Издалека со стороны побережья послышалось "пфа!", и чуть позднее где-то близко от скиммера прозвучал глухой шлепок по воде. Все это вновь повторилось и вдруг Лэйниа содрогнулась в ужасе.
— Началось кормление Золотых!— закричала она.
— Подумаешь, пропустим.
— Ты не понимаешь... нас занесло как раз на место кормления! Смотри!..
Чейн снова услышал "пфа!" и вскоре увидел огромную темную массу, которую метнули с острова развлечений. Она упала в море недалеко от скиммера и, когда всплыла на поверхность, то выглядела темным волокнистым кормом.
— Если попадут в нас, больно не будет..,— начал он говорить, но Лэйниа его прервала пронзительным криком.
Море яростно забурлило возле скиммера. Легкое суденышко затряслось, закачалось, и из потревоженных вод раздался оглушительный рев.
Колоссальная желтая голова разорвала водную поверхность. Размером десять футов поперек она была куполообразной, скользкой. Раскрывшаяся огромная пасть схватила массу волокнистого корма. Громко чавкая, голова смотрела на Чейна и Лэйниа огромными, круглыми невыразимо глупыми глазами.
Чейн увидел, что теперь на поверхность со всех сторон неистово прорывались и другие головы. Сталкиваясь друг с другом в жестоких схватках, чудовища жадно набрасывались на куски волокнистой пищи, продолжавшей поступать с побережья. У них были странные, рукоподобные плавники и золотистого цвета тела таких гигантских размеров, что киты по сравнению с ними выглядели бы меньше селедки.
Лэйниа не переставала визжать. Чейн заметил, что ближайшее к ним чудовище, сожрав корм, двинулось прямо на скиммер. Было совершенно очевидно, что эта безмозглая громадина приняла скиммер за необычайно крупную порцию корма и намеревалась ею поживиться.
Чейн схватил со дна скиммера спасательное весло и ударил что было силы по макушке мокрой, куполообразной головы.
— Включай мотор и выруливай отсюда,— не оборачиваясь крикнул он девушке.
Он поднял весло, чтобы нанести новый удар. Но Золотой, вместо того, чтобы рассвирепеть и атаковать, открыл свою гигантскую пасть и оглушительно зарыдал.
Чейн расхохотался. Было ясно, что громадная тварь за всю свою жизнь никогда не получала столь болезненного удара и теперь рыдало словно ребенок, получивший шлепок.
Все еще хохоча, он повернулся к девушке:
— Перестань визжать, черт тебя побери, запускай мотор.
Лэйниа не расслышала его слов из-за рева чудовища, но вид хохотавшего Чейна, видимо, привел ее в шоковое состояние и истерика прекратилась. Девушка включила небольшой мотор, и скиммер заскользил прочь.
Суденышко подпрыгивало, кренилось, спотыкалось на волнах, поднятых Золотыми. Снова одно из чудовищ дважды принимало скиммер за нечто съедобное и пыталось поживиться. И Чейн каждый раз снова пускал в ход весло. Оказалось, что он правильно сообразил. Золотые, разумеется, не могли испытывать сильной боли, но были в замешательстве от неожиданных ударов: ведь до сих пор ничто не осмеливалось прикасаться к этим гигантам.
Когда Чейн и Лэйниа возвратились на остров развлечений, Еролин и другие бросились им навстречу. Лэйниа, все еще в слезах, с укором показывала на Чейна.
— Он смеялся!
Еролин воскликнул:
— Вы же могли погибнуть! Тем не менее поплыли туда?
Чейн предпочел уклониться от ответа. Он сказал Лэйниа:
— Прошу простить. Но уж очень забавным было тупое удивление этого чудовища.
Еролин покачал головой:
— Вы не похожи ни на одного землянина, из тех, кого я до сих пор встречал. Вы просто безумец.
Не желая, чтобы Еролин продолжал эту тему, Чейн сказал:
— Кажется, нас ждет выпивка.
Они выпили, потом еще и еще, и к тому времени, когда Чейна привезли в космопорт, все были одной веселой, шумливой компанией, А Лэйниа почти, если не полностью, простила землянина.
Рутледж встретил Чейна еще до подхода к кораблю.
— Прекрасно, что ты объявился. Я тут несколько часов околачиваюсь, ожидая тебя, хотя, конечно, говорю это не в упрек.
— А что случилось?— спросил Чейн.
Рутледж рассказал ему все, пока они шагали по Звездной улице, все еще сверкавшей огнями и наполненной хриплыми голосами. Рутледж решил заглянуть в таверну, чтобы развеять скуку, а Чейн отправился в гостиницу.
Он застал Дайльюлло одиноко сидящим в общей комнате с недопитым бокалом бренди.
— Твои друзья — Звездные Волки все еще гоняются за тобой,— сказал Дайльюлло.
Чейн выслушал и заметил:
— Я не удивлен. У Ссандера два брата в этой эскадрилье. Они не вернутся на Варну до тех пор, пока не увидят мое мертвое тело.
