другие мысли, вроде «и что теперь делать»? Поэтому в ответ я искренне её поблагодарил, заверив, что обижаться мне совершенно не на что, после чего мы расстались. А вот сейчас думаю — «а не развела ли меня старушка»? Дождалась, пока я не отказался от всей предложенной помощи, заявив, что всё сам и тут-то она выложила мне дядю!
И чё я сам? Сам я совершенно без понятия, что делать в такой ситуации. А вопрос, ведь можно сказать, жизни и смерти. Это даже не ДТП с нанесением вреда здоровью. Тут расстрельная статья. Сделаешь неправильно — расстреляют. Адвокат хороший нужен, только где его взять? Так-то их везде полно услуги предлагает, бери да нанимай, на сколько достаток позволяет. Но нужен именно безошибочный. Чтобы всё правильно с первого раза. И, кстати, придётся расстаться с деньгами…
Сижу, молчу жду, пока кто чего скажет.
- Не могу поверить, что дядя ЮнСок этим занимался. — с растерянными интонациями в голосе произносит СунОк опустив голову и глядя в стол. — Контрабанда с Севером… Этого не может быть!
Почему бы и нет? Чем сложнее и опаснее, тем больше плата за риск. Я так себе это представляю.
- Северяне — с ними нельзя вести никаких дел, они всегда обманывают. Он бы не стал никогда такое делать, он умный! Его оговорили! — всё больше усиливая голос, продолжает сыпать восклицаниями СунОк.
- Это придётся доказать. — говорю ей я.
- Что доказать? — резко поворачивается она ко мне.
- Что он невиновен. Доказать в суде. Для этого нужны адвокат и деньги.
- Что у нас с деньгами? — спрашиваю я у СунОк. — Те, что я давала на кафе, они целые или уже потрачены?
- Я уже их потратила. — наклонив голову и смотря на меня несколько из-под бровей недоумённо отвечает СунОк. — Оборудование купила.
- Оборудование? — переспрашиваю я, не ожидав столь быстрого, на мой взгляд, освоения выделенных средств. — Какое?
- Холодильники, кофемашина, кофемолка и всё остальное. Всё по списку.
- И где это всё? — удивлённо спрашиваю я.
- Я оплатила заказ вперёд с оговоренным днём поставки. — отвечает онни.
- Зачем? — недоумеваю я.
- Это дешевле на четырнадцать процентов. — объясняет она. — Чем больше времени между оплатой заказа и поставкой, тем выгодней. Максимальная скидка может дойти до тридцати процентов.
Ясно. Деньги, выделенные на кафе, — потрачены, их можно в расчёт не принимать. Рассчитывать я могу только на свои ресурсы. Впрочем, то, что потрачено, тоже было «моим ресурсом».
- А если строители сорвут сроки? — не удерживаюсь я ещё от одного вопроса. — А оборудование уже привезут. Что тогда?
- Почему они сорвут сроки? — удивляется вопросу онни. — Строительство идёт по графику.
Ну, раз так… В принципе, тут не Россия. Слышал, что с корейскими строителями проблем нет. Хотя в это не верится… Чтобы со строителями, да без проблем? Ладно, увидим. Кстати. У дяди ведь есть семья. Они будут участвовать? Наверное, должны. Чего я снова кинулся решать чужие проблемы?
- Мама. — говорю я. — Дядина семья… Кто вообще будет заниматься этим? Мы, или они? Я так понимаю, что мы можем помогать, а общаться с судом, наверное, должна его жена. Или как-то иначе?
- Не знаю, дочка. — со вздохом отвечает мне мама и я замечаю, как она сильно ссутулилась. — Я не знаю, как это делается.
- Но ты же тогда, с отцом… — напоминаю ей я. — Вы же судились с компанией, которая сносила ваш ресторан?
- Это делал твой отец. — снова вздохнув отвечает мама. — Я занималась домом и вами.
Понятно…
- А у дяди в семье? Кто-то занимался судами?
- Что ты спрашиваешь, дочка? — печально отвечает мне мама. — Откуда я знаю? Мы ведь не общались.
Тоже всё понятно.
- Тогда нужно им сообщить и подождать, что они скажут. — предлагаю я. — Сказать, что можем помочь деньгами. Или, ещё чем, что в наших силах.
Мама как-то неопределённо качает в ответ головой.
- А если они — не справятся? — спрашивает у меня онни, видимо озвучивая мамины мысли. — Что тогда?
- А если мы не справимся? — задаю я аналогичный вопрос. — Тогда что?
СунОк задумывается.
- Я думаю, нужно для начала собрать информацию. — предлагаю я разумный, на мой взгляд, вариант действий. — Сообщим семье дяди, что мы его нашли и где он находится. Пусть они пойдут и получат официальную бумагу, где будет чётко всё написано, за что его, почему и как. Они прямые родственники, им её дадут, а у нас могут быть проблемы с получением документов из-за непрямого уровня родства. Как только они её получат, то передадут нам. Мы уже, с документом на руках, или с его копией, пойдём и проконсультируемся у знающего человека. Потом, у дяди ЮнСока… вроде бы есть знакомый судья?
Смотрю поочерёдно на маму и СунОк и для большей ясности называю его имя и фамилию: Пак ДжиХун.
Мама и онни удивлённо смотрят друг на друга. Забыли о нём? Или я не прав?
