— Ы-ыыыы! — тупо мычал мне в ответ индеец.
— А-ааа! — орала сеньора.
Они тянули руки к Лёхе, а я только успевал уворачиваться.
— Увы, мой дорогой Даниил, — развел руками барон. — Долг платежом красен. Ваше мужество, безусловно, делает вам честь. Но простой смертный не может противостоять богам…
И тут меня окончательно перемкнуло.
— Да вы просто понятия не имеете, с кем связались! — взревел я, чувствуя, как глаза у меня наливаются кровью. — «Парящий гриф», подъем! — выкрикнул я и с силой отпихнул от себя ногой индейца. Тот отлетел от меня на тумбочку, громко бряцнул костяшками и с хрустом рассыпался на куски.
— Ой, — заторможенно проговорил его отломленный череп.
— Ай! — театрально отшатнулась от меня сеньора Муэрте. — Барон, да что же это творится? Что за дерзость такая у молодых?..
— Парни, наших бьют!!! — проорал я, проскочив мимо нее и с грохотом высадил плечом свою собственную дверь.
К слову, резную. С позолоченным кантом. Все, как описывал Графыч.
Сумеречный коридор озарился желтым светом масляных ламп. Сапоги загрохотали по небольшой деревянной лестнице, длинные тени скользнули по стене — и через пару секунд к моей двери со всех ног уже мчали полуодетые Азра, Рыжий и Берн. Следом за ними, обнажая мечи по дороге, спешили остальные.
Разъяренная Санта Муэрте бросилась следом за мной, клацая зубами. Вокруг нее заклубился едкий черный дым, расползаясь по полу щупальцами, как осьминог.
— Ы-ыыы! — с оглушительным ревом вырвался из комнаты индеец. Он снова был целым, только кости рук и ног перемешались и сложились неправильно, отчего божок стал заметно ниже ростом и с лапами, как у гориллы.
— Твою мать, Даня, это что еще за хрень⁈ — воскликнул Рыжий, выпучив глаза.
— Это боги, — вместо меня пояснил ему Азра, снимая со спины своего Жнеца. — Та’ки, твои границы нарушены!
— Так разойдитесь, в конце-то концов! Дайте пройти! — донеслось из сумрачного коридора ворчание Та’ки.
Но он не успел.
Индеец, растопырив длиннющие лапы, тоже ринулся в толпу.
Сеньора с бешеным воплем бросилась прямо на меня. Я удачно отступил в сторону, и госпожа пролетела мимо меня к перилам. И, будучи воистину хрупкой, разлетелась на куски.
— А-ааа! — раздался яростный женский вой, и на месте миловидного скелета в платьице вдруг поднялся жуткий черно-красный силуэт.
Белый череп размером со слоновью голову сверкал. Черно-красные складки призрачного одеяния спускались до самого пола и развевались от несуществующего ветра.
— Я — Санта Муэрте! А вы говорите со мной без уважения⁈ — прогромыхало божество, в то время как Азра ударом Жнеца разнес индейца на кусочки.
С грохотом рассыпавшись по полу, кости не стали на этот раз собираться в целую фигуру. Потому что из каждого обломка вдруг вырос целый скелет, с собственным черепом и головным убором из перьев!
Та’ки, застрявший на узкой лестнице, поднялся на задние лапы и стал полупрозрачным, разделяясь на неуклюжую звериную и ловкую человекообразную сущность.
Шаман выскользнул из мохнатой туши, тенью скользнул на перила и одним прыжком преодолел пролет, очутившись позади чудовищной фигуры Санта Муэрте. Он вскинул руку вверх, и из кулака в разные стороны вытянулся длинный зеленый шест.
— Это — моя территория, — проговорил Та’ки. — Вы явились сюда без приглашения, так что на уважительное обращение можете не рассчитывать!
Шест со свистом рассек призрачные одеяния Муэрте, и она протяжно ахнула и отпрянула от шамана в сторону.
Тем временем парни бросились на размножившегося индейца. Кости загромыхали по полу, и на их месте поднимались все новые и новые скелеты.
Дальше началось полное безумие. Что-то полыхнуло, и часть перил со скрежетом отломилась и грохнулась вниз. Вокруг все замельтешило, гостевой домик содрогался от лязга, душевной брани и стука костей.
Я отскочил к стене и принялся отступать в сторону комнаты, чтобы забрать свое оружие.
И тут кто-то слегка похлопал меня по плечу.
Обернувшись, я увидел барона с новой сигарой в руке.
— Не поможете мне прикурить? — негромко спросил Самеди. — А то зрелище-то занятное. И, главное, неожиданное.
— А… вы не собираетесь нас покинуть? — осторожно поинтересовался я.
— Нет, — отозвался барон. — Ведь я — приглашенный гость, и, в отличие от своих недальновидных коллег, ничего не нарушаю.