— Мне кажется,— Дайльюлло в раздумье посмотрел на него,— мое сообщение тебя не очень волнует.
— Варновцы не волнуются,— улыбнулся Чейн.— Если ты встречаешь врага, то стремишься убить его и надеешься на удачу. А преждевременное волнение к добру не ведет.
— Прекрасно,— сказал Дайльюлло.— А я волнуюсь. Меня волнует встреча с варновцами. Меня волнуют вхоланы и их новые шаги. Они определенно питают к нам недоверие.
Чейн согласился, рассказал ему о Еролине и пайэме. Потом добавил, пожав плечами:
— Если операция провалится, значит провалится. Признаюсь, вхоланы мне нравятся куда больше, чем хараловцы.
— И мне,— посмотрел на него Дайльюлло,— куда больше. Только есть еще что-то большее.
— Что?
—- Две вещи. Первая: когда наемник берется за дело, он держит слово. И вторая: эти приятные вхоланы ведут захватническую войну против Харала.
— Что тут плохого, если они собираются захватить Харал?— улыбнулся Чейн.
— Для Звездного Волка может быть и нет, но землянин смотрит по-другому.— Дайльюлло сделал несколько глотков бренди и не спеша продолжал.
— Скажу тебе кое-что. Для вас, варновцев, рейды и захваты стали чем-то вроде забавы. Другие звездные миры — многие из них — считают захваты хорошим и правильным делом. Но есть планета, которой совершенно не нравятся войны, настолько она миролюбива. Это Земля.
Дайльюлло поставил бокал с бренди на стол.
— И ты знаешь, Чейн, почему? Потому что тысячелетиями Земля была ареной войн и захватов. Мы настолько ненавидим войны, что ты и представить себе не можешь. Мы очень долго, слишком долго были по уши в крови сражений и поэтому больше к ним не прибегаем.
Чейн молчал.
— A-а, что толку говорить с тобой об этом,— вздохнул Дайльюлло.— Ты молод, да еще неправильно воспитан. А я не молод и молю бога, чтобы опять возвратиться в Бриндизи.
— Это что, место на Земле?
— Да,— печально произнес Дайльюлло.— Оно на морском побережье и утром можно видеть, как из тумана Адриатики поднимается солнце. Это чудесно и это твой дом. Единственная беда — там можно умереть с голоду.
— А я,— сказал через некоторое время Чейн,— помню название места на Земле, откуда прибыли мои родители. Уэльс.
— Мне приходится бывать там,— вспомнил Дайльюлло.— Темные горы, темные долины. Люди поют словно ангелы, ведут себя благородно, по-дружески, но если ты их выведешь из терпения, становятся тиграми. Наверное, в тебе что-то есть и от них, не только от варновцев.
Чейн помолчал, перевел разговор на другую тему.
— Ну что ж, пока ничья. Мы ничего не нашли, и вхоланы ничего не нашли. Как дальше разовьются события?
— Завтра,— сказал Дайльюлло,— я устраиваю очень крупную и убедительную презентацию оружия, на которой постараюсь кое-что продать этим людям.
— А чем мне заняться?
— Тебе? А тебе, мой друг, предстоит поразмыслить, как можно осуществить невозможное, осуществить быстро, аккуратно, незаметно и уж, разумеется, не попадаясь.
— М-м, на это уйдет у меня час или два, а что делать потом?
— Сидеть и заниматься собственной персоной,— Дайльюлло отодвинул бутылку.— Присядь. Я должен поговорить с тобой. О невозможном.
Когда Дайльюлло закончил изложение своей идеи, Чейн смотрел на него почти с благоговением.— Мне, возможно, потребуется часа три для того, чтобы все обдумать. Я вижу, Дайльюлло, что вы мне очень доверяете.
Дайльюлло оскалил зубы:
— Только потому ты и жив. И если ты подведешь меня, ни тебе, ни всем нам не поздоровится.
На следующую ночь Чейн лежал в траве за пределами военной зоны космопорта и изучал ее огни. В одной руке у него был сверток из шести футов тонкой, серебристого цвета ткани, а другой рукой он крепко держал снока за ошейник.
Снок был в ярости от испуга. Эти животные по виду смахивают на маленьких кенгуру, а по нраву — на собак. Они носятся веселыми стаями в некоторых районах города. Этому сноку было не до веселья: к его ошейнику был прикреплен кожаный мешок, полностью закрывавший голову. Снок непрестанно отшвыривал задними ногами землю и пытался вырваться, но Чейн крепко держал его.
— Потерпи немного,— успокаивал он животное шепотом.— Совсем немного.
Снок отреагировал очередной порцией рычания и лая, которые были успешно заглушены кожаным мешком.
Чейн заранее все продумал в гостинице. Теперь он вел наблюдение за конусообразной башней, возвышавшейся над главным зданием порта. Именно там находился кольцевой энергоизлучатель в кольце прожекторов, которые были видны днем, а сейчас погрузились в темноту.
