— Всё готово, — негромко отозвалась какая-то женщина.
— Приступайте.
Женщина надавила на пульте несколько клавиш. Чувствовалось, что она очень увлечена своим делом.
— Минуточку! — воскликнул я. — Но как же местная жизнь?!
— Жизнь, — немного рассеянно отозвался Крен, — разумеется, она погибнет. Наука требует жертв.
— Генератор волн мерности выходит в заданный режим, — доложил кто-то.
Франке был прав, наконец понял я, Крен просто безумец и сотрудников себе подобрал таких же. Воистину подобное притягивает подобное.
Я уже полностью очнулся от ступора.
— Прекратите эксперимент! — выкрикнул я, вставая с сиденья. — Приказываю вам это как член контрольной комиссии! Вас всех будут судить за массовый геноцид!
На меня воззрились с недоумением — так, словно с ума сошёл здесь именно я. Лицо Крена побагровело от гнева.
— Уберите отсюда этого слюнтяя! — воскликнул он. — Никто не смеет мешать прогрессу науки!
Сотрудники неуверенно переглянулись. Потом трое крепких мужчин двинулись в мою сторону.
— Советую вам не отягощать своё и без того плачевное положение, — сказал я спокойно, — нападение на инспектора при исполнении — это уголовное дело.
Мужчины остановились. Я видел, они колеблются.
— Да не слушайте вы его! — крикнул Крен, — Суд истории нас оправдает!
После некоторой нерешительности троица всё же продолжила движение. Ну, хорошо. В неразумной юности я несколько лет прослужил в спецгруппе. Больше двадцати лет прошло, но некоторые вещи не забываются, некоторые навыки тоже. Сейчас я атакую эту не в меру инициативную троицу, а потом пойду крушить главные пульты. Надеюсь, программа ещё не прошла точку невозврата, и это её остановит…
— Шеф! — послышалось изумлённое восклицание. — Что-то мешает преобразованию вакуума в микровселенной. Он возвращается в прежнее состояние.
— Не может быть! — Ибикус стремительно подскочил к одному из дисплеев. — Нет, всё верно! Ничего не понимаю!
Вся группа столпилась возле этих экранов. Обо мне они словно забыли.
— Гравивсплеск возле Аномалии. Ещё один. Напряжённость на пике четыре же, длительность три секунды.
— Можете смеяться, — проговорил кто-то, — но это очень похоже на раскрытие червоточины.
Я уже понял всё, но ощущал только безмерную усталость.
— Смотрите! — раздался очередной крик.
Возле Аномалии возник новый объект. Он походил на сложной формы снежинку. Структура неподвижно висела между сферой и нами.
— Это ещё что такое?! — в изумлении проговорил Крен.
Как ни странно, он ещё ничего не понимал.
— Это микровселенцы, — сказал я бесцветно, — они пожаловали к нам в гости.
— Невозможно, — проговорил один из сотрудников. — За минуту нашего времени у них проходят тысячелетия. Они просто не смогут вернуться в привычный мир.
Я усмехнулся.
— Что ж, полагаю, они попросту связаны с ним струнной связью, а принцип синхронизации времени работает в обе стороны.
На лице Крена возникла удовлетворённая улыбка.
— Что ж, я, пожалуй, доволен. С ними будет интересно обменяться знаниями.
Из «снежинки» вырвался тонкий и яркий лучик. Он ударил в подкову генератора римановских волн. Через мгновение устройство разнесло на куски. Послышались возмущённые восклицания. В отличие от остальных, я абсолютно не удивился.
— Да, что же это за варварство такое! — возмутился Крен. — Высокоразвитая цивилизация — и такой вандализм.
Я медленно покачал головой.
— Очнитесь Крен. Вы что, всерьёз думаете, что они пришли, чтобы обмениваться с нами знаниями? Ошибаетесь. Они пришли для того, чтобы судить нас за издевательство над их Вселенной. И одному богу известно, какой будет вынесен приговор.
Обычно под будущим понимают ряд событий, которые ещё не произошли. Так как речь идёт о предполагаемых событиях, то одни события могут произойти, а другие — нет. Очевидно, что некоторые события обязательно произойдут. Например, если кто-то родился, то обязательно умрёт. Эти события составляют сферу неизбежного, то есть фатального будущего. События, которые могут произойти, а могут и не произойти, относятся к сфере возможного или инвариантного будущего. Например, я могу сегодня пойти на работу, а могу и не пойти.
Изучая законы природы, фатальное будущее, в принципе, можно предсказать, так как эти события должны иметь строгую причинно-следственную связь, то есть они детерминированы.
Неизбежное будущее никак не зависит от воли человека и происходит независимо от того, желает он этого или нет. Оно зависит от тех законов, изменить которые невозможно и которые не имеют исключений. Например, сила притяжения. Человек может знать о событиях фатального будущего, а может и не знать. Во втором случае оно не только неизбежно, но и неизвестно.
Инвариантное будущее не может быть предсказано со стопроцентной точностью. Оно предполагает возможность выбора. Для осуществления выбора нужна воля. Воля есть свойство живого организма. Таким образом, человеческая деятельность относится к сфере инвариантного будущего. Там, где есть выбор, неизбежности быть не может. Отсюда следует, что в пределах человеческих возможностей неизбежности нет. А раз нет неизбежности, то есть и неопределенность и неизвестность. Неизбежность всегда выше человеческих возможностей и никак от них не зависит.
Там, где неизбежность, свободы не может быть. Неопределенность будущего есть необходимое условие свободы. Если бы будущее было определено и известно, то ни о какой свободе не было бы и речи.
Фаталисты говорят, что будущее определено, но неизвестно человеку. Поэтому никакой свободы нет, и мы занимаемся самообманом. Из этого следует, что для фаталиста сфера вероятного будущего не существует. Что ни делай, ничего изменить невозможно. Поэтому ничего и не надо делать.
Другой крайностью является признание свободы высшей ценностью. Так как свобода невозможна без неопределенности, а выше свободы ничего нет, то фатального будущего не может быть. Если его признать, то оно автоматически ограничивает свободу, что опровергает первоначальное утверждение. Поэтому адепт свободы не может признать сферу неизбежного будущего. Для него будущее есть уравнение с бесконечным количеством неизвестных. И чем больше он познает, тем этих неизвестных больше.
Воля человека может быть направлена то к одной, то к другой цели. Зато воля разных людей зачастую преследует одну и ту же цель. Например, многие хотят стать президентом, но становится только один, и то ненадолго. И, наконец, наша воля далеко не всегда может быть осуществлена в силу ограниченности наших возможностей. Всё это приводит к тому, что в сфере инвариантного будущего, невозможно с абсолютной точностью предсказать, что произойдет в следующее мгновение. Когда идет теннисный матч, никто не знает, попадет игрок мячом в сетку, корт или аут. Неизвестно и кто выиграет. Даже при подавляющем преимуществе, фаворит может подвернуть ногу. Возможно, в непредсказуемости кроется одна из причин популярности спортивных соревнований. Не менее важен элемент непредсказуемости и в любом виде искусства.
Как соотносятся эти сферы между собой? Очевидно, что фатальная сфера ограничивает, обрамляет инвариантную. С другой стороны, вероятное будущее ограничено возможностями человека. Таким образом, возможности человека и есть граница между сферами фатального и возможного. Имеет ли эта граница предел? И да, и нет. Она подобна бесконечной прогрессии, имеющей предел, но нет предела для человека по раздвижению границ инвариантной сферы, в рамках которой он действует.
