— Так птичек могли из Эльвенстада прислать, — на лету сообразил он, — голубей… ну или воронов. Птички летают быстро. Да и барон со своими людьми может быть расторопным. Если письмо, принесенное птичками, окажется достаточно убедительным.
— Ну… может быть, — согласилась Эдна, — только вам ли с Игорем бояться какого-то патруля. Забыл, как на пару раскатали защитников каравана?
И Вилланд не забыл, и я о том вроде помнил. Однако и про ахиллесову пяту свою тоже отнюдь не запамятовал. Стоит кому-то из наших противников заподозрить колдовство или происки нечистой силы — и вскоре я оказываюсь вне игры. Связанный молитвой по рукам и ногам.
И охотник мой окажется тогда в одиночестве против численно превосходящего противника. Рисковать же приютившим меня телом как-то не хотелось бы. Как не пожелал рисковать собою и сам Вилланд.
— Я ведь говорил уже: Игорь ненадежен, — напомнил он, будучи осведомленным насчет моей слабости, — мечом не достать, но стоит кому-то хотя бы Длань на себя возложить… и все. Он становится не полезнее обычного мертвеца.
Разговор, даром что негромкий, разбудил третьего участника нашего похода. А может, и четвертого. Покашливая, приподнялся с пыльного покрывала Аль-Хашим. И зачем-то уставился недовольной физиономией на догорающий костер.
— Что-нибудь случилось, о, дети тревоги? — поинтересовался он тихим грустным голосом.
— Может случиться, — с готовностью отвечал ему Вилланд, — если… в общем, лучше б нам не торопиться в Тергон.
— Неужели? — в тоне алхимика проскользнуло хоть немного, но радости, — да прольются все ручьи к вашим ногам, о, храбрый Вилланд и прекрасная Эдна!
Спасение спасением, но вот идею бегства в тергонскую глушь он воспринял без энтузиазма. Потому как с надеждами на обогащение на старости лет Аль-Хашиму следовало распрощаться. Довольствуясь жизнью в болотном замке рыцаря-разбойника. Да в услужении у его шайки. А по сути — на правах боевого трофея.
Но таковы уж суровые законы средневековья. Не может быть свободным тот, кто неспособен себя защитить. Да к тому же лучшего убежища для обвиняемого в колдовстве чужеземца пока было не сыскать. И даже придумать некогда. Другой город — столь же большой, как Эльвенстад? Так Церковь достанет везде.
Потому и воодушевила алхимика эта новость. Что спасители-де передумали. И планы по его сокрытию среди болот, в руинах старого замка, отменяются. Но как ни жаль было спутникам разрушать чужие надежды, но взаимопонимание при совместных действиях все-таки важнее. Так что Вилланд поспешил внести ясность:
— До границы с Тергоном — дня два пути. Или три. И если сунемся прежде, чем барон угомонится, нас могут повязать. Найдут повод. Даже если мы ни при чем.
— Повод! Да один дознаватель чего стоит, — вторила Эдна, припомнив свое спасение от виселицы.
— Хоть дознаватель, а хоть и иноземец-иноверец, — продолжал охотник, — или знакомство с тем же Родриком. Поэтому я предлагаю отсидеться где-нибудь… с недельку.
«Еще можно в обход пойти, — осторожно предложил я, — патрули-то у южной границы шныряют».
Но вот уверен в том не был. Ни в последнем утверждении, ни, тем более, в возможности легкого обхода патрулируемой зоны. Ибо знания мои в географии Фьеркронена пока оставляли желать лучшего.
Впрочем, идею Вилланда насчет «отсидеться» тоже не приняли безоговорочно.
— Отсидеться? Да еще с недельку? — со скепсисом парировала Эдна, — а ты часом ничего не забыл? Ну, что из Эльвенстада тоже могут погоню послать? Если уже не послали. Да и где схорониться-то?..
— Вот! Думаю, — с некоторой резкостью отвечал охотник и зачем-то хлопнул себя ладонью по лбу, — вспомнить пытаюсь… Ах, да! Тут неподалеку поселок есть… этих, Вольных Рудокопов. Ларна, называется.
— Неподалеку? — переспросил насторожившийся Аль-Хашим. Вероятно, дорога радовала его даже меньше, чем перспектива до конца жизни прозябать в болоте.
— Ну, денек-то пройти придется, — пояснил Вилланд, — может, чуть побольше. Главное, что ни барону ни графу Ларна вроде как неподвластна. Вольные Рудокопы даже с королем через договор общаются. Старый такой договор. И весьма вольготный — для них.
К сожалению, кое о чем охотник забыл.
Да, Ларна действительно пользовалась своим промежуточным положением. Располагаясь у горной цепи, разделявшей графство Эльвен и Королевские земли. И успешно лавировала между обоими соседями — кого-то из них поощряя данью, а кому-то банально мстя. Прекращением поставок столь нужной цивилизации железной руды, например. Или, наоборот: поставками оной сопернику неугодного сюзерена.
Тем самым Вольные Рудокопы обеспечивали себе защиту от короля… силами графа Эльвенского. Или от того же графа — силами короля. Так что взяться за кнут и силой решить вопрос владения рудниками не осмелился ни тот, ни другой. Во всяком случае, ни разу за последние два века. И уж тем более ни король ни граф не интересовались внутренним жизненным укладом Ларны.
Вот только эльвенстадские беглецы имели несчастье перейти дорогу не графу и не королю. Но Церкви. Чьи иерархи плевать хотели с колоколен Собора на какие-то уложения и договоренности промеж мирян. Пусть даже мирян коронованных. Ведь Хранитель, от имени которого действовала Церковь, почитался выше всех титулов и голубых кровей.
