С первым из заключений Джекобса никак нельзя согласиться. В самом деле, как может быть принято за аксиому утверждение о том, что сказки Шарля Перро, а затем братьев Гримм вытеснили в Англии собственно английские сказки? Мы знаем, что сказки Перро уже в XVIII веке стали достоянием читателей в Германии и в России, однако это не повело к забвению народами этих стран собственного фольклора. Немецкие сказки Музеуса несут на себе черты непосредственного влияния Перро, однако это нисколько не помешало братьям Гримм создать свой знаменитый свод сказок.
Вопрос о народной сказке, видимо, не может быть правильно решен ссылкой на преобладание в духовном обиходе определенных избранных кругов общества, знакомых с. печатной литературой, сказок других народов.
Неверный вывод Джекобса предопределяется тем, что он был сторонником так называемой «теории заимствования», объясняющей происхождение сказок взаимовлиянием фольклоров различных народов. Согласно этой теории сказки возникают одна за другой, подобно тому как из деревянного пасхального яичка извлекается множество других яичек, одно меньше другого, до тех пор пока не обнаружится самое маленькое, которое уже не, раскрывается. Теория эта ограничивала изучение сложнейшего процесса возникновения и создания народной сказки формальным сопоставлением и описанием внешних ее признаков, попыткой дойти до этого «прасказочного» сюжета. Как всякая догма, «теория заимствования» игнорировала вечно живые, изменяющиеся условия, в которых создавались сказки, то общее, что исторически было у всех народов — смену социальных укладов, появление новых форм труда и связанных с этим воззрений и стремлений людей — все те объективные условия, которые могли породить не только одинаковые сюжеты, но и родственные образы и даже характеры. Когда в наше время ученые, разделенные тысячами километров пространства, а иной раз и на различных континентах, совершенно самостоятельно приходят к одинаковым открытиям, это никого не удивляет. Зачем же удивляться тому, что созревшая у миллионов людей творческая мысль может одновременно — а для фольклора понятие «одновременно» измеряется многими и многими десятилетиями — создать в разных странах близкие и даже схожие произведения искусства, обусловленные одинаковыми историческими причинами.
Правда, в средние века, то есть в период наибольшего развития народного творчества, исторические судьбы Англии, Франции и Германии тесно переплетались и английский фольклор не мог не испытать влияния фольклора других стран. Но в основе своей английская сказка осталась глубоко самобытной.
Со сказками других народов схожи по сюжету английские сказки «Осел, столик и дубинка», «Джек-лентяй», «Джек и золотая табакерка», «Рыба и перстень», «Три желания», «Три умных головы» и некоторые другие, публикуемые в этом сборнике. История о том, «Как Джек ходил счастья искать», сюжетно совпадает с «Бременскими музыкантами», а «Тростниковая шапка» сразу приводит на память «Золушку». Походит на нее и другая английская сказка — «Три головы в колодце». Однако все упомянутые сказки своеобразны и по разработке сюжета и по своей повествовательной манере. «Том — мальчик с пальчик» резко отличается от своих немецкого и русского собратьев. Мы бы сказали, что английский мальчик с пальчик, в отличие от русского, который совершает множество проделок, иной раз даже весьма озорных, — характер созерцательный, пассивный. Сам он ничего не затевает, но, когда волею судеб попадает в какие-нибудь передряги, то спасается благодаря своему маленькому росту.
Русская сказка говорит: вот что можно сделать, если изловчиться; английская сказка говорит: вот из каких положений можно выйти, если ты маленького роста. Но ведь это же два совершенно разных героя, хоть и с одинаковыми прозвищами!
Сюжетная близость некоторых из английских сказок со сказками других народов нисколько не умаляет их значения. И одновременно мы высоко ценим сказки, присущие только английскому фольклору. Кстати сказать, некоторые из них, определяемые Джекобсом как чисто английские, оригинальные сказки, не встречающиеся в Европе или Индии («Джек и бобовый стебель», «Сказка про трех поросят» и другие), в действительности есть и у других народов. Так, первая из названных сказок бытует в венгерском фольклоре под названием «Фасоль до небес», причем здесь наблюдается совпадение не только сюжетное, но и в отдельных деталях.
Джекобс справедливо указывает на то, что трудности, стоявшие перед английскими фольклористами, объяснялись ранним исчезновением в Англии патриархального крестьянства.
Вековечные устои крестьянской жизни были нарушены в Англии уже в результате огораживаний общинных земель в XVI веке и окончательно рухнули во время начавшейся в середине XVIII века промышленной революции, которая преобразила лицо страны.
Распад патриархального крестьянства — основного хранителя фольклора — и явился тем препятствием, с которым, не в пример немецким и русским, встретились английские фольклористы. Фермерство оказалось менее стойким носителем фольклорных традиций, чем патриархальное крестьянство. Тем не менее, не сохранив народной сказки в прежнем виде, фермерство сберегло в своей памяти те ее черты, ее сюжеты и образы, которые по своей сути и по своему характеру были дороги ему и в той или иной степени воплощали его взгляды на жизнь. Ведь совершенно очевидно, что в соответствии с изменением общественной роли, а следовательно, и качеств хранителя фольклора — изменится и состав фольклора.
Английские народные сказки находятся в непосредственном соседстве с рассказом и подчас даже приобретают его признаки. «В один прекрасный летний день дочь графа Мара выбежала, приплясывая, из замка в сад. Там она бегала, резвилась, а порой останавливалась послушать пение птиц. Но вот она присела в тени зеленого дуба, подняла глаза и увидела высоко на ветке веселого голубка», — так начинается сказка «Дочь графа Мара», и так мог бы начаться рассказ, подобным же образом озаглавленный. А вот и другой пример: «Забыв о своей подагре, купец бросился открывать дверь. И кого же он за ней увидел? Капитана и своего агента со шкатулкой, полной драгоценностей, и с накладной! Мистер Фитцуоррен просмотрел накладную и, подняв глаза к небу, возблагодарил всевышнего за столь удачное плавание». («Уиттингтон и его кошка»). Таких примеров можно привести множество. Важно отметить, что публикации Джекобса в отличие от сказок, собранных Перро, братьями Гримм я Афанасьевым, не прошли литературной обработки, которой в разной степени, но все же подвергли свои собрания, упомянутые замечательные сказочники. Джекобс ставил себе целью дать образцы фольклора в неприкосновенном виде.
Больше всего английская народная сказка родственна рыцарскому рассказу или балладе, которые бытуют и в художественной литературе этого народа и в его устном творчестве. Не случайно некоторые английские народные сказки сохранились в стихотворной ферме в виде баллад. Например, баллада «Кошачья шкура» (в настоящем сборнике она печатается под названием «Тростниковая шапка»), а также сказка-баллада «Биннори»— поэтичные легенды, пользующиеся большой популярностью в Шотландии и Северной Англии. Упоминавшаяся уже нами «Дочь графа Мара» источником своим имеет старинную балладу (см. сборник Алингхэма «Книга баллад»); сказка «Страшный дракон скалы Спиндлстон» обязана своим происхождением балладе XVIII века (см. «Баллады» Чайлда и «Ежемесячную хронику северного фольклора», май 1890 г.).
