«Мое благословение на куропатке, и не найти человеку отныне ее гнезда!»
«Мое благословение на козе, и не увидать человеку, как она рожает!»
«Мое благословение на петухе, и теперь всегда кричать ему на рассвете в этот самый час!»
Он проклял морское чудище[35] и превратил его в твердую скалу, и ныне оно там лежит на спине со своим огромным плавником.
Где копыта коня ударили о вершину горы, там забил источник чистой воды, из которого пили и человек и конь, и он зовется по сей день Источником святого Патрика[36]. Если спускаться по выступам скалы, которые сделаны копытами коня, когда Патрик взбирался наверх, можно до сих пор разглядеть на них следы.
Когда Патрик осмотрелся вокруг себя, туман поднялся, и он увидел огромную толпу воинов, окруживших чудесный Холм Мананнана[37], и первые лучи восходящего солнца сверкали у них на копьях. Но святой знал, что это призраки, порожденные волшебной силой Мананнана, и он повелел им сгинуть.
Тогда они во главе со своим господином помчались в облике людей о трех ногах[38], кружась, как колеса, впереди быстрого ветра, который не мог их догнать, покуда не прибыли к Испанскому Мысу[39]. Там они перекинулись через скалы столь быстро и легко, что не потревожили чаек внизу на рифах, а затем летели по-над бурным и седым Ирландским морем, пока не прибыли к зачарованному острову за пятнадцать миль к юго-западу от Кальфа[40]. Мананнан погрузил остров на дно моря[41], и больше ни его, ни его присных не видели.
Святой Патрик на своем белоснежном коне оставался на Горе Пил и благословлял остров оттуда[42], где коснулся его земли; благословенье и по сей день на нем. Затем прыгнул он на островок, который видел перед собой, и с тех пор тот зовется островом святого Патрика[43]. Со скал на северном берегу следил он за свирепой бурей, которую вызвал уход Мананнана, и как раз тогда один отважный корабль с разодранными парусами несло прямо на ужасные скалы[44]. Святой Патрик воздел свою закованную в латы руку, и буря была укрощена. Счастливый корабль выправился, и люди на борту были спасены. С благоговением и благодарностью взирали они снизу на всадника на белоснежном скакуне, в сверкающих доспехах, что ярко блистали на фоне черных скал.
С той поры по сей день рыбак, проплывая мимо Скалы Коня, всегда снимает шапку и обращается с такой молитвой к благому святому Патрику:
Патрик святой, благословивший наш остров,
Благослови нас и лодку нашу
Хорошо выйти в море, удачно вернуться,
С живыми и мертвыми в лодке[45].
За несколько сотен лет до прихода нашего Спасителя остров Мэн, говорят, был населен некоторым родом существ, именуемых фэйри, и все происходило здесь как бы сверхъестественным образом — голубой туман, постоянно висевший над землею, не позволял кораблям, проходившим мимо, даже заподозрить, что тут находится остров.
Этот туман вопреки природе сохраняли тем, что поддерживали негасимый огонь[47], и когда ему случилось однажды погаснуть, то берег открылся неким рыбакам[48], которые были в ту пору в лодке и занимались своим ремеслом; те же известили об этом людей одной страны (но какой — определить не берутся), которые послали корабли, дабы провести дальнейшее обследование. Высадившись, они имели яростную схватку с маленьким народцем и, взяв верх над ними, сами завладели Замком Рушен[49], а по мере того как получали подкрепления, то и целым островом. Эти новые завоеватели какое-то время удерживали землю за собой, но под конец были перебиты племенем великанов[50], кои не были истреблены вплоть до правления короля Артура[51], — это свершил Мерлин[52], знаменитый бриттский волшебник.
Утверждают также, что остров этот стал впоследствии убежищем для всех гонимых властителей и великих людей Европы, и те необычные укрепления, что созданы вокруг Замка Пил, были достроены для большей их безопасности.
Предание о том, что случилось тогда, когда огню их родины попустили погаснуть, остается в таком доверии между жителями, что по сей день нет на целом острове семьи местных уроженцев, которая не поддерживала бы беспрерывно небольшой огонь; никто не смеет полагаться на бдительность своего соседа в деле, которое имеет в их представлении столь великую важность, — каждый свято уверен в том, что случись когда-нибудь так, что нигде не найдется ни единого огня, то за сим последуют немедленно самые ужасные потрясения и бедствия.
И поскольку они свято верят, что первыми обитателями их острова были фэйри, то держатся мнения, что сей маленький народец по-прежнему обитает между ними. Их называют добрым народом и говорят, что они живут в пустошах, в лесах и в горах, а больших городов избегают из-за бесчинств, что творятся там; благословенны все дома, кои посещают они, ибо порока они бегут.
Бесстыжим нечестивцем сочли бы того, кто позволил бы своим домочадцам лечь спать, не поставив первым делом кадку либо ведро, полное чистой воды, дабы гости эти омылись в ней, — стоит лишь хозяевам смежить глаза, уверяют жители, фэйри непременно делают это, куда б ни соизволили прийти.
