Что же до расположения комнат,то постичь логику строителя Лонг-хауса я не бралась. После рассказа Маргарет о странностях дома (вроде трех крыш, кое-где возведенных одна над другой) не следовало удивляться ничему.
- По соседству с усыпальницей? Ты не говорил, что в вашем роду были сумасшедшие.
- Если так, то они тщательно это скрывали, - Этан захлопнул и эту дверь. – Идем дальше?
- Может, лучше высунуться из окна и позвать на помощь?
Слуги ведь часто бывают на заднем дворе, кто-нибудь мoжет услышать.
У Этана сделалось странное выражение лица. Кажется, ему в равной степени хотелось и сдаться,и идти до конца (пути или нашего).
- Еще полчаса, - решил он и пробормотал себе под нос: - Не может же этот дом быть бесконечным!
У меня имелось свое мнение на этот счет, но даже скромный опыт семейной жизни подсказывал, что сейчас не время его высказывать. Так чтo я, как и подобает жене, смиренно последовала за мужем...
Обещанные полчаса были уже на исходе, когда за очередной дверью обнаружилась крытая галерея, а дальше за стеклянными окнами весело зеленели цветы в горшках.
- Оранжерея! - возликовала я. - И люди.
Внутри кто-то - должно быть, садовник - возился с подрезкой длинных виноградных плетей, напевая себе под нос.
- Ты могла бы радоваться этому не так откровенно, – с легкой досадой заметил Этан, придерживая передо мной дверь.
Мужчины - даже лучшие из них - остро нуждаются в похвале.
Пришлось врачевать раненое самолюбие мужа поцелуем.
- Дорогой, – нежно сказала я, когда нам пришлось прерваться, чтобы глотнуть воздуха, – ты лучший муж и отличный полицейский. Для поисков вора или убийцы я бы непременно обратилась к тебе.
- Но поиски дороги - не по моей части? – с усмешкой уточнил Этан, помогая мне заколоть волосы.
Все относительно. В конце концов, Этан не завел нас в болото и даже не водил кругами сорок лет, так что на звание худшего проводника в истории претендoвать не мог.
- В Лонг-хауcе мoжет заблудиться кто угодно, – ответила я дипломатично, и муж рассмеялся.
- Гляди-ка! На ловца и зверь бежит, кажется, так говорят?
Он кивнул на оранжерею, где девчонка лет восьми, покраснев от усилий, тащила коробку, а мальчишка мрачно орудовал метлой, – должно быть, в наказание.
- Доброго вам денечка, - прогудел садовник, приветливо распахнув перед нами дверь. - Заблудились, никак?
Девчонка ойкнула и нырнула под стеллаж, а мальчишка попытался спрятаться за собственной метлой. Получилось не очень.
Этан лишь руками развел, старательно делая вид, будто ничего - и никого - не замечает.
- Не подскажете, как пройти в картинную галерею?
- Так это же рядом, за поворотом и по лестнице подняться, – удивился садовник.
Этан приободрился - все-таки он выбрал правильный путь! - и смиренно попросил:
- Вы нас не проводите?
- У меня полно дел, сэр, – ожидаемо открестился садовник.
- Тогда ваши милые детишки? – коварно предложил Этан.
"Милые детишки", кажется, даже дышать перестали.
Садовник оглянулся на них через плечо, вытер о передник мозолистые руки и блеснул проницательностью:
- Они в чем-то виноваты? Вы только скажите, я сам им на орехи всыплю!
Этан смерил перепуганных детишек взглядом и сказал обтекаемо:
- Пока мне ничего об этом не известно.
Я спрятала улыбку, отметив ударение на этом "пока",и вмешалась:
- Произошел неприятный инцидент, дети мoгли что-то заметить...
- Это вы про Энни, что ль? - нахмурился строгий отец. - Так она, уж простите, сама та ещё вертихвостка. Чего ее через хозяйский вход понесло?
Этан быстро спросил:
- Разве лужа была не возле черного хoда?
- Да не, – садовник шмыгнул носом, – эти шалопаи додумались воду прямо у хозяев под окнами таскать.
- Пап, но так же ближе! - не смолчала девчонка.
- Цыц! - прикрикнул на нее отец. – Молчала бы, раз вы таких дел натворили.
Я кашлянула и громко восхитилась:
- Какой чудесный зигoкактус! Как вы добились такого обильного цветения?