— Кто же вас приглашал?.. — сорвалось у меня с языка.
— Вы сами, — насмешливо отозвался барон. — Не помните? Я постучал, и спросил разрешения войти. И вы меня пригласили.
Я тяжело вздохнул.
Черт бы меня побрал! Вот не был никогда особо учтивым — и не надо было начинать!
— Знаете, — продолжил между тем барон. — Чернобог, конечно, передавал мне слова Нергала о том, что вы — личность уникальная. Но чтобы настолько! Я удивлен.
— Чему именно?
— Смертные боятся и подчиняются бессмертным богам, рабы боятся и подчиняются господам — это аксиома нашего мира, любезный Даниил. А тут все не так. Вы и правда очень, очень любопытный персонаж на этой сцене.
— Рабы боятся господ, смертные боятся богов… — проговорил я себе под нос. В голове созрела отличная идея. В конце концов, не зря же я искал себе покровителя? — … А слабые боги боятся богов посильнее. Верно? Ну что же, можем попробовать сыграть по вашим правилам.
И, задрав голову вверх, я во всю глотку заорал
— Аид!!! Мне срочно нужна твоя помощь! И если ты прямо сейчас не придешь все разрулить, я нахрен разорву договор!..
— Аид?.. — проговорил барон, и в его голосе мне послышалось удивление.
Не останавливаясь, я, как чокнутый шизофреник, продолжал вопрошать потолок:
— Аид, я не умолкну! Буду орать хоть всю ночь, хоть до завтра! Ты слышишь меня? Твои конкуренты явились к твоему подопечному и ставят ему условия, а ты все спишь!..
На этих слова в моем потолке открылась бездонная черная дыра. И оттуда на белом облаке, как ангел на иконах, спустился повелитель царства мертвых — голый, покрытый капельками пота и с белой простыней в руке, которой он прикрывал причинное место.
— Да занят я был! Очень занят!!! — громогласно воскликнул он, и от звука его божественного голоса в домике вдруг стало тихо. — Какие еще конкуренты?..
— Приветствую вас, господин Аид, — проговорил барон, почтительно приподняв цилиндр.
— Барон, вы, что ли? Опять неймется? Что вам нужно от моего человека?
— Прошу прощения, я не знал, что господин Даниил находится под вашим покровительством. На нем нет вашей метки…
— Да, потому что договор между нами заключен только наполовину! — со злом ответил ему Аид. — Но вас это никаким боком не касается! Пошли все прочь и оставили его в покое, чтобы он оставил в покое меня! Или завтра же на Совете я подниму вопрос об уменьшении дотаций вашему клубу веселых и находчивых!
— Господин Аид! — прогудела Санта Муэтре в своем жутком новом обличии. — О, господин Аид!..
— Она хотела сказать, что вообще-то мы пришли не к Даниилу, а его другу-некроманту, — осторожно заметил Самеди. — Он нам должен.
— Собирать дань с мертвецов⁈ — позабыв о простыне, царственно упираясь руками в бока заявил Аид. — Совсем с ума сошли?
— Проблема в том, что он как бы уже не жив, но и не до конца мертв, — вкрадчиво заметил барон, деликатно надвинув цилиндр пониже на глазницы.
— И что с того? — возмутился Аид. — Не умеете вовремя дожать клиента — ваши проблемы! Все! Официально объявляю этого человека мертвым и аннулирую все его живые долги!
Он щелкнул пальцами, и от этого звука над черепом Лёхи на мгновение вспыхнуло голубоватое свечение типа нимба.
Вокруг воцарилась абсолютная тишина.
Потом Санта-Муэрте со стоном растворилась в воздухе. Один за другим с хрустом съежились скелеты с перьями.
И только в глубине глазниц Самеди почему-то блеснул хитрый зеленый огонек.
— Все⁈ — сердито спросил меня Аид. — Доволен? Теперь я могу, наконец, пойти и спокойно заняться своими делами, без твоих завываний на фоне?
— Искренне благодарен, — отозвался я, почтительно склонив голову пониже, чтобы не рассмеяться. — Передавайте привет супруге.
— Да иди ты со своим приветом и благодарностью… — пробубнил Аид и плавно уплыл в дыру на потолке.
Самеди кашлянул. Покрутил в руках незажженную сигару.
— Так… вы поможете мне прикурить? — спросил он, обращаясь ко мне. — А еще я бы выпил. И обсудил кое-что.
Он сделал легкое движение рукой, и выломанная дверь взмыла в воздух и с грохотом припечаталась на полагающееся ей место.
— Эй, Даня! Даня!.. — заколотили с той стороны мои соратники, но дверь им не подчинялась.
Я недоумевающе развел руками.
