Серия "Орудия мира"

На картины анималиста Лоренса установился устойчивый спрос — ему удалось сбыть свое последнее полотно за триста фунтов. Его единокровный брат Том Йоркфилд, фермер, смотрел на Лоренса то с ненавистью, то с терпимостью и безразличием. Улучшая породу в своем маленьком стаде, Том вывел громадного быка, за которого ему предлагали всего сто фунтов, и фермер считал это оскорблением, ведь за кусок лакированного холста заплатили втрое больше. И тогда Том решился на отчаянный поступок. © ozor

В магазине «Олимпийская Империя Игрушек» на респектабельной улице в Вест-Энде, среди элегантно одетых кукол виднелась огромная леди в роскошном платье. Двое детей, Эммелин, десяти лет, и Берт, семи лет, критически исследовали куклу. Облик куклы был злым — одна её бровь была зловеще опущена, а в углах рта скрывалась беспощадная твердость. Эммелин назвала куклу Морлвирой. На глазах у детей с Морлвирой произошло чрезвычайное происшествие. © ozor

Элеонора считала, что её участок для сада скуден и мал, и не знала, как исправить этот недостаток. Баронесса посоветовала Элеоноре вступить в Ассоциацию Поставки Садов по Случаю. Ассоциация в считанные минуты развернет для вас сад для приема гостей. Но что делать, если гости пожалуют к вам вновь? © ozor

Руперта раздражали постоянные бесполезные сожаления его зятя Оветса. Оветс все время улыбался и извинялся — при ошибках во время игры в бридж, при неудачном выстреле на охоте. Однажды во время выборов Оветс вызвался произнести приветственную речь вместо сорвавшего голос Руперта, и неудачной фразой сорвал предвыборную компанию. И вот однажды с Оветсом случилась беда. © ozor

Тяжело добиться подходящего расположения гостей за столом во время домашнего приема — между людьми постоянно происходят столкновения, поскольку они обладают абсолютно противоположными взглядами. © ozor

Среди каменных фигур на парапетах старого собора были набожные ангелы и епископы, величественные короли. Но одна фигура в северной части здания считалась статуей пропащей души. Руки статуи не были сложены в набожном жесте, а вытягивались вперед, и эта поза обеспечила аккуратное гнездышко для ночной защиты маленькой сладкоголосой птицы, что послужило началом их недолгой дружбы. © ozor

Леопольд Волькенштейн, сидя за чашкой кофе со сливками в кафе, любил побыть суровым критиком и судьей национальной политики малых балканских стран и амбиций балканских царьков, чья порфира окрашена кровью войн. © ozor

Странник и Торговец обсуждают тот факт, что Балканы стали игровой площадкой для человеческих страстей, ареной войн за освобождение от турецкого ига. © ozor