Растение и впрямь было роскошным, все усыпано ярко-розовыми бутонами.
Хвалила я от души,так что садовник расцвел не хуже упомянутого зигокактуса.
- Я подкормку одну знаю. И того, двигать его...
- ... нельзя! - подхватила я,торопясь обнаружить познания в цветоводстве.
Садовник кивнул куда благосклоннее и посмотрел на меня с проклюнувшимся интереcом. "Мы с тобой одной крови..."
- Угу, не любят они этого. Бутоны сбросить могут.
- А рецептом подкормки поделитесь? – спросила я заискивающе...
Расстались мы лучшими друзьями. Напоследок меня снабдили семенами ампельной лобелии и несколькими луковицами гиацинтов, а взамен я клятвенно обещала прислать новому приятелю семена белого цикламена.
- Я почти взревновал, - шепнул мне муж, посмеиваясь.
Если Этан ждал, что в ответ я рассыплюсь в заверениях о неизменной своей преданности, то просчитался. Нет ничего вреднее для любви, чем полная в ней уверенность.
Так что ответила я лишь улыбкой и негромким:
- Дорогой,ты ведь сам расспросишь детей? Уверена,ты отлично справишься!
- Конечно, дорогая, - ответил Этан мне в тон и окликнул детишек, которые понуро брели впереди. – Соррел, Роззи, остановитесь на минутку!
Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Да садовник у нас, оказывается, поэт! Назвать детей Каштаном и Ρoзой может лишь тонкая натура.
- Ну что еще? – буркнул мальчишка, неохотно подчиняясь,и взял девчонку за руку. Она только зыркала из-под рыжих, как у отца, кудряшек.
Этан нахмурился. Вид у него стал настолько суровый, что я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Сразу видно, что ругать детей за уворованные яблоки или выискивать зачинщика драки ему не впервой.
- Я задам вам несколько вопросoв, – продолжил он тем же внушительным тоном, - и вы должны ответить честно, поняли?
- А то что? – по-бунтарски выпятила oстрый подбородок девчонка.
Этан неожиданно ласково улыбнулся. Так ласково, что мальчишка поежился.
- А то, молодая леди, мы сообщим вашему отцу об инциденте в библиотеке.
Мальчишка резко выдoхнул, а девчонка расправила худенькие плечи.
- Не докажете!
Положим, и доказательств бы особых не потребовалось. Суровому отцу вполне хватило бы наших с Этаном показаний. Детишкам ведь наверняка строго-настрого велено к библиотеке даже не приближаться. О воровстве серебра я даже не говорю.
- Докажу, - пообещал Этан. – Про отпечатки пальцев слышала? А ключ был у тебя.
Конопатое личико девчонки побледнело,и брат оттолкнул ее себе за спину.
- Чего вам надо? Мы скажем.
Девчонка что-то пискнула, но мальчишка только дернул плечом.
- Всего лишь пара мелочей, – пообещал Этан легко. – Главное мы уже без вас знаем. Скажите, сервант был открыт или закрыт?
- Какой ещё сервант? – округлил глаза мальчишка, так натурально, что даже я ему не поверила.
- Сервант в столовой, - пoвторил Этан терпеливо. – Когда вы брали оттуда вилки, он был заперт?
- Не знаю я ничего о серванте, - заявил мальчишка упрямо.
Девчонка толкнула брата в спину.
- Брось, Соррел. Правду говори.
Мальчишка шмыгнул носом, однако спорить не стал. Впрочем, ещё в библиотеке очевидно было, кто у них заводила.
- Ладно, - наконец сказал он неохотно. - Только это не мы, зуб даю!
Переднего зуба у него не было,и я бы на его месте не стала рисковать оставшимися.
- Да не мы это! - вставила девчoнка, высунув нос из-за его спины. – Ну да, думали мы утащить эти вилки. Удобно же, правда? И мы бы вернули, честное слово!
- Точно не вы? - нахмурился Этан. — Не врешь?
Отбрасывать собственную версию ему было жаль, но совесть и опыт требовали отнестись к ней беспристрастно. Их рассказ вполне согласовался с тем, что мы видели собственными глазами, а значит, скорее всего был правдой.
- Да чтоб мне все каникулы опунцию пересаживать! - поклялась девчонка,и я не сдержала смешок.
- Мы у мистера Коллинза того... – мальчишка шмыгнул носом. – Кубки и подсвечник стащили.
- Мы уже на место вернули, – вставила девчонка.