- Точно! — восклицает СунОк, поворачиваясь ко мне и показывая на меня указательным пальцем. — Он тогда тебе помогал, сейчас тоже поможет!
- Только всё нужно делать быстро. — говорю я, поняв, что не ошибся. — Чтобы шло без задержек. А то дадут дяде бесплатного адвоката, тогда наплачемся.
- Может, — можно обратиться к госпоже МуРан? — предлагает мама ещё один вариант развития событий. — Она может помочь.
- Мама, — говорю я. — Ты, видно, не знаешь, но сегодня семья ЧжуВона сделала официальное сообщение, что мы с ним расстались.
Мама испугано ахает, хотя, не понятно, с чего.
- Я сегодня виделась с госпожой МуРан. — сообщаю я. — Отказалась от всех её предложений благодарности. И вас прошу у неё ничего не брать и не просить. Всё, история закончилась.
- Как же так, дочка? — задаётся вопросом мама, обращаясь ко мне. — Ведь всё же было хорошо? Почему вдруг такое?
- Мама, ты же знаешь, что всё с самого начала было неправдой. — удивлённо отвечаю я. — Зачем задавать такие вопросы? Закончилось, ну и слава богу.
- Но как же? — не сдаётся мама. — Это уважаемая семья. Я гордилась, что они так уважительно к тебе относятся…
Кажется, мама лелеяла тайную надежду, что её дочь выйдет замуж за чоболя… — понимаю я, смотря на неё.
- Это всё из-за интервью ЮнМи. — сообщает в этот момент маме СунОк, влезая в разговор. — Из-за того, что кто-то не умеет держать язык за зубами.
- Это всё из-за того, что кто-то слишком много пьёт. — поворачиваюсь я к ней. — И не умеет держать себя в руках!
- Я просила тебя не вмешиваться! — сразу окрысивается на меня онни.
- А я просила тебя не позорить пьянками семью!
- А я не позорила!
- Конечно! Приносили домой как бревно, и клали у порога!
- Меня приглашали на хвесик! Мне оказывали уважение!
- На пьянку тебя приглашали, а не на хвесик! Допилась уже до того, что в больницу стала попадать!
- Ну и что?! — запальчиво возражает СунОк. — Зато у меня были друзья и я училась в университете! А теперь у меня нет друзей, и я не могу пойти в университет, потому, что мне там объявят бойкот!
- Таких друзей — за хобот и в музей! — отвечаю ей я. — Что это за друзья такие, которые сразу от тебя отказались? Они точно ими были?
СунОк неожиданно не возражает, а, замолчав, смотрит на меня.
- Пожалуйста, не ссорьтесь. — в наступившей тишине жалобно просит мама.
- Ты уничтожила мою жизнь. — глядя на меня, ледяным голосом произносит СунОк. — У меня теперь ничего нет. Но тебе — всё равно. Правильно пишут, что тебе на всех плевать, ноль уважения к другим! Видеть тебя не хочу!
Поговорили… — наблюдая, как поднявшись с пола на ноги, СунОк уходит из комнаты. — Надо было мне тогда влезать? Хотел же, — как лучше…
Конец первой жизни
Время действия: восьмое сентября, вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи, большая комната. Присутствуют, сидя на полу: мама, СунОк и Мульча. СунОк сидит, повернувшись к маме чуть боком и смотря только на телевизор. Мульча периодически смотрит то на маму, то на СунОк. В комнате только звук от телевизора.
- Ты завтра пойдёшь в университет? — повернув голову к дочери, спрашивает мама, видимо, решив нарушить давящее на неё молчание.
СунОк молчит, делая долгую паузу.
- Нет. — наконец коротко отвечает она, не поворачивая головы.
- Почему? — спрашивает мама.
- Хочешь узнать правду? Всё так же, не меняя позы, интересуется СунОк.
- Разве моя дочь мне когда-нибудь врала?
- Хорошо. Я не пойду в университет потому, что боюсь туда идти. Так нормально?
Мама некоторое время молчит.
- Но образование тебе всё равно нужно получить. — говорит она. — Если не будешь ходить на учёбу, то отстанешь и не сдашь экзамен.
- Я и так его не сдам. — ровным голосом отвечает СунОк и повернув голову к маме возмущённо восклицает: Зачем ты делаешь вид, что ничего не случилось?! Разве ты не понимаешь, что я теперь там изгой?! Изгой для всех! И для студентов, и для преподавателей! Я никогда не закончу этот университет! Никогда!
- Тебе кто-то об этом сказал? — строго спрашивает мама. — Или, ты сама так решила?
- Зачем спрашивать? И так всё понятно. Одной тонсен было достаточно, чтобы уничтожить моё будущее… — с горечью произносит СунОк. — …но теперь ещё и дядя. Представляешь, что будет, когда все узнают, что его подозревают в контрабанде с Севером?
Она вопросительно смотрит на маму. Та, помолчав, тяжело вздыхает.
- Всё одно к одному складывается. — говорит она. — Может, действительно, нужно жить другой жизнью?
- Какой — «другой жизнью»? — удивлённо переспрашивает СунОк. — Это без образования, что ли? Разве не ты мне постоянно твердила, что образование — самое главное в жизни? Зачем я тогда столько сил потратила, чтобы поступить в университет? А потом четыре года училась как проклятая. И для чего? Чтобы однажды ты мне буднично сказала — «ничего страшного, просто живи другой жизнью»?! Так, мама?!
