Водитель Серега глянул в зеркало заднего вида и заметил, как старенькая синяя «бээмвэшка», пропустив вперед битком набитую маршрутку «Газель», выехала с платной парковки. За рулем «бээмвэшки» сидел высокий тощий парень с бритым по последней моде черепом. Он держал у уха серебристый мобильник и быстро шевелил губами. Причем Серега отметил, что водила начал разговор как раз в тот момент, когда снял с ручника и включил первую передачу.
Зачем Серега все это зафиксировал своим зорким взглядом, он и сам толком не смог бы объяснить. Просто это была профессиональная привычка кадрового «топтуна», давно ставшая бессознательным рефлексом — подмечать все, что происходит вокруг, когда ты на задании. А сегодня Серега был на задании — и очень ответственном задании, о чем его недвусмысленно предупредил Валерьяныч, огорошив сегодня утром новостью, что ему придется везти в новеньком «лексусе» Владислава Игнатова, совсем недавно еще находившегося во всероссийском розыске.
Синяя «бээмвэшка», которая от аэропорта шла позади маршрутки-«Газели», на Международном шоссе резко сделала правый обгон и села на хвост «форду» сопровождения — но не вплотную, а держась метрах в ста позади.
— Николай Валерьянович! — негромко процедил Серега, то и дело бросая взгляды в зеркало заднего вида. — Что-то мне эта «бээмвуха» синяя не нравится. Поглядите!
— Ну что, вы уже больше не Сучков? — обращаясь к Владиславу, пошутил угрюмо Чижевский, а сам кивнул Сереге и, достав мобильный телефон, набрал номер Петра Гуськова — старшего группы сопровождения, сидящего сейчас на переднем сиденье тяжелого джипа «форд-экспедишн».
Варяг, казалось бы, не замечал ни тревоги в голосе водителя, ни внезапного напряжения Чижевского и, рассеянно глядя в окно на проносящиеся мимо рощицы, ответил:
— Нет, Николай Валерьянович, с этой дурацкой ролью покончено. Теперь я опять Владислав Геннадьевич Игнатов… — И при этих словах Варяга остро кольнуло странное чувство не то. грусти, не то горечи… Ему вспомнилось вдруг, что еще несколько лет назад он был не Игнатовым, а Щербатовым, а при рождении сорок с лишком лет назад ему выписали метрику и вовсе на другую фамилию, доставшуюся от отца, которого он никогда в жизни так и не видел… И тут, без всякой связи с мимолетным воспоминанием, его вновь, уже в который раз за сегодняшний длинный день, посетило неприятное сомнение — правильно ли он поступил, доверившись гарантиям влиятельного гэбэшного генерала-отставника Неустроева и открыто вернувшись в Россию сейчас. Правда, поручителем за Неустроева выступил Герасим Герасимович Львов, которому Варяг не мог не доверять. Львов был старинным другом академика Егора Сергеевича Нестеренко. После смерти академика Варяг не раз обращался к Львову за помощью, и тот его никогда не подводил. Кроме того, Владислава успокаивало то, что Неустроеву и тем, кто за ним стоит, было очень выгодно наладить сотрудничество со смотрящим России именно теперь, когда он сумел не только расправиться со своими влиятельными врагами, но и найти пять миллиардов долларов, нагло похищенных из общака. С такими людьми, как Варяг, им самый резон иметь деловые отношения. Так было всегда, так будет и впредь.
— Так что вы говорите о «той стороне»? — задумчиво спросил Варяг.
Но Чижевский не ответил: он развернулся назад и внимательно следил за не отстающей от «форда» сопровождения синей БМВ. Он поднес мобильник к уху и тихо приказал:
— Давай-ка, Петя, перегруппируемся. Ты пока выдвигайся вперед, а я пойду вторым номером — хочу сам поглядеть, что это за фрукт…
Справа за окнами «лексуса» пронесся синий пакгауз мебельного супермаркета, потом гигантский рекламный шит с надписью: «Мебель завтрашнего дня».
— Вот ребята развернулись, — прокомментировал задумчиво Варяг. — Все-таки правильно мы поступили тогда на переговорах в Гамбурге. Правильное решение приняли… А московские руководители сглупили — не договорились со шведами. Пожадничали и свою долю потеряли… А мы ее удвоили… — Его губы тронула слабая улыбка. — Вот смотаюсь к Закиру на дачу — Лизоньку повидаю. Потом отосплюсь как следует, и задело… Что-то я устал. Отдохнуть нужно, мозги в порядок привести. — Варяг, прикрыв глаза, откинулся на кожаную спинку сиденья. Все эти зарубежные скитания порядком надоели Владиславу. Его всегда тянуло на Родину, когда он вынужден был надолго уезжать. Вот и сейчас он испытывал настоящую радость от того, что мог любоваться прекрасной подмосковной природой, мелькающей за окном автомобиля.
Водитель Серега заметил далеко впереди на обочине дороги старенькую серую «девятку» с задранным капотом и включенными «аварийками». Около «девятки» копошился низенький мужичонка в синих джинсах и белой куртке — безрукавке.
Водитель Серега буквально приклеился взглядом к мужичонке. Тот торопливо обошел «девятку», открыл багажник и сунул внутрь башку.
Когда «лексус» от серой «девятки» отделяло с пол сотни метров, мужичонка резко выдернул из багажника какую-то длинную трубу, бросил ее себе на правое плечо и направил прямо на мчащийся на него серебристый джип. Серега собрался было бросить «лексус» влево, через сплошную и вылететь на встречную полосу, но не успел…
Раздался приглушенный хлопок выстрела, и тут же мощный взрыв разворотил радиатор «лексуса», оба передних колеса нелепо раскорячились и загорелись, тяжелый джип сначала встал на задние колеса, и его, вздыбленного, по инерции протащило вперед, после чего джип с грохотом и лязгом рухнул передней осью на асфальт. И тут Серега ощутил нестерпимый жар под ногами и острую боль в обеих ногах и внизу живота.
Объятая желто-красным пламенем и черным дымом, машина завалилась на правый бок, продолжая со скрежетом скользить по дорожному полотну.
Чижевский заорал что-то Сереге, но тот уже ничего не слышал: от взрыва у него заложило уши. Он обернулся назад и, морщась от чудовищной боли в ногах, бросил взгляд в заднее стекло.
В этот момент мужичок в лыжной шапочке, не теряя ни секунды, бросив отстрелянный гранатомет в багажник «девятки», выхватил оттуда точно такой же и, вскинув его-на плечо, тут же выпустил вторую смертоносную плюху в «форд-экспедишн». Он метил точно в лобовое стекло. Второй выстрел получился помощнее первого: взрыв вскрыл, словно консервную банку, крышу, и салон джипа вспыхнул как соломенный сноп. «Форд», сразу потеряв управление, дернулся влево, завертелся волчком на трассе, и мчащийся по левой полосе самосвал «КамАЗ» ударил его в правое заднее крыло, отчего горящий джип раскрутило в противоположную сторону и он, точно гигантская китайская хлопушка, изрыгая огонь и дым, протаранил лежащий на боку «лексус».
Уворачиваясь от вырывающихся из салона длинных языков пламени, бритый водитель синего БМВ поднял высоко над головой автомат и, направив ствол в салон «лексуса», дал короткую очередь, потом еще одну и еще. А второй — тот, что шарашил из двух гранатометов, — отбежал от своей серой «девятки» и, на ходу передернув затвор непонятно откуда взявшегося автомата, всадил длинную очередь по треснувшему лобовому стеклу горящего «форда»…
