Она воззрилась на меня с такой надеждой, что мне стало неловко.
— Вы нам поможете?
— Попробую, — ответила я осторожно. — Только сначала мне нужно посовещаться с напарником.
И нелишне будет прощупать ее мужа, хотя об этом я не заикнулась. Миссис Бойд вполне могла скормить мне эту слезливую историю в расчете на мою доверчивость. После «миссис Данхилл» я стала в таких делах очень осторожна.
— Конечно, — миссис Бойд полезла в сумочку и достала оттуда заранее припасенный чек и несколько измятых листков. — Вот, возьмите, это аванс. И письма.
Я бросила взгляд на сумму — миссис Бойд не поскупилась — и спрятала бумаги в карман платья.
— Расскажите мне все, что знаете. О матери ребенка, об этом отце Марке.
— Я почти все вам рассказала, — она прикурила дрожащими руками. — Простите, я… я немного нервничаю.
«Немного»? Да она на грани нервного срыва!
— Так странно, — она криво, жалко улыбнулась. — Всегда считала себя хладнокровной. Как-никак, квалифицированный секретарь, обученный в любых ситуациях сохранять присутствие духа. Оказалось, что с близкими все намного сложнее.
Я сочувственно покивала, и она продолжила:
— Мать Марка зовут Илэйн Ллойд. Мы познакомились с ней без малого десять лет назад, в августе, а в ноябре родился Марк. Собственно, я почти ничего о ней не знаю, кроме того, что она танцевала в клубе «Розовый пеликан». Об отце мальчика она не рассказывала, заверила только, что он белый, здоров и из хорошей семьи. Нас познакомил отец Марк, Илэйн жила в его приходе и была в отчаянии. И я тоже, на свой лад. Понимаете, мы больше никому об этом не рассказывали, ни единой живой душе!
— Даже родственникам? — уточнила я недоверчиво, по опыту зная, как легко случайно проболтаться в кругу семьи.
— Никому, — она решительно помотала головой, отчего в ушах качнулись жемчужные сережки. — У Стивена никого нет. Мои родители тоже давно умерли, осталась только сестра, Алисия.
— И вы даже ей не признались?
— Нет, — она затянулась и медленно, явно пытаясь успокоиться, выпустила дым. — Марк — мой сын. Я старалась не вспоминать, что это не я выносила его под сердцем, понимаете?
В этом был резон, поэтому я заверила, что понимаю, и попыталась выжать из клиентки еще хоть что-то. Она стояла на своем, и в конце концов мы расстались, не вполне довольные друг другом. Я обещала подумать, возьмусь ли за дело, а миссис Бойд заверила, что будет держать меня в курсе событий.
Я разыскала Лиззи, чтобы попрощаться.
— Уезжаешь? — огорчилась она, на минутку отвлекаясь от капризничающих дочек. Еще бы, вокруг такое веселье, столько народу — а их отправляют спать! Дети супругов Райли унаследовали родительскую любовь к шумным компаниям. Гости у Лиззи с Сэмом не переводятся, тем более теперь, когда он решил баллотироваться в прокуроры, а жена по мере сил ему помогает.
— Увы, — развела руками я, старательно подавляя счастливую улыбку. — Дела.
Возразить она не могла, сама ведь подкинула мне эту работу.
Одна из близняшек, по-видимому, оскорбилась, что на нее не обращают внимания, и выдала такой вопль, что я едва не оглохла.
Я поморщилась и с трудом удержалась от желания заткнуть уши. Орущая годовалая кроха — это само по себе плохо, но когда их две, ситуация превращается в катастрофу.
— Будь внимательна! — повысила голос Лиззи, перекрикивая рев дочек. Глаза у нее были встревоженные. — Тебя ждут неприятности от близких.
— Уверена? — насторожилась я.
Она печально кивнула и коснулась пальцем лба. Наш условный знак!
Я кивком поблагодарила за предупреждение и скомкано попрощалась.
Всю дорогу во Фриско я раздумывала, что бы это значило. Хотела бы я знать, кого Лиззи подразумевала под «близким»? Дэнни, Дариана, Рэддока? Или, быть может, тетушек? Родню — за исключением уже упомянутых кузенов — я близкими не считала, но у дара Лиззи могло быть свое мнение на этот счет. Быть может, близкие — это попросту те, кто живет рядом? Как знать.
Одно ясно, советом пифии пренебрегать не стоит, даже такой слабенькой, как Лиззи.
За размышлениями я почти не заметила, как такси въехало во Фриско и медленно поползло по крутым городским холмам. Очнулась только, когда водитель отчаянно засигналил и заорал, махая руками:
— Зенки протри, совсем ослеп, что ли?! Коз-з-зел!.. Простите, мисс.
Я только хмыкнула. Не самое крепкое выражение из слышанных мной…
Напарник предавался пороку, то есть пил в одиночестве.
— Дэнни, — я укоризненно покачала головой и присела напротив пьяного в хлам кузена. — Это еще что за новости?
