На сей раз он поехал один. Он обосновался в Никитском ботаническом саду, близ Ялты. Модный курорт с его соблазнами нисколько не привлекал молодого ученого. Да и некогда было ему. Он едва успевал спускаться под вечер к морю, чтобы искупаться после дня, проведенного на солнце.
Он знал работу Майера, однако начал свои исследования «от печки». Ведь майеровские опыты никем не повторялись.
Местные табаководы-татары рассказали ему, что мозаика (они называли ее «бозух» — болезнь) чаще появляется на тех полях, где табак сажают год за годом, не сменяя его другой культурой. Очевидно, возбудитель проникает в почву с опавших больных листьев?
Ивановский набрал больных листьев, измельчил их и заделал в почву рядом со здоровыми растениями. Через некоторое время на здоровых листьях появилась мозаика. Еще опыт — для полного подтверждения заразности мозаичной болезни: из растертых листьев больного растения Ивановский отжал через полотно сок. Потом он вооружился тоненькой стеклянной трубочкой; набирая в нее сок, он втыкал трубочку в жилку листа здорового растения. Так он ввел зараженный сок десяти здоровым растениям. На одиннадцатый день листья покрылись бледными пятнами, схожими с разводами на мраморе — верный признак мозаичной болезни.
Быть может, болезнь передается по наследству? Собрав семена больных и здоровых растений, он высеял те и другие отдельно, далеко друг от друга. Растения взошли, выросли и оказались все совершенно здоровы — и те, что от здоровых семян, и те, что от больных.
Ну так, ясно: болезнь заразна, по наследству не передается. Поищем возбудителя. Ивановский садится за микроскоп. На предметном стекле — капля табачного сока, выжатого из растения, больного мозаикой. Она чиста, прозрачна, как слеза младенца — никаких бактерий. Повторим. Еще и еще. Никаких бактерий, никаких грибков не обнаруживается даже при самом большом увеличении. Он просматривает не только сок, но и тонкие, сделанные острой бритвой, срезы больных листьев. Опять ничего.
Раз болезнь заразна, раз есть возбудитель, то надо же заставить его выдать себя. Бактерия, микроб, грибок — любой микроорганизм, попав в подходящую для него питательную среду, начинает бурно размножаться, образуя громадные колонии. Ученым конца прошлого века это было достаточно хорошо известно, наука уже владела методами искусственного разведения микроорганизмов.
Ивановский начал с обычного мясного бульона, пустив туда несколько капель сока, пораженного мозаичной болезнью. Проходили часы, дни, бульон оставался чистым, незамутненным. Возбудитель мозаики не желал в нем размножаться. Ивановский перепробовал затем разные питательные смеси, удовлетворяющие вкусам самых капризных микробов: агар, желатину и другие. Тот же результат. Вареный картофель — лакомство для некоторых микроорганизмов… Опять ничего.
Быть может, возбудитель мозаики питается только соком табачных листьев? Прибавим ко всем этим бульонам и смесям добрую порцию обычного табачного сока. Никакие ухищрения не помогают, возбудитель мозаики и тут не выдает себя, словно его нет вовсе.
Ивановский совсем извелся.
И без того тощий, он похудел еще больше от напряженной работы и от крымской жары. Служащие Никитского сада глядели на него кто с изумлением, кто с жалостью: оголтелый какой-то, можно ли так надрываться! А он никого не замечал вокруг. Да ведь любой человек, в котором бьется творческая жилка, повел бы себя примерно так же, как Ивановский: столкнувшись с загадочным явлением, попытался бы, пусть не с таким упорством, не так последовательно, но добиться истины.