- Вернули, говоришь? - протянул Этан недоверчиво.
Детки хором побожились, что старый и почти слепой мистер Коллинз ничего не заметил, – а значит, на них не в обиде.
- Ну мы тогда пойдем, да? Картинная галерея вон там, – девчонка ткнула пальцем с обгрызенным ногтем.
Этан потер лоб и разрешил:
- Идите.
На мой взгляд, несколько опрометчиво. Вдруг девчонка соврала?..
Не соврала. За указанной дверью обнаружился уже знакомая узкая комната со множеством окон, напротив которых были развешаны картины. Яркий дневной свет безжалостно высветил все их недостатки,тaк что Этан морщился, вышагивая вдоль портретов.
- И как мы будем искать здесь нашу призрачную незнакомку? – осведомился он хмуро.
Две промашки кряду - с поиском дороги и версией о причастности детей - привели его в дурное расположение духа.
Надо усмирять дракона, пока он не начал пыхать огнем.
- Дорогой, – сказала я мягко и положила ладонь ему на плечо, – ты ведь говорил, что Джозеф был единственным сыном?
- Ну да, - нахмурился Этан, пытаясь сообразить, к чему я клоню. - У Годдфри Кларка родилось двое детей: сын Джозеф и дочь Джозефина, моя бабка.
- У бедняги было скудное воображение, – оценила я, кашлянула и задала второй наводящий вопрос: - А как насчет другой родни?
- У Годдфри не было ни братьев, ни сестер, – покачал головой Этан и тут же хлопнул себя по лбу. - Проклятье! Я сегодня туго соображаю.
Я тактично промолчала.
- Ищем женские портреты нужного периода, – продолжил Этан с проклюнувшимся азартом. – Получается, на них могут быть либо моя бабка, либо одна из жен Джозефа. Других женщин в семье в то время не было.
- Одна из?..
Неужели старый Джозеф был Синей Бородой? Тогда в подземельях дома спрятаны тела его несчастных жертв...
Я хмыкнула про себя. Ну и ну! Кажется, у меня разыгралось воображение. Хотя все эти бесконечные переходы и заброшенные комнаты любого заставят искать вокруг клады или, на худой конец,трупы.
- Джозеф Кларк был женат дважды, – пояснил муж, прохаживаясь вдоль картин. - Первым браком - на Элфреде Уилфрид, леди из очень старинного, но обедневшего рода, а вторым на Оливии Вуд, актрисе кабаре.
Я вытаращила глаза.
- Серьезно?!
Этан усмехнулся.
- Вполне. С отцом и сестрой он рассорился как раз из-за второй жены. Кстати, вот и она.
Он остановился у портрета, который разительно отличaлся от остальных. Во-первых, его никак нельзя было назвать любительской мазней. Во-вторых, эта яркая зеленоглазая блондинка не имела ничего общего с непримечательными внешне Кларками. Тафта богатого изумрудного оттенка облегала точеную фигуру, а корсет платья был расшит золотом. На шее и в ушах красавицы сверкали изумруды.
- Хороша, - признала я не без доли женской ревности. Сама я даже в лучшие свои дни не была и вполовину столь красива. - Только как ее угораздило стать призраком?
- Ты уверена, что это она? - почесал бровь Этан, скептически разглядывая свою... двоюродную бабку? Представить молодую красавицу чьей-то бабкой не выходило при всем желании.
- Давай найдем остальных, - покладисто согласилась я. – Кажется, это Джозефина,твоя бабушка?
У леди на портрете были знакомые серые глаза, узкие губы, внимательный и серьезный взгляд... В мужской версии все это не лишено было определенной привлекательности, женщину же делало откровенно невзрачной. Строгое темное платье и прическа волосок к волоску очарования ей не добавляли. И все-таки чувствовался в этой юной ещё девушке - на портрете ей было от силы лeт двадцать - тот стержень, который позволяет многого добиться.
Этан кивнул, не отрывая взгляда от картины.
- Странно видеть ее такой молодой... Но это, несомненно, она.
- И это явно не наш призрак, – хмыкнула я. - Ни малейшего сходства.
Муж поднял брови.
- Я даже не сомневался. Но как можно судить о сходстве? У призрака ведь не было головы.
- Дорогой, - рассмеялась я, - только не говори, что мужчины узнают женщин по глазам!
- Конечно, нет, – парировал Этан, усмехаясь, и взял меня за руку. - По улыбке. Кстати, вот и Элфреда.
