В глазах и на лице этой странной девушки были хорошо различимы отвращение и гнев. Как реагировали на неё магиры, Плохой разглядеть не мог: он видел только их спины.
— Стой у двери, — небрежно бросил приведшей его, усаживаясь в единственное пустое кресло.
Артём встал, где указано. Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, что собрались они здесь не из-за него. Плохой испытал сильное облегчение: он понял, что попался под руку случайно. Похоже, происходило что-то достаточно интересное.
Некоторое время царила тишина, все присутствующие молчали. Девушка презрительно, магиры равнодушно. Артёму уже начала надоедать эта игра в молчанку, когда Аруджум заговорил.
— И так, дорогая принцесса, вы попались, — произнёс он так, что по интонации невозможно было определить, как относится магир к этому событию.
Рот девушки на мгновение ещё больше скривился, но она всё-таки ответила.
— И так, великие магиры скатились до политических похищений с целью выкупа и шантажа. Во всяком случае, я не могу найти другого объяснения происходящему. И это гордящиеся собственным величием магиры. Вы что всерьёз думаете, что вам сойдёт с рук такое?!
В её голосе звучала необычная для человека тональность, хотя эти нотки и были едва различимы.
Аруджум коротко рассмеялся.
— Ах, дорогая Лития, бросьте. Ваш отец никогда не посмеет ничего предпринять против магиров. Он слишком хорошо понимает, что за пределами своего леса эльты ничто. И мы запросто сотрём в порошок любые армии. Да и есть ли они у вас?
— Но дело не в этом, по-моему, дорогая Лития, у вас повышенное чувство собственной значимости. Нет, поверьте, я вовсе не стремился поймать вас конкретно. Мне нужен был просто любой из эльтов. Вы же угодили в мою ловушку чисто случайно. Право же, столь высокопоставленной особе не следует гулять без охраны так близко к границе.
Аруджум вновь рассмеялся, и на этот раз смех звучал дольше. Его угодливо подхватили несколько учеников.
Лития казалась несколько удивлённой.
— Вам нужен был любой эльт? — удивлённо проговорила она, — Но зачем?
— Ничего личного, — весело произнёс магир, — только наука. Ты нужна мне для опытов. Острые эксперименты, так сказать. Не на тебе конкретно, на любом представителе твоего народа. Как личность ты нас не интересуешь.
Артём внутренне поёжился: он уже слишком хорошо знал, что значит острые эксперименты Аруджума: не только неоднократно видел, но даже останки убирал. Девушка слегка вздрогнула, но всё же осталась спокойной. Возможно, она была уже внутренне готова к подобному.
Магир чуть развернул кресло, что бы удобней было разглядывать пленницу. Теперь Плохой немного видел его лицо. Пристальный взгляд чародея буквально впивался в девушку.
А ведь он врёт, — вдруг понял Артём, — врёт о том, что эта самая Лития не интересует его как личность. Ага, как же — целые смотрины устроил. Плохой испытывал сильные сомнения, что Аруджум делал такую презентацию всему своему живому подопытному материалу. Наверняка наслаждается, что может безнаказанно стереть особу королевских кровей в пыль, тешит какие-то комплексы.
— И что же вы мне уготовили? — поинтересовалась Лития.
Голос её звучал бесстрастно, но Артём видел, что спокойствие стоит ей немалых усилий: принцесса была напряжена и на мгновение даже прикусила губу. Артём восхитился её мужеством.
Аруджум чуть помедлил, потом едва заметно кивнул.
— Почему собственно нет. В способе создания големов есть серьёзные недостатки. Во-первых, на них расходуются люди.
— Можно подумать, что это вас волнует, — презрительно усмехнулась принцесса.
— А за чем нам лишни траты, — удивился магир, — к тому же это сильно мешает создавать их в нужном количестве. Но это так, мелочи. Хуже другое, на каждого из них надо извести прорву магической силы. Страшно устаёшь.
Ох, не лёгок ты труд палача, — подумал Артём тут не без иронии, — руки топор держать устают.
— По счастью выход есть, — важно произнёс магир, — надо просто добиться, что бы наши глиняные болванчики размножались самостоятельно. Пока что, никак не получается.
И Аруджум печально развёл руками, в сожалении, что не может внедрить эту инновацию.
