Двери, чуть скрипнув, открылись и на пороге появились Комда и Озби. Все жадно всматривались в их лица, стремясь определить, чем вызвана такая необычная просьба капитана. Женщина казалась чуть грустной, но спокойной. Лицо Озби больше напоминало маску. По нему совершенно невозможно было догадаться, о чем пойдет разговор. Комда, в свою очередь внимательно посмотрела на собравшихся мужчин. Её взгляд скользил от одного к другому, пока постепенно она не встретилась глазами с каждым. Тогда она заговорила:
— Прошу простить меня за столь долгое молчание. Я просто раздумывала, с чего начать этот важный для всех нас разговор. Как мне ни трудно было решиться на него, значительно сложнее сказать вслух то, что я хочу.
Она глубоко вздохнула и продолжила более уверенным тоном:
— Настал тот момент, когда мне нужно улетать. Значит, нам предстоит расстаться.
В толпе собравшихся послышался ропот. Она подняла вверх руку и шум стих.
— Мне не легко далось это решение. Но другого выхода я не вижу. Даю слово, что если бы это была очередная военная кампания, я, не раздумывая, взяла бы с собой такой сплоченный экипаж, как ваш. Но в данном полете испытанию могут подвергнуться ваши души, а допустить это я не вправе.
Комда еще раз посмотрела на вагкхов, стоящих перед ней. В глазах многих читалась обида. Озгуш хмурился, а лицо Мстива казалось даже более невозмутимым, чем обычно. Она продолжила, торопясь закончить начатую речь.
— На память о себе и о «Синей чайке» я хочу оставить вам «Дефендер». Это не очень большой корабль, но достаточно мощный, чтобы на равных воевать в вашем воздушном флоте. Тем более, что многие из вас приняли непосредственное участие в его создании… А теперь я хочу попрощаться. Надеюсь, что вы доведете мои слова до всех членов экипажа.
Она помолчала, а потом после паузы добавила:
— Может быть, мы еще встретимся. Жизнь многогранна и иногда преподносит сюрпризы.
После этих слов раздался грохот. Это Гдаш, покидая комнату, громко хлопнул за собой дверью.
Около двух месяцев «Синяя чайка» была в пути. Она двигалась без излишней спешки к той цели, которую наметил капитан. Комда стояла на мостике и с грустью вспоминала последний день, проведенный ею на Вагкхании. Сегодня почему-то эти воспоминания преследовали ее. Гдаш так и не пришел проводить ее. Она прождала его лишних полчаса и, в конце концов, даже обиделась на упрямца. Мстив и Галз, как самые выдержанные члены команды, сохраняли на лицах спокойное выражение. Озгуш несколько раз на прощанье крепко сжал ее в своих медвежьих объятиях. Его борода казалась взлохмаченной больше обычного, а на лбу залегла вертикальная складка.
Он порывался несколько раз ей что-то сказать, но наталкивался на взгляд Озби и опускал глаза. Молодой вагкх и вовсе был непохож сам на себя. Он не говорил с ней о предстоящей разлуке, словно исчерпал все аргументы еще на Парадизе. Вчера, поздно вечером, когда они находились вдвоем на «Синей чайке» он наотрез отказался принять ее подарок. Она хотела подарить ему браслет, о котором рассказывал старый Ганрольд на Рокклифе. Но Озби даже не захотел слышать об этом.
У нее осталось ощущение, что они так и не простились. «Если расстанешься не простившись, то непременно скоро встретишься», — так говорили у нее на родине. Она сомневалась, что Озби когда-нибудь слышал это высказывание, но он поступал в полном соответствии с этими словами. В зоне вылета, когда они остались вдвоем, а другие члены команды тактично отошли в сторону, он просто крепко пожал ей руку. Со стороны могло показаться, что прощаются старые друзья. Тогда она ничего не сказала, но сейчас почему-то чувствовала обиду.
Да, она сама решила, что им нужно расстаться, но чтобы даже не поцеловать друг друга на прощанье? Это было странно и совсем не похоже на Озби, которого она знала. Комда смотрела в иллюминатор, но ничего не видела. Воспоминания кружились в памяти, мешая ей обрести покой.
А тут еще и «Синяя чайка» с будто бы случайными вопросами о том, как она себя чувствует, не вспоминает ли оставленный на Вагкхании экипаж? Корабль уже несколько раз задавал подобные вопросы. В конце концов, Комда рассердилась и заметила, что Чайка слишком много берет на себя и роль психолога ей явно не подходит.
Корабль, не вступая в спор, замолчал, но продолжил свое «черное дело». То тут, то там она натыкалась на вещи, оставленные кем — нибудь из членов команды. Последней каплей оказалась зеленовато — голубая раковина, найденная ею и Озби на Парадизе. Она чуть не наступила на нее, выходя из своей каюты. После этой находки Комда решила обидеться всерьез и уже несколько дней не разговаривала с кораблем. Вот и сейчас на мостике царило молчание.
