Катя принесла из аптеки пять пакетиков с шафраном: по полпакетика на детскую порцию и по пакету на родителей и дядю Петю. Чеснок, соль и перец выменяли у соседа-рыбака на портрет Лермонтова из хрестоматии, который рыбак немедленно приклеил над койкой между фотографиями своих ближайших родственников.
Чистили рыбу все вместе, – чешуя, впрочем, только вставала под ножом ежиком и шипела, но почти вся оставалась на своем месте. У каждого была своя манера: Гриша срезал у рыб только хвосты. Савва только головы, Надюша – и головы и хвосты, а Катя отдала строгое распоряжение насчет рыбьих внутренностей и сама ушла за пресной водой…
Дети обиделись:
«Принцесса нидерландская! Мы должны кишки чистить, а она на каблучках вертится… Ни за что!»
Так рыба с кишками в ведро и полетела. А у ракушек и кишок, слава богу, нет, сполоснули и в воду…
Пламя лизало ведро, вода забулькала и забурлила по краям буграми. Снимали пену и сторожили ведро все по очереди, и, понятно, каждый по очереди подсыпал то перца, то соли, а Гриша, когда остался один, даже горсть китайских орешков подбросил, – пусть и они свой навар дадут…
Каждую минуту пробовали: на «лунную сонату» все еще не было похоже, но не варить же целые сутки. Это, наконец, скучно! Сняли ведро с огня, продели сквозь ручку корягу и понесли вчетвером свой дымящийся буйабес – угощать родителей и дядю Петю.
Мама оказалась хитрее, чем можно было ожидать.
– Сами сварили? Настоящий буйабес? Вот и чудесно… Я сегодня, кстати, из-за головной боли и обеда не готовила… Вы ведь еще не ели, а?
– Нет, мы только пробовали…
Дети переглянулись: мать налила каждому по полной тарелке, налила и себе. Попробовала, закашлялась и похвалила:
– Очень, очень вкусно! Что же вы не едите?
Пришлось есть… Савва потом уверял, что у него в животе точно пороховой склад взорвался… Гриша чуть ракушкой не подавился, а Надя только тем от буйабеса и спаслась, что усердно принялась Гришу по спине колотить – это ведь первое средство, когда кто-нибудь поперхнется. А дядя Петя пришел, попробовал и сказал:
