— Мэтр Нантрек, пока все заинтересованные лица здесь, не стоит ли нам убедиться, что они имеют одинаковую картину происходящего?
Старый маг поджал губы. Должно быть, думает, как сформулировать ответ минимум слов и максимально двусмысленно. Это меня добило.
— Я имею в виду, все ли присутствующие знают, что я — адепт Разрушения, недавно вернувшийся из Ганту и уже успевший сокрушить двух Ракшей, что делает необходимость урегулировать отношения с оставшимися особенно животрепещущей? В том смысле, что даже я не могу просто взять и развоплотить их — они держат в узде всю демоническую общину. Не побоюсь этого слова, но они нам нужны. Я имею в виду, нам нужны лояльные Арконату Ракши.
Маги заерзали, хотя переговариваться никто не решался. Эх, надо им Гверрела сюда! Нахальный заклинатель-Серый просто феноменально оздоровлял обстановку.
— Все присутствующие поставлены в известность о появлении в Арконате Разрушителя, хотя на личности мы не переходили, — осторожно начал Нантрек.
То есть, им просто сказали «адепт Тьмы есть», а дальше — думай что хочешь.
— Политические соображения не позволяют нам распространяться о причинах вашего отсутствия…
В смысле, говорить всем, что один Лорд пытался убить другого, да еще и с участием магов — нельзя.
— … а метафизические аспекты…
Если он сейчас скажет, что маги не способны принять Разрушителя таким, каков он есть, я познакомлю со своей Силой всю Академию разом.
Неожиданно мастер Ребенген фыркнул.
— Я же говорил, что в Башне встречу устраивать нельзя!
Нантрек выдавил из себя бледную улыбку.
— Прошу вас, милорд! Среди нас присутствуют Целители. Маги этой ориентации воспринимают контакт с Тьмой как… как…
— Окунание в прорубь с последующим медленным прожариванием, — закончил за него мастер Ребенген.
Это меня отрезвило.
— Извините. Но это не снимает вопроса — так дальше нельзя!
— Согласен, — покаянно кивнул Нантрек. — Особенно учитывая ваш талант Конструктивного Предвидения, о котором вы так скромно не упомянули. Для этого мы и собрались. Господа, прошу соблюдать спокойствие! Общую ситуацию изложит нам присутствующий здесь мэтр Теодор Ребенген. После все смогут задать вопросы.
Мой старый наставник встал и тут же примирительно замахал руками.
— Да, да, знаю, слишком много сразу, слишком необычно! Прошу понять руководство Ордена правильно: обстоятельства стали известны только прошлым летом, и у нас просто не было времени предпринять все необходимое. Ситуацию отягощает наличие предателя в рядах Ордена и, возможно, не одного.
Если он хотел завладеть внимание присутствующих, это у него получилось. За столом установилась звенящая тишина. Лицо Ребенгена стало жестким и холодным.
— Мы находимся в условиях военного положения, когда против нас — Ордена Магов и всего Арконата — действует неизвестный внешний противник, готовый погубить королевства любой ценой, — отчеканил маг. — Все присутствующие столкнулись с активностью Целителей, вызванной преступлениями мэтра Сандерса, помощника главы Цеха Целителей. Правда ужасней вымыслов. Убитый в Шоканге маг не был Сандерсом Керсеном, это был подменыш, доппельгангер, с лицом человека, известного всем как Сандерс, но с иным происхождением и сутью. Когда произошла подмена — неизвестно, но она была бы невозможна без подготовки и помощи со стороны. Кто-то должен был присмотреть среди выпускников Академии одинокого, нелюдимого мага, собрать о нем сведения, а в нужный момент — убить. Преступнику подчинялась целая сеть агентов, готовая исполнить любой его (лично его!) приказ. Таким путем были убиты два Великих Лорда Дарсании, так было совершено покушение на Адепта Тьмы, — шорох в рядах слушателей. — Уже после того, как стало известно, кто он такой.
Мастер Ребенген сделал паузу, благо аудитория понятливо относилась к риторическим приемам.
— Среди присутствующих нет доппельгангеров, — тихо добавил маг. — Если кто-то из вас предал устои Арконата, то сделал это сознательно и по доброй воле. Но невозможно подозревать всех на свете. Что бы вы ни делали, я прошу вас помнить: Адепт Тьмы у нас один (первый за тысячу лет!), способ пробуждать эту способность у других нами еще не найден. Сохраняйте личность Разрушителя в тайне, пока это единственная его защита.
Он обвел собрание взглядом, очевидно, ожидая вопросов.
— Не будет ли невежливо с нашей стороны попросить подтверждения ваших слов? — мягко попросил пожилой магик, имени которого я не знал.
Мастер Ребенген щелкнул пальцами.
Все тот же маг-секретарь вошел в павильон, торжественно неся перед собой странный предмет очень волшебного вида. Он обошел с ним всех чародеев, а потом поставил его на стол передо мной. Это было что-то вроде маленькой табуретки с ручками, скорее — подставки, на которую, собственно, и был водружен артефакт. Обозвать его амулетом — язык не поворачивался, а названия любых других магических приспособлений я не знал. Все выглядело так: над бронзовым блюдом поднимались прозрачные языки невесомого, радужно переливающегося пламени. Ласкаемая холодным огнем, в воздухе парила золотая сфера размером с крупную редиску. Полированная поверхность не отражала волшебства, по ней бродили лишь тени сущего, людей и предметов.
— Что это? — подозрительно спросил я. Сюрпризы мне не нравились.
— Еще одни Бегущие Огни, — мрачно сообщил мастер Ребенген. — В фазе активации.
Мои руки сами собой метнулись вперед. Золотая сфера противно задребезжала в руке. Я попытался протереть блюдо от магических знаков, которые там, возможно, были.
— Это что шутка, да? Шутка?
— Не совсем, — поморщился Нантрек. — По по уровню магии заклятье такое же.
Холодное пламя развеялось, дребезжание в руке смолкло. Я осторожно разогнул пальцы. На ладони лежал небольшой, прозрачный камешек, напоминающий стеклянную линзу, разве что сглаженный со всех сторон.
Ладони председателя Нантрека сложились в неизвестном мне жесте.
— В Пророческом Огне рождается Кристалл Хроноса, — торжественно объявил он. — Таинственный артефакт, согласно летописям, неразрывно связанный с Конструктивным Предвидением. Если проще, с возможностью изменять Судьбу.
Ну, Судьбу мне удавалось изменить и безо всяких кристаллов. Я повертел камешек в руках, приложил к глазу. На вид он был прозрачным, но все, что я видел сквозь него, почему-то теряло цвет, становилось серым и тусклым.
— Гм. Мрачное у нас, должно быть, будущее.
В ответ — напряженное молчание. Что я не так сказал?
Присутствующие — пятеро магов Ордена и трое, к Ордену не принадлежавших — были слегка напуганы. Один из посторонних, чью мантию украшали символы служения Церкви, выглядел особенно странно. Его взгляд уперся в прозрачный камень, рука меж тем слепо скребла воротник. Может, у него с сердцем плохо?
— Это я, — выдохнул чародей. — Из-за меня. Я внял словам искусителя и усомнился в мудрости Основателей. Убейте меня!
Прежде чем я уловил, о чем речь, камешек изменился, на мгновение стал прозрачным, как слеза, и каким-то… лучезарным. А потом треснул и рассыпался в серую пыль. Упс.
— Я не виноват!!
— Акт Конструктивного Предвидения свершился, — торжественно сообщил Нантрек. — Подобное может быть проделано только Разрушителем в ключевых точках Реальности.
— Предупреждать надо.
— Зачем?
Убью. Прихлопну стулом таракана плешивого! К сожалению, Нантрек благоразумно устроился на противоположенном от меня конце стола.
Взгляды присутствующих меж тем сосредоточились на священнике. Тот, все с тем же остекленевшим взглядом, механически выкладывал на стол какие-то предметы, снимал амулеты и церковные регалии. Мастер Ребенген встал со своего места, подошел к нему и положил руку ему на плечо.
— Не надо, патр Грефем. В любой другой ситуации да, вы были бы достойны смерти. Но вмешательство Разрушителя изменяет судьбу, дает Выбор. Мы не вправе отказать в нем никому. У вас будет возможность исправить совершенное.
— Моя Вера была слаба. Я предал Дело Божье.
— Все мы знаем, как тяжела работа Инквизитора. Ваша Вера больше, чем чья-либо подвергалась испытанию. Но теперь вопрос заключен не в вере, а в знании. Вы ЗНАЕТЕ, что постулаты Основателей были верны. А что предложили вам те, другие, помимо веры?
