— Все, говоришь, оставил? — с нажимом спросил Гэндальф. — И кольцо тоже? Помнишь, мы о том толковали?
— Ну… это… кольцо тоже, кажется… — замялся хоббит.
— Где оно?
— Там, на каминной полке… ну нет, не там. У меня в кармане, вот где. Странное дело, — пробормотал Бильбо, словно обращаясь к себе. — Но почему бы и нет? Чего ради оставлять его здесь?
Гэндальф смерил хоббита суровым взглядом, глаза его блеснули.
— По-моему, Бильбо, лучше его оставить, — негромко произнес он. — Или тебе не хочется?
— Хочется, не хочется… Ну, собирался я его оставить, не спорю: а как пришло время, так передумал. Взял да и передумал — а что с того? Ты-то чего цепляешься — оставь да оставь? — Голос хоббита изменился, в нем послышались подозрительность и злоба. — И раньше меня донимал с этим кольцом, и теперь не отвяжешься! Мало ли я привез из путешествия всякой всячины, а тебе, видишь ли, кольцо покоя не дает.
— Именно что не дает — потому я тебя и донимал, — промолвил Гэндальф. — Мне нужна правда, это очень важно. Магические Кольца тебе не «всякая всячина». И как же мне им не интересоваться, коли магия — мое ремесло? Упустить его из виду я не могу, мне надобно знать, где оно будет храниться. Ты ведь странствовать наладился, разве нет? Кроме того, оно и так пробыло у тебя слишком долго. Нет тебе больше в нем никакой надобности.
Бильбо побагровел, глаза его полыхнули гневом, добродушное лицо исказилось.
— Это еще почему? — вскричал он. — И вообще, мои дела — не твоя забота! А оно мое! Я его нашел, оно само мне в руки далось.
— Далось и далось, — не стал спорить маг. — А злиться-то зачем?
— Сам виноват! — вспылил Бильбо. — Сказано тебе: оно мое! Мое собственное! Моя… прелесть! Да-да — моя прелесть!
Лицо Гэндальфа оставалось внимательным и спокойным, лишь в глубине глаз промелькнула неподдельная тревога.
— Помнится, его так называл кое-кто другой.
— А теперь вот я. Мало ли что там Голлум бормотал. Было оно Голлумово, а нынче мое. И останется моим навсегда.
Гэндальф встал, голос его зазвучал сурово:
— Не будь дураком, Бильбо. Каждое твое слово обличает: Кольцо уже завладевает тобой. Избавься от него, освободись — а сам ступай куда хочешь.
— Без тебя знаю, что мне делать да как быть, — огрызнулся Бильбо.
— А ну полегче, любезный хоббит, — сказал Гэндальф. — Как никак, мы с тобой долго были друзьями, и ты мне кое-чем обязан. Так что выполняй-ка обещанное. Оставь кольцо!
— Ага, ты, я вижу, на него глаз положил, — взвизгнул Бильбо, хватаясь за рукоять меча. — Много хочешь, да мало получишь! Не видать тебе моей прелести!
Глаза Гэндальфа вспыхнули.
— А если придет мой черед гневаться? — прогремел он. — Поберегись, ты еще не ведаешь, каков Гэндальф Серый во гневе!
Он сделал шаг к хоббиту и мгновенно будто вырос: огромная тень заполнила комнату.
Отшатнувшись, Бильбо вжался спиной в стену. Он тяжело дышал, рука его судорожно вцепилась в карман. Они стояли лицом к лицу: в воздухе повисла звенящая тишина. Гэндальф не сводил с хоббита напряженного взгляда, и в конце концов тот разжал пальцы и бессильно уронил руки.
— Что это на тебя накатило, Гэндальф? — дрожащим голосом спросил Бильбо. — Никогда я тебя таким не видел. И в чем вообще дело? Оно ведь и вправду мое, разве не так? Я его нашел, а без него Голлум меня бы придушил. И никакой я не вор, что бы он там ни орал.
— А я тебя вором не называл, — отозвался Гэндальф, — да и сам им отродясь не был. Какой тут грабеж, я тебе помочь хочу. Лучше бы ты мне доверял, как раньше.
Он отвернулся: грозная тень съежилась до обычных размеров, и Бильбо вновь увидел перед собой седого старика, очень усталого и не на шутку встревоженного.
Хоббит потер ладонью глаза.