— Имею право, — Дэнни дернул щекой и посмотрел на меня злым и поразительно трезвым взглядом. На столе перед ним стояла почти опустошенная бутылка коньяка, а у драгоценного моего напарника даже язык не заплетался! — Слушай, Лили, почему все красивые бабы такие с…
Я вздохнула. Пожалуй, насчет «трезвого» я поторопилась: налицо тяжелый приступ откровенности вкупе с осложнениями после любовной горячки. Жаль только, что лекарства от этой болезни пока не придумали. А жаль, ведь существуй отворотное зелье не только в сказках, его производители бы в золоте купались!
— Ты у меня спрашиваешь? — осведомилась я кротко.
— Угу, — чуть заторможено кивнул Дэнни и посмотрел так, словно всерьез ожидал открытия некой тайны.
— Мне-то откуда знать? Я на красавицу не тяну.
— Вот всегда так, — насупился Дэнни. На его вытянутую физиономию с оттопыренной нижней губой смотреть без смеха было трудно. — Кстати, ты слышала? Поговаривают, что выпивку скоро запретят.
Немного подумав, я решила пользоваться моментом, пока за глоточек горячительного еще не бросают в тюрьму. Раздобыв в буфете чистый бокал, плеснула немного себе.
— Недурственно, — одобрила я, сделав глоток. — Так вот зачем тебе нужен был подземный ход и друг гангстер! Боишься лишиться запасов?
Дэнни непонимающе хлопнул ресницами, затем ухмыльнулся:
— Ну так! Кстати, а ты тут какими судьбами? Ты же вроде укатила на уик-энд к Лиззи Бойд.
— Укатила, — созналась я печально и передернулась. Эти воспоминания не относились к числу тех, которые смакуют долгими зимними вечерами. — И прикатила обратно, как видишь.
Манера изъясняться моего дорогого напарника заразна, как зевота.
Он вытаращил глаза.
— Только не говори, что ты гнала во весь опор, отрываясь от погони, и вдобавок отстреливалась!
— Почти, — я с наслаждением допила коньяк и удобно вытянула ноги. Платье, надетое как уступка Лиззи вместо любимых мною брючных костюмов, изрядно мешало и давило в подмышках, но не раздеваться же до исподнего при Дэнни! Иначе, глядишь, придется все-таки выходить замуж, на радость тетушкам.
— О чем ты думаешь с таким зверским лицом? — полюбопытствовал кузен. Даже о новой порции выпивки позабыл.
— О новом деле, — вздохнула я и полезла в карман за письмами и чеком. — Взгляни, а я пока расскажу, что к чему…
Рассказ много времени не занял. Когда я умолкла, Дэнни с хрустом потянулся и покачал головой.
— Умеешь ты вляпаться, Лили.
— Кто бы говорил, — буркнула я и прикусила язык, когда на лицо кузена вновь наползла туча. Кто меня просил напоминать ему об этой фифе Мередит и некрасивой истории, в которую она его втравила?
— Знать бы еще, о ком предупреждала Лиззи, — продолжил рассуждать вслух Дэнни. Я с облегчением перевела дух, поняв, что он включился в работу и позабыл о своей меланхолии.
— Надеюсь, не о тебе, — с чувством сказала я и уставилась на кузена с подозрением, осененная ужасной мыслью. — А Мередит, случаем, не пыталась с тобой встретиться?
Тут уж не до тактичности.
Он поморщился, залпом выпил коньяк, как противное горькое лекарство, и со звоном поставил бокал на стол.
— Нет. Я нужен был ей только чтобы таскать каштаны из огня. Давай выпьем, а?
— Так за дело-то возьмемся?
В конце концов, с детского праздника я уже благополучно унесла ноги, теперь ничто не мешало мне отказаться, сославшись на напарника. Если бы только не предостережения Лиззи!..
— Куда мы денемся? — печально вопросил кузен.
И мы в унисон вздохнули.
Насколько опрометчиво было пить с Дэнни, я осознала только утром. Накануне вечером мы решили, что дело Бойлов я возьму на себя, а напарник подключится, если потребуется помощь.
Поэтому утром Дэнни бессовестно дрых. Я же, стеная и проклиная неумеренные возлияния, приняла душ и выпила несколько чашек крепчайшего кофе. Пора было тащиться на поиски священника. Для начала пришлось заехать домой, чтобы переодеться — чего доброго, отца Марка при виде леди в брюках хватит удар и плакали тогда все мои планы. К тому же не лишним было поставить Бойдов в известность, что мы беремся за решение их проблемы.
Миссис Бойд моему звонку обрадовалась и заверила, что тотчас же попросит отца Марка всемерно мне содействовать…
Немного поразмыслив, я отказалась от идеи изобразить благовоспитанную мисс. Разумеется, священнику это пришлось бы по вкусу, вот только сегодня я не горела желанием, чтобы меня отечески трепали по плечику и называли «дочь моя». Вряд ли отец Марк, растрогавшись, признается в содеянном, так что придется выбить его из колеи и, если придется, даже надавить. В конце концов, тайну исповеди еще не отменили, а уж использовать полученные на ней сведения для шантажа — это вообще из ряда вон!..
