Громко сказано — штаб обороны!
Внезапно город погрузился в темноту, только рдело несколько лунообразных светильников, которые можно было легко спутать с телами фосфоресцирующих медуз, на разных горизонтах повисших над городом.
Странная, гнетущая тревога охватила нас. Пловцы жались друг к другу.
— Включите свет! — приказала Савина.
Рефлекторы, направленные на дно, осветили красный купол главного здания телецентра, затем башню, вернее, то, что от нее осталось: зубчатое основание, груду стекла, зловеще сверкавшего среди темных водорослей.
— Скорость пять километров! — приказала Савина. — За мной!
— Я не могу! — простонала одна девушка из команды «Катрин». — У меня руки… Пистолет.
Тосио подхватил аквалангистку, медленно опускавшуюся на дно.
— Возьмите себя в руки, — как-то вяло сказала Савина. — Все это совсем не страшно. У нас Тритоны…
«Оно» показалось совсем близко. Я разглядел огромные глаза, бесконечно длинные руки. «Оно» повисло над стеклянной галереей, соединяющей телецентр с соседним зданием, и галерея стала разваливаться — дробились стены, рушились мощные опоры, тучей поднимался песок, ил, обрывки водорослей.
Костя и Тосио открыли огонь из пистолетов, только «оно» не обратило на это никакого внимания, а может быть, ребята мазали. Я не стрелял, а с любопытством и без всякого страха рассматривал чудовище, медленно скользившее к другой галерее. Стекло почему-то вызывало у него гнев. Может быть, длинная галерея ассоциировалась в его мозгу со щупальцами врага, «оно» видело в них угрозу и уничтожало своим мощным ультразвуковым локатором?
«Оно» проплыло совсем близко от нас и осталось безучастным к нашему отряду, только повело было в нашу сторону щупальцами и, будто раздумав, отвело назад.
— Стреляйте! — задыхаясь, крикнула Нюра. — Ультразвуковой! Тритонами! Черт подери!
Три наших командира почти одновременно открыли огонь из пушек.
«Оно» дрогнуло, его Пернатая мантия раздулась, затрепетала, чудище с непостижимой скоростью отпрянуло в темноту.
— Уф, ну дела, — тяжело вздохнув, сказал Костя. — Кажется, мы его подбили… Но что с вами? — и он подхватил аквалангистку, потерявшую вдруг сознание; они с Тосио по приказанию Савиной перешли в центр нашего замкнутого кольца. Еще более тягостное, тошнотворное чувство охватило меня, хотелось на все махнуть рукой и опуститься на дно, где тягучей массой двигались Тигровые звезды.
«Оно» — их вождь, — вяло пронеслось в голове. — И совсем неплохой парень этот вождь… Как он бьет стекла, приятно посмотреть. Пусть бьет, а я отдохну».
— Идиот! Ты что? — услышал я Костин голос и почувствовал удар между лопаток. — Болван, цепляйся карабином к моему поясу!
Но у меня уже прошло отупение, вернее, «оно» перестало обстреливать нас. Видимо, я попал в центр пучка его убийственного радара и поэтому так скверно вел себя. Минуло более часа после начала схватки с «Кальмаром океанских глубин» (так назвал хищника один из репортеров Всемирного вещания), нам же казалось, будто прошло всего несколько минут. За это время Совет Лусинды мобилизовал все свои ударные силы, и мы слышали и видели работу аквалангистов: треск выстрелов, отрывистые команды. Наконец загорелись светильники.
И все-таки нам стало не легче. Предстояло пережить еще немало неприятных минут. Савина сказала, чтобы о нас не беспокоились, что мы и сами разделаемся с противником. И все же к нам подплыл батискаф, оснащенный мощным прожектором.
Прожектор осветил чудовище. «Оно» находилось метрах в пятидесяти. Вначале «оно» было свинцово-серым, затем стало раскаляться, как древесный уголь.
— Как он похож на дракона, — сказал Тосио.
Отряд аквалангистов Лусинды дружно застрекотал своими иглометами. Тритоны открыли огонь из пушек. Пришелец позеленел и двинулся на нас, медленно вытянув вперед «руки» с пальцами-крючьями.
Савина бросила на таран своего Тритона. Вначале он рванулся, как бывало, но затем сбавил ход, остановился и разломился надвое; та же участь ожидала и нашего робота, посланного Линой. Последнего Тритона «оно» схватило «руками» и свернуло в штопор. Теперь под воздействием радара оказались ребята из Лусинды, и мы могли видеть, как безвольно застыли они в разных позах, забыв об оружии. Зато наш отряд оказался в наивыгоднейшем положении — пришелец открыл свой левый бок.
Костя и Тосио выстрелили первыми. На этот раз тысячи игл вонзились в не защищенные панцирем бока чудовища, были поражены и глаза. Краски пришельца стали меркнуть, щупальца опускаться вниз, и сам он, застыв вначале на месте, начал опускаться на рощицу водорослей.
Рис. Р. Авотинa
Небо было пусто. Лега не проползла еще и четверти дневного маршруте, и ее законное место в зените занимала сейчас изогнутая полоска Бетона. Бледный серп естественного спутника Беты очень напоминал бы облачко, если бы не четкость очертаний. Настоящих облаков на небе, как всегда, не было, и ничто там не появлялось, хотя все сроки давно истекли. Подобным дурным приметам следует верить — даже древние узнавали расположение богов по расположению звезд и другим небесным явлениям.
Другое дело, что глазеть на небеса бессмысленно. Эволюция наделила человека прекрасным зрением, но и слухом она его не обделила. А когда придет «Лунь» — примем как аксиому, что это все-таки случится, — грохот будет стоять такой, что даже камни на вершине Картинной Галереи услышат и, поколебавшись немного, не удержатся и покатятся сюда, вниз.
Павлов перевел взгляд на шершавый гранит скалы, и вовремя, потому что рейсфедер, провисевший над карнизом почти сутки после вчерашнего ужина, начал изготовление новой ловушки.
Некоторое время Павлов следил, как рейсфедер, аккуратно переставляя волосатые лапы, совершает челночные рейсы по выбранному участку скалы, кое-где оставляя после себя пятна черной смолы, запах которой должен завлекать местную живность на погибель. Конечно, невооруженным глазом Павлов не мог различить ни волосатых ног, ни черных блестящих капель, — выручало воображение. Вот через час, когда точки сольются в линии, а линии — в силуэт, надо будет внимательно рассмотреть творение рейсфедера в бинокль и сделать снимки, если это действительно что-то оригинальное. Бесполезно угадывать смысл телеизображения по первым строкам развертки, если всего их несколько тысяч.