— И не получится, — презрительно бросила Лития. — Идея о том, что можно заставить размножаться ваших глиняных болванчиков, противоречит природе настолько, что вы никогда не сможете преодолеть этот барьер. Доходили до нас слухи о подобных опытах. Мы, правда, не слишком им верили, похоже, зря.
Аруджум чуть шевельнулся в кресле. Артёму даже показалось, что тот принимает торжественную позу.
— Мы не должны ждать милостей от природы, — объявил магир, — мы должны заставить её, их нам дать.
По мнению Артема, это были вполне разумные слова, пока речь шла о яблоках и грушах. Вот только сейчас говорилось кое о чём другом.
— Никак не пойму, я то тут при чём? — удивилась принцесса.
И тут впервые за всё это время на лице Литии появился страх, она сильно побледнела.
— Уж не хотите ли вы сказать!!!
— Именно, именно, — охотно подтвердил Аруджум. Насколько мне известно, ещё никто не делал голема из эльта. Надо посмотреть, как будет протекать процесс с вами. Возможно, различие наследственного материала даст ключ.
Плохой в душе содрогнулся. Процесс превращения живого существа в голема был крайне мучителен. Замещение в теле углерода на кремний вызывало страшные боли. Артём неоднократно слышал, как орали жертвы магира. Порой они кричали по нескольку дней подряд. Но хуже всего, что трансформация необратимо разрушала личность. Чародеям приходилось заново накладывать на мозг матрицу простейших рефлексов. Результат — сильные, трудно уязвимые, но тупые болванчики.
И они собираются сделать такое с этим прелестным созданием!
Артём ощутил очередной приступ лютой ненависти к магирам. Похоже, экспериментировать на крысах было ниже их достоинства.
Надо отдать девушке должное, самообладание вернулось к ней очень быстро.
— Прежде чем вы это сделаете, я покончу с собой, — твёрдо объявила она.
Магиры в очередной раз засмеялись.
— И как ты это сделаешь? — поинтересовался Аруджум. — Моё заклятие блокирует любые попытки. Ты даже пошевельнуться сейчас толком не можешь. Я предусмотрел всё. Даже если ты попытаешься проглотить язык, то тебя тут же парализует. А защитная сеть поглотит любую твою магию, даже если ты направишь её на себя. Конечно, если можно назвать магией — эти жалкие крохи вашей силы.
Тут в голосе чародея послышалось явное презрение.
Эге, — подумал Артём, — я то полагал, что волшебной силой здесь владеют только магиры, поработившие обычное население. Похоже, ошибся. Плохой ещё раз пожалел о катастрофической нехватке информации. Её у него было ноль с сотыми.
Аруджум вдруг зевнул, демонстрируя безмерную скуку.
— Пожалуй, мне надоел этот разговор, — сообщил он. — Голема привели? Хорошо. Отправьте её пока в предварительный бокс.
«Светоч познания» стал подниматься с кресла.
— Лабораторию подготовить к послезавтрашнему утру, — добавил он новое распоряжение. — Пленнице же не давайте ни пить, ни есть. А впрочем, вы сами знаете, как надо готовить материал к трансформации.
Ученики в знак согласия закивали. Подождав пока наставник скроется в дверях комнаты, они тоже принялись расходиться. Кроме Артёма и Литии в помещении находился сейчас один единственный человек. Это был тот самый ученик, который привёл сюда Плохого. Он досадливо посмотрел на Литию, похоже ему совершенно не хотелось с нею возиться.
Артём видел, что к девушке уже вернулась её природная гордость. Она застыла, лицо её вновь сделалось похожим на маску и только в глазах так и сверкали ярость и гнев. Больше она не проронила ни слова.
— Ц-4, тащи её за мной.
Сознание Артёма на время отступило, предпочитая дать действовать программе. Та проанализировала команду и решила обратиться за уточнениями.
— Кого, господин.
Ученик магира вдруг разозлился.
— Кого, кого. По-моему здесь есть лишь одно существо женского пола. Вот её тащи, — Он раздражённо показал рукой. И негромко добавил, — Ну до чего же тупы эти болванчики, уж в этом-то я с девчонкой солидарен.
Тело голема двинулось к сфере. На мгновение оно замерло, потом распростёрло вокруг неё руки, затем начало их сближать. Ещё миг и Артём ощутил сопротивление силовой плёнки. Тело начало было приподнимать сферу, но тут, прервав последовательность выполнения команды, вмешался Плохой. В конце концов, этот момент был ничуть не хуже любого другого.
