«М-да», — протянул я, — «а мир оказывается гораздо, гораздо интереснее, чем я думал о нем еще даже утром. И относится это уже не только к системе миров и интерфейсу, но и тому, что может твориться у нас на Земле».
И я как-то настороженно глянул в сторону окна.
«Вот интересно, насколько легенды о вампирах и прочей нечисти могут в реальности оказаться легендами?».
Ответа у меня не было, но я так понимаю, были все шансы это рано или поздно выяснить, если мне очень не повезет (или повезет), но я все же пессимист, который предпочтет парашют, самолету.
«Ладно, что там у меня дальше», — и я вновь переключился с праздных размышлений на анализ лога.
Ну а тут, практически сразу, мое внимание привлекло несколько новых и достаточно интересных сообщений.
****
= Зафиксировано увеличение параметра взаимодействия с энергетической составляющей на постоянное значение + 0,0005.
= Зафиксировано увеличение параметра генерации энергии на постоянное значение + 0,0015.
= Зафиксировано увеличение параметра сохранения энергии на постоянное значение + 0,015.
****
И тут с идентификацией события и его сопоставлением относительно времени никаких проблем не возникло.
Оно соответствовало тому обратному переходу, когда я вернулся на Землю.
Но при просмотре записей чего-то не хватало.
Было еще несколько моментов, когда я наверняка должен был пользоваться энергетическими возможностями, что предоставлял мой организм.
Как минимум это случилось в первый день, когда происходило внедрение интерфейса и его адаптация, да и потом, при первом переходе.
Но почему-то на тот момент никаких записей не было.
«Возможно, повышение характеристик происходит, когда возможности организма используются в предельных диапазонах или режимах своего функционирования?» — задался вопросом я.
Но вот быстрая промотка более старых логов ничего не дала.
«Странно, если я прав, и параметры прокачались вместе с полным опустошением моего энергетического запаса, которое наверняка относится к предельным режимам, то должно быть, как минимум, еще одно сообщение, на момент, когда я совершил первый переход».
Но, просмотрев все еще раз, никакого сообщения я не нашел.
«Хм, есть и еще одно предположение», — достаточно быстро сообразил я, в чем может быть дело.
И быстро пролистал лог в конец, туда, где шли записи о запуске процесса моего восстановления.
«Так и есть», — нашел я нужное место.
Получается, что первый переход не вычерпал мой запас энергии до нуля, так и не введя его в режим предельного или пограничного функционирования, и в том случае я дожидался как раз накопления минимально необходимого объёма энергии, чтобы совершить следующий переход.
И вот он-то уже полностью опустошил мой запас энергии.
Это же произошло и при запуске процесса восстановления организма. Там так же был использован весь доступный мне ресурс, связанный с энергией.
И как раз в подобные моменты, похоже, происходит наращивание возможностей по расширению характеристик энергетической составляющей моего организма.
«Тут все достаточно просто проверить», — прикинул я, — «я так и так собирался еще несколько раз запустить процесс частичного восстановления, так что заодно и проверю свое предположение».
Поняв, что нужно искать я быстро проглядел лог за вчерашний день, но там больше никаких настолько интересных сообщений не было.
Разве что я заметил пару строк с фиксацией нанесения дополнительного урона моему здоровью, и произошло это, судя по всему, уже после того, как я вернулся обратно на Землю. И с чем связан этот урон я, как вполне очевидно, совершенно не помнил.
«Черт», — я даже постарался рукой остановить падение, которое будто наяву произошло со мной.
Но нет, это вновь непонятный выверт сознания.
Только вот сейчас я четко осознал, что произошло как в первый, так и во второй раз. Оба раза я свалился, первый еще на территории парка, когда пробирался через бурелом и зацепился за какой-то корень, а второй уже тут в подъезде, запнувшись за ступеньку на лестнице первого этажа.
Машинально поднял руку и потрогал ту часть головы, куда во второй раз пришелся удар. Но там уже ничего не было, хотя вот теперь понятно, почему с утра у меня она так раскалывалась и чувствовалась легкая тошнота. Я нехило так приложился головой при падении.
«М-да, везучий я парень», — еще раз порадовался тому, что никого не встретил по дороге, иначе бы в том виде, который у меня был, точно бы загремел сначала в «травму», а потом попал и на допрос к полицейским.
Но сейчас переживать по этому поводу уже не имело смысла, а потому отбросив лишние сомнения, я продолжил заниматься своими делами.
«А вот это интересно», — наконец, я более внимательно рассмотрел ту часть лога, где фиксировались процессы, происходящие в момент моего восстановления.
Первое, что меня заинтересовало, это прогресс во времени излечения, которые регистрировались при первоначальном сканировании, и потом при повторном, после проведения частичной процедуры малого восстановления. Я хотел подсчитать коэффициент ускорения.
Почему я заинтересовался данным вопросом? Да все просто.
Сейчас у меня перед глазами находились цифры, на которые подскочили параметры, но даже по самой грубой прикидке, этот их относительно значительный рост никак не мог повлиять на столь не коррелирующийся с ними прогресс в плане восстановления организма.
И вот что я увидел.
****
= Выполнено временное усиление регенерационных возможностей + 1,512.
= Выполнено временное усиление сопротивления организма + 8,281.
= Выполнено временное усиление уровня выносливости + 9,919.
= Выполнено временное снижение уровня восприятия — 3,004.
= Выполнено временное снижение уровня реакции — 9,919.
****
Думаю, в грубом приближении на процесс восстановления влияет именно регенерация, но вот даже при ее пропорциональном увеличении на указанную величину, получается, что длительность восстановления организма должны уменьшиться в два с половиной раза.
В нашем же случае она уменьшилась всего лишь где-то на тридцать семь процентов.
«Всего лишь», — мысленно усмехнулся я и покачал головой, — «сам бы я смог восстановиться только за восемьдесят один день, ну а сейчас срок того же излечения сократился как минимум до пятидесяти дней. И это если не считать, что я уже чувствую себя относительно сносно. Но тут нет ничего удивительного, ведь по факту в эти восемнадцать часов уложилось тридцать дней нормального лечения».
