Как ни старались капиталистические Соединенные Штаты Америки отгородиться от влияния Великой Октябрьской социалистической революции, это влияние было могучим и несокрушимым. Ни интервенция, в которой весьма активно участвовали Соединенные Штаты, ни политика непризнания, в которой твердолобые реакционеры упорствовали до последней возможности, ни бешеная антисоветская пропаганда — ничто не могло остановить этого влияния. О пробуждении масс свидетельствовали забастовки такого размаха, которого они еще никогда не достигали в Америке, рост народных симпатий к Советской России и эпидемия «красного страха», охватившая американскую буржуазию[1].
Широкие массы рабочих в США отнеслись к Октябрьской революции с таким же горячим сочувствием, как и во всем мире. Совершавшееся повсюду духовное раскрепощение передовой интеллигенции происходило и в Америке. «Революция в умах» шла здесь полным ходом и находила самые разнообразные формы своего выражения. Эптон Синклер принимает участие в движении «Клартэ», и самый злободневный из его романов — «Джимми Хиггинс» — повествует о том, что простые люди Америки принимают близко к сердцу дело советской революции. Линкольн Стеффенс выражает свое восхищение Советской Россией, уверенно прокладывающей путь в будущее. Среди писателей все шире распространяются революционные настроения.
Все больший размах приобретают литературные явления, в которых отражены социальные потрясения, произведенные первой мировой войной, а также тем воздействием, которое оказала Великая Октябрьская социалистическая революция, до глубин всколыхнувшая народные массы во всем мире.
О масштабе совершавшихся и американской литературе сдвигов можно судить по публицистике Драйзера конца десятых годов. Впервые автор «Гения» вступает в такую ожесточенную схватку. Все написанное им ранее, бесспорно, подводило к выводим, которые он теперь делает, по сделать эти смелые выводы ему помогли великие события. Они озарили новым светом творчество Драйвера. Он открывает такие образы, как Джои Парадизо — человек, который уже «не может мириться с окружающей действительностью», которого «покидает спокойствие».
Конец десятых годов — замечательно плодотворное время для американской литературы. Достаточно сказать, что это время Джона Рида. Жизнь этого писателя, трагически оборвавшаяся так рано, с ее неповторимым духовным богатством и сложными перипетиями, была отдана будущему- Джон Рид указал передовой американской литературе предстоящий ей путь.
За свою короткую жизнь Джон Рид создал очень много. Он был удивительно разносторонним: поэт, драматург, мастер короткого рассказа и очерка, автор произведений нового жанра — своеобразных социальных эпопей, в которых были запечатлены такие события современною мира, как революция в Мексике, первая мировая война и, наконец, Великая Октябрьская социалистическая революция. Эти произведения, убедительно выражающие то новое, что внес Джон Рид в литературу, составляют своеобразную трилогию — «Восставшая Мексика», «Война в Восточной Европе», «Десять дней, которые потрясли мир». Две первые части этой трилогии, очень не схожие между собой, подготовляют грандиозную заключительную часть, которая является в полном смысле этих слов «делающим эпоху» произведением.
Внутреннее развитие трилогии, которая никогда не задумывалась автором как цельное произведение, но так сложилась в силу определенных исторических обстоятельств, отчетливо обозначает основную линию развития Джона Рида; все другие произведения находятся если не в прямой связи, то в зависимости от этой главной магистрали. Поэтому важно прочертить именно это решающее направление.
Коренной американец, выходец из состоятельной буржуазной семьи, воспитанник привилегированного Гарвардского университета, Джон Рид блестяще начал свою литературную карьеру, осыпаемый восторженными похвалами критики. Он быстро достиг славы и больших гонораров. Появление Рида в Нью-Йорке, где он вел жизнь литературной богемы, успех, которым он пользовался в знаменитом тогда литературном салоне Мабель Додж, производили впечатление бесшабашности, о чем его старший друг и наставник Линкольн Стеффене свидетельствует, вспоминая, что иногда ему приходилось испытывать тревогу за будущее молодого таланта.
Впрочем, даже самое раннее творчество Джона Рида, например, по рассказ «Куда влечет сердце» (1913), опубликованный на страницах незадолго до того возникшего радикального журнала «Мессиз», свидетельствует о резко критическом отношении писателя к капиталистической действительности. Мишурный блеск американской цивилизации не обманывал молодого писателя, и то пристальное, напряженное внимание, с которым он присматривается к еще далекому от него миру трудящихся, говорит о том, что Рида рано начали интересовать основным социальные противоречия буржуазного общества.
