Примерно через неделю после встречи с ладжаром, сверив карту материка, мы с помощником обнаружили трупы в одном из шахтерских городов. Погибшие от неведомой беды кошаки уже разлагались, по улицам вольготно бродили плотоядные животные.
Это вернуло нас к идее собственной системы наблюдения. Так что, пользуясь отсутствием интереса к нашему дому, мы с помощником вернулись к идее собственных спутников. Время у нас было, поэтому, приступив к чертежам, заложенным в набор начинающего колониста, нашли описание заготовки для первой капсулы. Это была довольно примитивная система с десятком зондов, отстыковывающихся от центрального носителя. Время жизни системы наблюдения около месяца, потом их растащит по атмосфере, и машины просто не смогут достучаться до материнского пункта связи. Производить что-то более жизнеспособное пока что не было возможности, однако за этот месяц, пока зонды будут находиться на связи и бороздить атмосферу, безостановочная добыча ресурсов позволит накопить достаточно материалов для возведения нормального спутника, выходящего уже на орбиту.
Однако и здесь пришлось доработать детали напильником. Изначально предполагалось, что у колонистов есть мощная точка связи, куда и будут стекаться данные с зондов, мне же только предстояло ее возвести. Огромная мощность на первое время не требовалась, но уже для пробития в космос пришлось бы наращивать сигнал. А потому, выкроив несколько процентов из добычи, я приступил к работе по установке полноценной станции.
Место под будущий центр управления спутниками было найдено быстро. Скалистый участок земли, торчащий из почвы, возвышался над джунглями и был достаточно широк для возведения постройки. Конечно, когда мы закончим, о какой-либо конспирации можно будет сразу забыть — наивысшая точка будет хорошо видна издалека, но оставаться слепым — еще хуже.
Нагнав с собой десяток дронов строителей, я возвел небольшую — десять на двадцать метров — ровную насыпь на скале. Уплотнив землю, выплавили из местного же камня фундамент. По плану полагалось, что в основе станции будет металл, но, подумав немного, мы с помощником от этой идеи отмахнулись — никаких предпосылок, что произойдет нечто, что может угрожать станции со стороны природы, у нас не имелось. А если нападут джаргары — металл от их стволов нас не спасет. Так что основа выплавлялась из присутствующих здесь же в изобилии материалов.
Оставив камень остывать, я вернулся на базу. Расстояние между станцией и домом не превышало километра, и, в принципе, в будущем можно соединить их тоннелем, но это в будущем. Дроны вернулись к ранее назначенным работам, я же сверился со списком необходимых ресурсов и, вздохнув, вспомнил разоренный неведомой бедой город. Он, как специально, располагался невдалеке от гор, перекрывающих доступ к моим болотам. Конечно, о том, чтобы соваться туда, не могло быть и речи — слишком велик риск, я ведь даже не уверен, что кошаков не скосила эпидемия местного вируса. И хотя Мэрау таких болезней не знала, списывать со счетов этот вариант не стоило.
Но то ли ладжар все же помог, то ли у меня просто мозги на место встали: в мертвый город лезть я не собирался. Соблазн, конечно, велик, но у меня и так проблем хватает. Пока нас не трогают, можно спокойно заниматься своими делами. Но полезть на территорию кошаков, это все равно, что бросить им перчатку. Зачем? Возведу ЦУП, заведу пару ракет, и вот тогда посмотрим, кто кого.
Время шло, рос Даран, росла станция, рос наш флот. Начиненные бомбами беспилотные самолеты ждали своего часа в брюхах двух возведенных платформ-авианосцев. Из отмеренных помощником четырех месяцев прошли уже два. Мы запустили три партии зондов, и только после этого я смог взяться за сборку орбитальной системы.
Директорат считал, на Марсе пригодятся свои средства связи, при которых каждый уголок планеты будет под постоянным наблюдением. И потому предполагалось насытить орбиту колонизируемой планеты двумя сотнями аппаратов. Однако размер Мьеригарда отличался в меньшую сторону, и чтобы полностью охватить его сетью спутников, объединенных в одну структуру, по нашим расчетам одной сотни для начала будет достаточно — ведь большая часть поверхности планеты пуста и безжизненна.
