Нью-Йорк.
Декабрь 1967 г.
Вопрос об отмене всех ограничений, связанных с национальностью и вероисповеданием, был поставлен на очередь в первые же дни февральской революции. В первой программной декларации новой власти, вышедшей из совещаний Временного Комитета Государственной Думы и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, пункт «об отмене всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений» был выдвинут на одно из первых мест.
В статье «Из истории русского еврейства», напечатанной в первой «Книге о русском еврействе», Я. Г. Фрумкин, бывший в то время членом «Политического Бюро при депутатах-евреях», поделился своими воспоминаниями о ходе работы по подготовке декрета о равноправии.
«Революция 1917 года разрешила вопрос о равноправии в положительном смысле. Ни с какой стороны не было возражений против того, что все граждане должны быть равны перед законом. Для выработки соответствующего декрета министр юстиции А. Ф. Керенский образовал особую комиссию,.. членом которой был Л. М. Брамсон. Последний был в постоянном контакте с беспрерывно заседавшим Политическим Бюро. Бюро высказалось за то, чтобы не было издано специального декрета о равноправии евреев,.. а чтобы декрет носил общий характер и отменял все существующие вероисповедные и национальные ограничения». (Стр. 81-99).
Было признано желательным, чтобы в текст декрета было включено перечисление всех содержащих такие ограничения статей Свода законов, которые теперь подлежали отмене. К составлению исчерпывающего списка таких законов были привлечены юристы-евреи, считавшиеся специалистами по данному вопросу.
Подготовленный этой комиссией законодательный акт был единогласно одобрен Временным Правительством 20-го марта 1917 года и опубликован в № 15 «Вестника Временного Правительства».
Вводная часть этого исторического акта гласила:
«Исходя из убеждения, что в свободной стране все граждане должны быть равны перед законом и что совесть каждого не может мириться с ограничениями отдельных граждан в зависимости от их веры и происхождения, Временное Правительство постановило: Все установленные действующими узаконениями ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, отменяются».
Акт заканчивался списком ограничительных законов, числом около 150-ти, подлежащих отмене. Подписан акт министром-председателем кн. Г. Е. Львовым, всеми министрами (А. Керенский, М. Терещенко, А. Гучков, П. Милюков, А. Мануйлов, А. Коновалов, Н. Некрасов, А. Шингарев), обер-прокурором Синода В. Львовым, государственным контролером В. Годневым и управляющим делами Врем. Правительства В. Набоковым.
24 марта евреи-члены 4-й Государственной Думы М. X. Бомаш, И. Б. Гуревич и Н. М. Фридман и члены Еврейского Политического Бюро М. С. Алейников, А. И. Браудо, И. И. Гринбаум, О. О. Грузенберг, Н. И. Каценельсон, М. Н. Крейнин, В. С. Мандель, И. А. Розов, Г. Б. Слиозберг, Я. Г. Фрумкин и М. И. Шефтель посетили министра-председателя князя Г. Е. Львова. От лица депутации член Государственной Думы Н. М. Фридман произнес речь, в которой приветствовал Временное Правительство по случаю издания акта о равноправии. В ответ на эту речь князь Г. Е. Львов обратился к еврейской депутации со следующими словами:
«Я бесконечно благодарен вам за ваше приветствие. Вы совершенно правильно указали, что для Временного Правительства явилось высокой честью снять с русского народа пятно бесправия народов, населяющих Россию. Редко мне приходилось так волноваться, как в настоящие минуты. Мы были в мыслях и чувствах братьями, но нам не давали соединяться. Давайте забудем страницы прошлого и будем вместе работать для укрепления свободы новой России».
В тот же день еврейская депутация посетила Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов. От имени депутации обратился к комитету с речью Н. М. Фридман, после которого говорил О. О. Грузенберг. На эти речи ответили тов. председателя Исполнительного комитета М. И. Скобелев и председатель — Н. С. Чхеидзе.