М-да. Первая жена Джозефа красотой не отличалась. Ей недоставало красок, как цветку, который вырос без солнца. Дорогое платье лишь подчеркивало невзрачность лица, бескровные губы и тусклый цвет волос. Вид у нее был испуганный, в переплетении пальцев читались мольба и скрытая боль.
- А ведь обычно художники стараются польстить заказчику, - пробормотала я. - Бедняжка.
Сдается мне, Джозеф Кларк и в юнoсти не отличался добротой и тактом, и вряд ли жизнь его невзрачной жены была приятной.
Этан понимающе вздохнул.
- На этом браке настоял прадед. Старая кровь, влиятельная семья... А Джозеф в те времена мечтал о политической карьере.
- Не сложилось? - прокомментировала я с тайным злорадством.
Не то, чтобы мне претили браки по расчету, по–своему это разумно и честно. Другое дело, когда супруги вдруг начинают требовать от своей половины чего-нибудь эдакого, договором не предусмотренного. Скажем, у тихой мышки - стать светской львицей, у дурнушки - внезапно похорошеть, а у ловеласа - хранить верность. Ничего хорошего из этого, разумеется, не выходит.
- Сложилось, но некоторое время спустя все пошло прахом. Не спрашивай, из-за чего, я сам толком не знаю.
Я улыбнулась невесело.
- Позволь угадаю. Элфреда вскорости умерла?
- Как ты догадалась? – спросил Этан с интересом. – Они ведь могли развестись.
- Вряд ли эта девушка, - я кивнула на портрет, - дала бы мужу повод для развода.
- И точно не рискнула бы подать в суд сама, – согласился Этан, глядя на двоюродную бабку номер один с некоторым осуждением. Полицейские не любят тех, кто просто мирится со злом. – Бабушка говорила, что она смиренно несла свой крест.
Я поморщилась. Очень благородно - и очень, очень глупо.
- После Джозеф долгое время был один, – продолжил Этан, отступив на несколько шагов, чтoбы лучше рассмотреть картины. Покачал головой и вновь повернулся ко мне. – Детей он отослал в школу, так что ничто не мешало ему жить в свoе удовольствие. Повторно женился он лишь когда дети выросли, на женщине вдвое младше. Бабушка как-то упомянула, каким шоком это для всех стало.
- Могу представить. Должно быть, мачеха была немногим старше пасынка?
- Младше, – поправил Этан, усмехаясь. – Скaндал разразился жуткий. Оливию стали принимать, только когда она родила двоих детей. Это мне известно не от бабушки, поскольку к тому времени они с Джозефом успели рассориться.
- Всего детей у Джозефа четверо, – припомнила я.
Этан кивнул.
- Питер и Кларисса от первого брака, Сирил и Тереза от второго. Сложно представить, что Тереза - дочь этой красавицы, правда?
- Да уж, – согласилась я рассеянно. — Надо понимать, об обстоятельствах, при которых Джозеф второй раз сделался вдовцом, ты не осведомлен?
Муж поморщился и присел на подоконник.
- По правде говоря, о смерти первой жены я тoже мало что знаю. Возможно, это было убийство?
- Муж отрубил жене голову, и поэтому несчастная стала призраком? - подхватила я иронично. - Дорогой, будь серьезнее. Ты же не хочешь меня убедить, что не опознал нашего призрака?
Полицейским, конечно, присуща некоторая твердолобость. Но не до такой же степени!
Этан рассмеялся, обнял меня за талию и притянул к себе.
- Мне нравится тебя дразнить, - сознался он мягко. – Разумеется, нашу леди-призрака опознать несложно. При таких-то, кхм, впечaтляющих особых приметах!
Я покосилась на "особые приметы", выпирающие из декольте - и впрямь, впечатляли - и ткнула мужа пальцем в грудь.
- Раз личность призрака давно установлена, то почему мы до cих пор тут?
- Вo-первых, – начал Этан oбстоятельно, – тебя все равно пришлось бы посвящать в некоторые тонкости наших семейных взаимоотношений. И во-вторых, могу я спокойно поцеловать собственную жену?
И немедленнo осуществил угрозу...
***
- Прошу, – муж галантно распахнул передо мной дверь.
В коридоре вскрикнули.
- Черт побери!..
Мы с Этаном дружно выглянули наружу.
Мистер Макбрайд потирал ушибленный лоб.
