Сказанное вовсе не означает, что историко-материалистический подход игнорирует локальный параметр истории. Он лишь позволяет рассматривать его в значительно более широкой и плодотворной перспективе. Об интересе к локальному параметру со стороны исследователей-марксистов свидетельствуют, в частности, усиленные поиски в советской литературе последних лет, направленные на отражение локальных, неповторимых сторон в развитии человечества и нахождение познавательных средств их сочетания с общественно-формационным параметром. Х.Н. Момджян в этой связи полагает даже, что поиск должен быть нацелен на выявление тех неповторимых черт, которыми одна цивилизация отличается от другой. «Такая теория, — пишет он, — выявляет специфические взаимосвязанные производственные навыки, расово-этнические общности, своеобразные культурные, этнические, эстетические, религиозные, культовые ценности, в совокупности составляющие цивилизацию»[5]. Соответственно этому подходу Х.Н. Момджян считает неоправданным отождествление цивилизации и общественно-экономической формации уже в силу того, что отдельные цивилизации, трансформируясь, переживали несколько общественно-экономических формаций. Верно также, продолжает он, что на протяжении одной формации, например, феодализма, возникали и существовали одновременно различные цивилизации.
Укажем в этой связи и на точку зрения М.П. Мчедлова, который, считая вполне оправданным высказанное Х.Н. Момджяном мнение, вместе с тем одновременно стремится к сопряжению понятий «цивилизация» и «общественно-экономическая формация». И это стремление в данном случае вполне объяснимо, ибо основная задача исследования М.П. Мчедлова состоит в общей характеристике коммунистической цивилизации[6]. В этом совмещении отмеченных двух различных подходов к цивилизации, на наш взгляд, нет никакого противоречия. Они не только не являются взаимоисключающими, но, наоборот, необходимым образом предполагают друг друга[7]. Стадиальная и индивидуально-специфическая характеристики культур, цивилизаций выражают две различные и вместе с тем одинаково необходимые стороны реальных культурно-исторических процессов.
В связи со сказанным основная методологическая задача состоит в том, чтобы суметь увязать два данных параметра культур (цивилизаций) и понятийно четко выразить их в рамках единой концептуальной схемы. Концептуальная схема, дифференцирующая исторические типы культуры на «общие» и «локальные», выражает поиск в указанном направлении. Будучи введена в процессе критического анализа концепции эквивалентных культур[8], данная схема была призвана указать на то обстоятельство, что исследование и реконструкция исторически данных комплексов культуры предполагают учет двух качественно различных познавательных проекций. Одна из них требует абстрагирования исследуемых объектов от присущих им конкретно-исторических, локально-индивидуальных связей со средой. Подобное абстрагирование оказывается необходимым условием общей стадиальной характеристики данных объектов и установления их исторической однотипности (или разнотипности).
Вторая познавательная проекция, наоборот, концентрирует внимание именно на тех конкретно-исторических, локально-индивидуальных связях изучаемых систем со средой, от которых абстрагируются общие исторические типы. Тем самым она направлена на индивидуализацию этих систем, выражая качественно особый способ их обобщения и типологизации. Соответственно этой доминантной установке исследования наиболее характерная особенность типологизации данного рода состоит в том, что производимое им обобщение объектов ведется в конкретно заданных, так или иначе локально очерченных пространственно-временных рамках. Этот особый вид обобщения и призван выразить локальные исторические типы культур.
Указанный принцип дифференциации двух способов обобщения и типологизации хотя и был предложен при изучении явлений культуры, имеет значительно более общий характер. Это будет показано ниже.
Теперь, когда мы дали общую характеристику введенной понятийной схемы, остановимся специально на понятии формационных типов культуры.
Вопрос о соотношении общественно-экономических формаций и формационных типов культуры неизбежно выдвигает исходную для культурологической теории проблему четких критериев вычленения культуры из системы общественной жизни в целом. Решение данной проблемы сталкивается с весьма значительными трудностями в силу самой природы культуры как явления особого рода, «разлитого» по всему телу социального организма и проникающего буквально во все его поры. При этом суть задачи состоит в том, чтобы, вычленяя культуру из общего комплекса общественной жизни людей в качестве особого объекта научного исследования, не идти по пути ограничительной интерпретации рассматриваемого явления (как системы ценностей, творческого компонента деятельности людей и др.), а сохранить всю его объемную целостность и содержательное богатство.
Мы попытались показать, что данная проблема не может быть решена в одноплоскостном сечении, а требует построения соответствующей многомерной модели системного рассмотрения общества, в перспективе которой культура оказывается не просто его составной частью, а одним из фундаментальных измерений социальной жизни людей. Отражающий это измерение класс явлений призван выразить данную жизнь под углом зрения характерных для нее надбиологически выработанных средств осуществления человеческой деятельности. Что касается других фундаментальных измерений, которые предполагает данная модель, то точками отсчета для их вычленения выступают субъекты (индивидуальные и коллективные) человеческой деятельности и многообразные ее сферы, образуемые в результате приложения кооперированной активности людей к соответствующим объектам действительности[9].
Отмеченные классы элементов (субъекты деятельности, ее соответствующие сферы и надбиологические средства осуществления) образуют собой, на наш взгляд, исходную компонентную структуру общества. Иначе говоря, все многообразие социокультурных явлений может быть выражено данными классами элементов и представлено через них. В реальной действительности указанные классы элементов находятся в нерасторжимом единстве, благодаря которому и образуется целостный комплекс общественной жизни. Ведь общественная жизнь людей есть не что иное, как определенное множество индивидов, систематически и кооперированно объединяющих свои усилия в соответствующих сферах приложения активности для решения встающих социально значимых задач путем использования особых надбиологических по своей природе средств, объединяемых понятием «культура».
Это единство элементов, образующих социальный организм, и призвано общетипологически, стадиально выразить понятие общественно-экономической формации. Формационные же типы культуры, цивилизации стадиально выражают лишь один из классов этих элементов — специфические средства, благодаря которым осуществляется взаимодействие человеческих коллективов с природной и социокультурной средой, организуется общественная жизнь этих коллективов путем институциализации, стимуляции, программирования, физического обеспечения и социального воспроизводства деятельности входящих в них индивидов.
Построение формационных типов культуры (цивилизации) означает особую теоретическую ориентацию в общем процессе исследования общественно-экономических формаций. Базируясь на предложенной выше многомерной модели общества, помимо культурологической ориентации можно выделить две другие фундаментальные теоретические ориентации в исследовании общественно-экономических формаций. Одна из них — это собственно социологическая ориентация, призванная дать специальную характеристику социального состава формаций, т. е. присущих им основных групп людей и их взаимоотношений. Главная цель другой ориентации должна состоять в изучении, так сказать, «систематики» многообразных сфер деятельности, характерной для той или иной общественно-экономической формации. Этого рода теоретические ориентации являются проявлением «интегративной специализации» в изучении общественной жизни людей и ее истории.
