В качестве ориентира они воспользовались ставшим более широким ручьем, вытекавшим из озера, но все меньшее количество деревьев вокруг них и участившиеся полянки, заросшие травой и кустарником, свидетельствовали о том, что конец леса близок. Форс остановился и попытался составить план дальнейших действий. Он чувствовал себя в лесу, как рыба в воде, и знал, как здесь запутывать следы. С другой стороны, на открытой местности, выйдя на обработанные поля, он сможет пройти приличное расстояние до наступления ночи. Охотники равнин — по крайней мере те, что имели человеческий облик, — передвигаются на лошадях, и любое преследование можно будет легко заметить. И еще там было множество рощиц и тянувшихся зарослей кустарника, где он мог спрятаться. Он решил рискнуть.
Коричневое животное с черной маской вокруг глаз критически оглядело Форса, стоя у груды камней, но, когда над травой вознеслась голова Луры, исчезло в мгновение ока. И это оказалось единственное живое существо, которое они увидели за все время пути, пока не дошли до какой–то фермы. Обогнув догнивающие бревна, они лишь случайно не свалились в полуоткрытый погреб.
В ответ на восклицание Форса раздался какой–то звук, юноша мгновенно схватился за рукоятку меча и обернулся, вытаскивая меч из ножен. Уродливое голое розовое рыло, все еще в пятнах грязи, высунулось из зарослей кустарника, за которым в лучах солнечного света блестели ужасные клыки. Отбросив в сторону мешок и лук, Форс пригнулся и стал ждать нападения самого опасного из всех животных — дикого кабана.
И зверь бросился вперед со всей смертоносной свирепостью и опущенной головой, чтобы пропороть клыками ноги юноши. Форс нанес удар мечом, но животному удалось увернуться, и, хотя вдоль его головы и плеч появилась красная полоса, удар не сразил его. Зверь громко захрюкал, и послышалось ответное хрюканье. Во рту Форса пересохло — ему придется сражаться с целым стадом диких свиней!
За его спиной находилась груда гнилых бревен, когда–то они составляли стену маленького домика, но сейчас превратились в труху и опасно накренились над подвалом. Если он прыгнет на них, то вполне может рухнуть вниз.
Из–за кустов донеслись пронзительные визги, полные ярости. Боров замотал клыкастой головой и стряхнул пену. Глаза на его черно–белой морде пылали красной, лютой злобой. Со стороны стада донесся еще один пронзительный визг, и в этот раз ему ответило рычание кошки. Форс испустил вздох благодарности.
Лура занялась стадом. Ощущая удары ее острых, разрывающих плоть когтей, те кабаны, что были помоложе и послабее, несомненно, не выдержат этой атаки и бросятся врассыпную. Но совсем иное дело — этот старый вожак, хитрый, со многими шрамами и проплешинами на шкуре, свидетельствующими о множестве одержанных им побед в других схватках. И он всегда побеждал, отчего чувствовал себя очень уверенно. И… новая атака!
Форс прыгнул влево, нанося удар мечом, уклоняясь от опасности. Удар пришелся поперек ухмыляющейся дьявольской маски борова, отрубив ему ухо и выбив один красный глаз. Зверь мотнул головой, стряхивая кровь, и завизжал от ярости и боли. Боль заставила позабыть о всей его хитрости, он желал теперь только одного: опустив клыкастую голову, ринуться на своего врага, танцующего перед ним, и уничтожить его…
Увидев, как массивные плечи борова напряглись, Форс сделал шаг назад, нащупывая твердую опору для маневра. И едва не проиграл бой. Его каблук застрял, и он не мог его вытащить — словно бы угодил в капкан. Он все еще пытался вытащить его, когда кабан атаковал его в третий раз.
Пытаясь высвободиться, Форс потерял равновесие и почти упал прямо на спину обезумевшего зверя. Его ногу пронзила острая боль, а в ноздри ударила ужасная вонь. Он в исступлении нанес удар мечом и почувствовал, как клинок, пронзив кость, погружается глубже под драную шкуру кабана. Кровь фонтаном залила их обоих, а затем меч вырвало из скользкой от крови руки Форса, когда боров рванулся в сторону. Он, пошатываясь, вышел на солнечный свет и тяжело рухнул на землю. Рукоятка меча выступала из–за его могучего плеча. Форс раскачивался взад–вперед, лицо его исказилось от боли, а пальцы пытались оторвать ткань вокруг рваной, кровоточащей раны на наружной стороне левой ноги, выше колена.