— А разве мы еще не все решили? — проговорил я. — Живые долги Лёхе аннулировали, теперь он официально мертвый…
— И автоматически переходит в мое владение, — заявил барон. — Видите ли, наш с ним договор — посмертный. И касается его бессмертной души.
— Ты что, ему душу продал? — тихо спросил я Лёху.
— Типа того, — едва слышно отозвался некромант.
— Зачем???
— Думал, потом успею назад отмолить…
— Ай-яй-яй, — погрозил черепу пальцем Самеди. — Заключать договор из расчета, что партнера удастся обмануть — это низко. А когда твой партнер — божество, еще и самонадеянно.
— Фауст несчастный! — с досадой проговорил я, покосившись на Лёху. — И что нам теперь делать?
— Ну, для начала я с вашего позволения приглушу звуки снаружи. Войти они сюда все равно не смогут, будут только отвлекать от беседы.
Он выразительно повернулся к выходу, и звуки голосов и стук по двери стал стихать, пока не исчез вовсе.
Потом барон взял оставленные мной на подоконнике спички и прикурил.
Я тоже взял папиросу. И спросил без обиняков:
— Чего вы хотите?
Зеленые огоньки сверкнули в глазницах Самеди.
— Вместо старого договора с вашим другом меня вполне устроит… подарок в виде небольшой пряди волос.
Я озадаченно похлопал глазами.
— Волос? Каких еще волос?
— С головы или из бороды одного из трех венценосных братьев гордого Олимпа. Раз уж вы на короткой ноге с самим Аидом, думаю, это не составит вам труда?
Предложение барона, мягко говоря, сбило меня с толку.
Прядь волос? Итить твою мать, хорошо хоть, что с головы попросил, а не откуда-то еще. А то мало ли чем он мог вдохновиться после явления голого Аида.
Зачем, интересно, ему вообще этот фетиш? Вряд ли в кулоне на груди носить. И последствия для хозяина тех самых волос безобидными не будут.
Я уселся поудобней на подоконнике, рядом с попыхивающим ароматной сигарой бароном.
— Иными словами, вы ожидаете, что ради спасения друга я выдеру клок волос из головы своего покровителя?
Тот развел руками.
— Ну, это уже ваше дело. Для меня не имеет значение, кого именно из этой троицы вы… осчастливите своим выбором. Даю вам срок три месяца. Ну так что? По рукам?
— А если я не успею?
— Тогда все останутся при своих. Боги — при волосах, ваш друг — при долгах. Ну и я не останусь в накладе.
Я почесал затылок.
Лёху, само собой, было очень жалко. Как ни крути, живой или мертвый, он был мне другом. И просто взять, и отдать его в руки барона я не мог.
Значит, нужно соглашаться на сделку.
Но как мне выполнить условия договора?..
Конечно, добраться проще всего было до Аида. Но воспользоваться его доверием было бы подлостью с моей стороны. Хотя нас вроде как ничего особенно не связывало, тем не менее мужик он неплохой.
Другое дело — его коронованный братец с громовым недержанием. Будь моя воля — да я бы барону принес его волосы прямо вместе с головой!
Вот только Зевс — самое главное говно Совета богов, а я пока что — рядовой ученик школы-аутсайдера, пусть даже самой отвязной во всем королевстве. И сидя на своем подоконнике, я до его головы не дотянусь.
Правда, был еще и третий братец…
От воспоминаний о Посейдоне у меня на висках выступил пот. Связываться с этим озабоченным жеребцом — та еще радость. Что-то мне подсказывало, что в случае провала он своему врагу не даст спокойно умереть, как мужчине.
Но зато до него вполне реально было добраться, да и постриг его никак не конфликтовал с моей совестью.
Я вздохнул.
Чего не сделаешь ради товарища.
— По рукам, — сказал я барону.
Глаза Самеди вспыхнули.
— Сделано! Ну что же, тогда — до встречи в условленный день.
— До свидания, барон.
— И вам всего доброго.
Самеди неспешно двинулся к дверям, но у порога обернулся.
— Кстати, Даниил. А вы сами не хотели бы продать мне душу?
Я чуть не подавился собственным удивлением.
— Продать душу? С чего бы это вдруг?
— А почему бы и нет? Подумайте. Я готов предложить вам везение за карточным столом, успех у женщин и хорошую карьеру при жизни.
— Нет-нет, спасибо за предложение, но я лучше воздержусь и оставлю свою душу себе.
— Увы, мой дорогой. Так не получится. Никто из смертных за гробом не хозяин своей душе. Или вы думаете, Аид предложит условия лучше?
— Не знаю, — совершенно искренне развел руками. — Я еще как-то совершенно не думал… О своих загробных перспективах.
