После завершения атаки переведите крейсер на стандартную наблюдательную орбиту, отправьте мне рапорт и ожидайте дальнейших распоряжений.

На этом у меня все. Удачи!

Изображение мигнуло, и место адмирала заняла объемная схема Иболаввы с отмеченными ключевыми точками.

–Ну что, ребята, – зычно гаркнул я, – задача ясна? Все по местам! Оружие перевести в боевой режим. Проложить курс до «Цзэнсина». У нас, наконец, появилась работа, достоянная нашей малышки!

.

Шлюз встретил нас непривычной пустотой и молчанием в эфире. На дальних подступах не толпились грузовики, ожидающие проводки, капитаны пассажирских лайнеров не препирались из-за места в очереди – как будто перед нами и не шлюз вовсе.

–Крейсер «Сарагоса» вызывает шлюз «Цзэнсин», – объявил я в микрофон, – как слышите?

Ответом мне было невозмутимое молчание. Я подождал с минуту и повторил запрос. Аналогично. Мы с Лаурой переглянулись, прикидывая в уме, что делать дальше.

–Стыкуемся? – предложила адъютант.

–Обожди, – я покачал головой, – они же сейчас на ремонте, и никого в гости не ждут. Дай им время.

Я отравил еще один запрос, и в динамике, наконец, что-то захрустело, и мальчишеский голос неуверенно произнес:

–Э-э-э… кто это?

–Говорит капитан тяжелого ударного крейсера «Сарагоса». Мне нужно срочно произвести проводку через ваш шлюз. Соедините меня с дежурным лоцманом.

–Э-э-э… вообще-то мы закрыты на ремонт. Разве Вас не предупредили?

–Мне об этом известно, но у меня есть приказ, а также чрезвычайные полномочия, которые обязывают вас предоставить нашему крейсеру проход, – меня начинала раздражать необходимость тратить время на этого мальчика на побегушках, – я требую немедленно соединить меня с дежурным лоцманом.

–А он сейчас, э-э-э, недоступен.

–Что Вы несете!? – возмутился я, – если Вы сейчас же не найдете мне лоцмана и не осуществите проводку, то вполне можете провести остаток жизни в тюремной камере! Делайте, что Вам говорят и быстро!

–Да я бы рад помочь! – на другом конце линии тоже занервничали, – но ничего не могу поделать. Лоцмана сейчас нет на месте, и когда он появится, я не знаю. Уж извините.

–Та-а-ак, – выдохнул я и повернулся к Лауре, – ладно. Стыкуемся.

.

Чрезвычайные полномочия – страшная сила! Мне кажется, что некоторые люди идут служить в соответствующие силовые структуры исключительно для того, чтобы в один прекрасный день заполучить в свои шаловливые ручки активированный уни-ключ.

Шлюзовой люк, пара дверей, лифт и, наконец, дверь в рубку последовательно пали под натиском сего замечательного устройства, и мы с Лаурой оказались на посту управления шлюзом. Картина, явившаяся нашим взорам, оптимизма не внушала.

Судя по всему, команда не сильно напрягалась, делая ремонт, а все больше налегала на напитки различной степени крепости. Похоже, что Новый Год по восточному календарю задержался на «Цзэнсине» на лишнюю недельку. Потянув носом воздух, я ощутил характерный кисловатый аромат, недвусмысленно указывающий, что персонал шлюза развлекался не только алкоголем, но и кое-чем позабористей, и теперь придет в себя не раньше, чем через несколько часов. А потому и мое собственное положение постепенно начинало пахнуть не особо приятно.

Окинув взглядом весь творящийся в кабине бардак, я сфокусировался на одинокой тощей фигуре, всеми силами старающейся уподобиться хамелеону и слиться с панелью управления.

–Ты кто такой? – окликнул я парня.

–К-карл, – хриплым от напряжения голосом отозвалась фигура, – я просто наладчик…

–Вот и славно! – впереди замаячил огонек надежды. Наладчик должен уметь управляться с тем, что он налаживает, – лоцманскую проводку делать умеешь?

–Ну, м-могу, если что, но… шлюз ведь выключен!

–Так включи его!

–Я… я не могу! У меня нет соответствующих полномочий!

–Зато у меня есть, – я шагнул вперед и вставил свой уни-ключ в слот на приборной панели, которая немедленно отозвалась вспыхнувшими экранами и табло, – ну?

–Как?… Что?… – подобного поворота этот недотепа явно не ожидал.

–«В чрезвычайной ситуации офицер, наделенный особыми полномочиями, имеет законное право требовать от любых лиц всяческого содействия, – цитирование буквы закона обычно производит на подопытных неизгладимое впечатление, – отказ в содействии может рассматриваться как военное преступление». Включай шлюз.

–Босс с меня голову снимет! – простонал парень, но все же уселся за пульт. Его пальцы уверенно запрыгали по кнопкам и тумблерам. Слава Богу! Похоже, Карл действительно хорошо знал свое дело. Даже заикаться перестал. Не прошло и пары минут, как шлюз был активирован.

–Отлично! Молодец! – похвалил я его, – теперь я дам тебе координаты, а ты рассчитай нам проводку, и мы в расчете.

–Я не имею права! Да у меня и лицензии нет.

–Вот ведь заладил! То у него полномочий нет, то лицензии… Я же тебе ясно сказал: «всяческое содействие»! Вот и оказывай его! Или под трибунал не терпится?

–Вы ч-что, смерти моей х-хотите? – мальчишеская челюсть вновь вышла из повиновения, – я до Вашего т-трибунала и не доживу даже! Б-босс меня раньше п-прикончит!

Ну что ты будешь делать! На моей памяти это оказался первый случай, когда человек боялся своего непосредственного начальника больше, чем военного трибунала. И усиление нажима вряд ли могло что-либо изменить. Даже если мне и удастся продавить Карла, то после у него руки так трястись будут, что он никакой проводки сделать не сможет. Возможно, я с самого начала взял неверный тон. Ну да ладно, попробуем зайти с другой стороны. На одном запугивании далеко не уедешь, надо добиться от парня желания помочь, добиться добровольного содействия. Поиграем теперь в «доброго следователя».

–Слушай, малыш, – я присел на подлокотник кресла, ссутулив плечи и старательно морща рукой лоб, – ситуация крайне тревожная. Террористическая группировка, одна из тех, что именуют себя «конфедератами», готовит атаку на наш форпост. Они не ставят перед собой задачи его захватить, у них и сил-то на это не хватит, а потому их цель – посеять страх и панику среди мирного населения. Так что церемониться они не будут и проведут орбитальную бомбардировку, даже особо не целясь. Ведь для них, чем больше жертв – тем лучше.

Мальчуган заерзал. От моих слов ему стало слегка неловко. Одно дело, когда война – это где-то там, далеко, и совсем другое, когда она касается твоего плеча своей холодной костлявой рукой. Я же продолжил говорить. На тот случай, если Карл втайне сочувствовал конфедератам, мне стоило подстелить немного соломки.