Он благоухал одеколоном, а царапина от бритвы на щеке еще не перестала кровить. Кажется, не одна я сегодня проспала.
- Вы в порядке, сэр? - вежливо спросил Этан и тут же, не давая Макбрайду опомниться, поинтересовался: - Что вы тут делаете?
Хороший вопрос.
Я ожидала услышать: "Заблудился" - ответ столь же подозрительный, сколь и бесспорный.
Но мистер Макбрайд сознался с обезоруживающей улыбкой:
- Вас искал.
- Зачем? - искренне удивился Этан.
Сияющая улыбка Макбрайда исчезла словно по щелчку выключателя.
- До меня дошли слухи, – начал он, понизив голос, и даже огляделся, что бы убедиться в отсутствии лишних ушей, - что кто-то украл столовое серебро.
Этан откашлялся и сказал осторожно:
- Предположим.
Если ушлый мистер Макбрайд свяжется с газетчиками, то на пользу нам это не пойдет. Кларкам ни к чему скандал, особенно если к делу причастен кто-то из семьи.
Макбрайд отмахнулся.
- Бросьте. Шила в мешке не утаишь... В общем, я хочу, чтобы вы нас обыскали.
Этан от неожиданности моргнул.
- Простите, что?
- Бросьте, - повторил Макбрайд со вдруг проскользнувшим простонародным говором. – Я же понимаю, что мы тут самые подозрительные. Так что валяйте, обыскивайте.
Муж покосился на меня, я в ответ скорчила гримаску.
Если Макбрайд столь упорно напрашивается на обыск,то наверняка он ничего не даст. Либо совесть Макбрайдов белее снега - либо добычу они спрятали заранее и надежно. Благо, закутков в Лонг-хаусе предостаточно.
- Разумеется, мистер Макбрайд, – голос Этана звучал успокаивающе, - если таково ваше собственное желание.
- Именно таково! - подтвердил тот энергично.
- Тогда не будем терять времени. Надеюсь, вы знаете обратную дорогу?
Я с трудом сдержала смешок. Пожалуй, вместо "разговоров" с призраками следовало бы поискать в библиотеке карту этого милого местечка.
- Конечно, - закивал Макбрайд. – Я... эээ... делал пометки.
Он продемонстрировал нам извлеченный из кармана мел.
Этан кашлянул.
- Очень, кхм, предусмотрительно, мистер Макбрайд.
- Профессия, знаете ли, обязывает, – сверкнул улыбкой тот. – Нам, клеркам, приходится быть осторожными.
- Ну да, ну да, - закивал Этан, насмешливо прищурившись.
Видно было, что в "банковского клерка" он - как и я - не верил ни на пенни.
- Тогда не будем откладывать! - предложил Макбрайд таким тоном, словно речь шла об oглашении завещания его богатого дядюшки.
Этан нехотя кивнул. Кропотливый обыск - а мой дорогой муж не способен делать что-то без подобающей тщательности - отнимет массу времени и вряд ли принесет хоть какие-то плоды.
- Я пока загляну на кухню, - быстро сказала я. Надеюсь, мне удастся найти дорогу? – Хочу обсудить с кухаркой рождественский пудинг.
- Конечно, дорогая, - сказал муж, бросив на меня выразительный взгляд.
Его немой укор я проигнорировала.
Вынуждена признать, что моя версия оказалась ничуть не состоятельнее версии Этана.
Тогда кто же, черт побери, украл эти ложечки?!
***
План был хорош. Сначала восхититься чистотой и уютом кухни, потом похвалить вчерашний обед, далее посетовать, что мне долгие годы пришлось обходиться без настоящего пудинга, – и дело в шляпе. Сердце (а главнoе, язык) любой альбионской кухарки завоевать похвалой нетрудно.
Вот только миссис Чемберс на приличную альбионскую кухарку походила не больше, чем ее чугунная сковорода - на изящную фарфоровую чашечку.
Я даже приостановилась на пороге. Загляделась на священнодействие, которое творилось у меня на глазах.
Кухарка негромко напевала,и ее грудной голос будил в душе что-то щемящее. Обнаженными до локтей смуглыми руками она месила податливое тесто. И было в этом действе нечто тревожащее, почти непристойное... Быть может, подпрыгивающая от каждoго движения крепкая грудь, не скованная никакими бюстье? Капля пота, стекающая по шее? Манера облизывать крупные губы?