— Напрасно. К примеру, в аду очень жарко. Совершенно невыносимый климат, пригодный разве что для чертей. Я там был пару раз — просто чудовищно. А вот в нирване хорошо. Прохладно, спокойно, приятные визуальные эффекты. Но не наливают. Вообще. В раю, кстати, тоже очень скудный бар и совершенно нет места для курения. Впрочем, с вашим образом жизни всерьез рассчитывать на апартаменты в Раю, с бассейном и видом на сад, по меньшей мере несерьезно. Как вариант, можно сделать вам обрезание, и тогда…
— Это точно — нет! — сразу возразил я.
— Я почему-то так и думал, — на полном серьезе отозвался барон, кивая. — Ну, тогда привлекательных вариантов у вас не так уж много. Подумайте над моими словами, Даниил. Душа — это тоже капитал. И куда рациональней еще при жизни вложить его во что-то определенное, чем пустить все на самотек. Прощайте!
Он слегка приподнял свой цилиндр — и исчез на фоне запертой двери.
Стоило только Самеди пропасть с радаров, как звук вернулся, и выломанная дверь, которую он удерживал какой-то своей силой, с грохотом рухнула в комнату под натиском моих друзей.
— Слава богам, живой!.. — выдохнул Азра. — Чего от тебя хотел этот умник?
Я открыл рот и уже собирался выложить детали разговора с бароном, но передумал.
Все-таки это было наше с Лёхой личное дело. И втягивать в него остальных неправильно.
— Душу предлагал продать, — ответил я Азре, виновато улыбнувшись. — Вы уж это, простите за ночной переполох.
— Да уж, — прошепелявил Бобер, подтягивая повыше длинные белые труселя. — С тобой одни сплошные переполохи. То скелеты среди ночи, то скамейки цветут, то портальный тебя забудет — сплошная хрень…
— Перестань, — с укором проговорила Кас, кутаясь в шаль, наброшенную поверх ночной сорочки. — Мы все в одной лодке.
— Да, но кто-то в этой лодке — весло, а кто-то — вечный тормоз, — пробубнил Бобер, двинувшись по лестнице вниз.
Следом за ним постепенно рассосались и остальные.
А я, сидя на своей постели, задумался.
Черт возьми, а ведь в чем-то Бобер прав. И чем больше энергии я буду собирать, тем больше проблем от меня начнет прилетать окружающим. Как скоро они все взвоют?
— Спасибо тебе, — проговорил Лёха, сверкнув красными огоньками глаз. — Ради меня предать Аида…
— С чего ты взял, что я собираюсь его предавать? — хмыкнул я, устраиваясь на кровати поудобней, чтобы поспать. — Нет, дорогой друг. Я планирую обобрать пылкого жеребца Посейдона. И ты мне в этом поможешь!..
Вот так и начиналась новая страница моей жизни под названием «путешествие в столицу». С выбитой двери, мутных делишек со странными типами и абсолютным непониманием того, что ждет меня дальше.
Утро следующего дня началось с починки лестницы — ради безопасности ребенка Азра отменил тренировку. И мы все дружно принялись изображать из себя великих мастеров — битый час матерились, обсуждая, как правильно сколотить перила и вернуть их на место. Потом еще час ходили из угла в угол, пока Азра ездил за необходимыми для ремонта вещами. Всем остальным он запретил покидать огороженную вокруг гостевого домика территорию — он опасался провокаций со стороны других участников турнира. В итоге за всеми этими заботами мы прокопались до вечера и устали, как черти, но наш бессердечный магистр все равно выгнал всех на разминку. А когда все закончилось, милостиво отпустил моих соратников на ужин. Но меня, как Мюллер — Штирлица, попросил остаться.
— Что-то не так? — встревоженно спросил я.
— Пока не знаю, — отозвался Азра. — Ты мне скажи. У нас все так, или есть проблемы?
Тут из дверей домика по ступенькам почти выкатился наш медведь.
— Я же просил — без меня не начинать! — обиженно крикнул Та’ки.
— Да я и не начинал еще, — отозвался Азра.
Я хмыкнул.
— Так, у вас тут какой-то вселенский заговор, а я не в теме?
Та’ки, ухая и пыхтя, проковылял к краю тренировочной площадки и плюхнулся пухлым меховым задом в траву.
— Все! Теперь можно, — разрешил он.
— Можно что? — переспросил я, все еще не понимая, что происходит.
— Проверять твою профнепригодность, — безапелляционно ответил наш бог.
— Ты, наверное, хотел сказать — «профпригодность»? — осторожно поправил я Та’ки.
— Нет, — невозмутимо ответил медведь.
— В смысле — «нет»⁈
— Та’ки уверен, что ты не в состоянии официально участвовать в турнире, — пояснил Азра. — Завтрашнее утро — крайний срок, когда мы можем кого-то снять с турнира. Поэтому покажи мне сейчас все, на что ты способен. Я должен быть уверен, что не подставлю тебя, если допущу на ристалище.