— Ты уж не обессудь, — попросил он мага. — Право слово, дурь какая-то на меня нахлынула. Ты, наверное, прав: вот отделаюсь от него, глядишь, мне и полегчает. А то ведь в последнее время я только о нем и думаю. Порой кажется, будто меня выискивает чей-то взгляд; так и подмывает надеть кольцо и пропасть с глаз долой. Тревожусь, все ли с ним в порядке, и не успокоюсь, пока не проверю. А бывало, запру под замок и места себе не нахожу, пока оно вновь в кармане не окажется. Почему так — в толк не возьму. Вот и сейчас: все вроде бы оговорено, а довести до конца духу не хватает.
— Поверь мне, — посоветовал Гэндальф. — Лучше тебе от него отказаться. Ступай, куда собрался, а кольцо оставь Фродо. Я за ним пригляжу.
Бильбо напрягся, с трудом пересиливая себя, и глубоко вздохнул.
— Ладно, — промолвил он с невеселой улыбкой и пожал плечами. — Будь по-твоему. Сказать начистоту, весь этот тарарам с Угощением ради того и затевался: думалось мне, что как начну раздавать подарки, так и с ним заодно расстаться будет полегче. Вышло-то по-другому, но зря, что ли, я так старался. И шутка моя… не хватало вконец ее испортить.
— Коли не решишься, так не только шутку испортишь, все прахом пойдет.
— Решено, — откликнулся Бильбо. — Оставляю его Фродо вместе со всем прочим. — Он снова вздохнул. — Ну, и мне пора, а то, неровен час, на глаза кому попадусь. Распрощаться я распрощался, не начинать же это дело сызнова.
Подхватив котомку, Бильбо шагнул к двери.
— Эй! — окликнул его маг. — Кольцо-то у тебя в кармане осталось.
— А ведь и правда! — хлопнул себя по лбу хоббит. — Вместе с моим завещанием и прочими бумагами. Возьми-ка ты все это да передай Фродо. Так будет вернее.
— Нет! — резко возразил Гэндальф. — Кольца мне не давай. Положи конверт куда хотел, на каминную доску. Фродо придет — сам возьмет, я его дождусь.
Бильбо вынул конверт и уже положил было возле каминных часов, но в последний момент рука дрогнула. Конверт упал на пол. Хоббит наклонился, но Гэндальф опередил его. На миг лицо Бильбо снова исказилось от гнева, однако как только маг положил пакет с кольцом на место, гнев сменился облегчением.
— Вот и все, — промолвил хоббит с улыбкой. — Дело сделано.
Выйдя в прихожую, Бильбо выбрал среди стоявших там тросточек любимый дорожный посох и тихонько свистнул. Из трех разных дверей появились, оторвавшись от каких-то своих хлопот, три гнома.
— Все ли готово? — спросил хоббит. — Упаковано, надписано?
— Все, — был ответ.
— Коли так — в путь. — И он шагнул за порог.
Ночь выдалась чудесная, черное как смоль небо усыпали яркие звезды. Бильбо поднял глаза и вздохнул полной грудью.
— Как здорово! Наконец-то я снова отправлюсь в дорогу, и опять с гномами. Вот чего недоставало мне все эти долгие годы! Прощай! — сказал он своей старой норе, отвесил поклон перед дверью. — Прощай и ты, Гэндальф!
— Прощай, Бильбо, — отозвался с порога маг. — Будь осторожнее. Ты, конечно, видывал виды и умом не обижен, но…
— Была охота осторожничать, — отмахнулся хоббит. — Я, если хочешь знать, и не припомню, когда последний раз был так счастлив. Пришел мой час, и впереди мой путь, — добавил он и негромко затянул песню:
Тропинка в дальние края
Берет начало от крыльца,
По той тропинке должен я
Дойти до самого конца,
Где начинается стезя —
Не счесть дорог! не счесть гонцов! —
И мне неведомо, друзья,
Куда приду в конце концов.
Умолкнув, Бильбо постоял несколько мгновений, а потом, не проронив больше ни слова, повернулся спиной к огням на лужайке и доносившимся из шатров голосам и в сопровождении гномов зашагал по садовой тропке вниз, к обнесенному невысокой оградой подножию Бугра. Перемахнул изгородь и растворился в ночи; затерялся в темных лугах, словно прошелестевший в траве ветерок.