— А-А-А-А-А! — раздалось ему в ответ.
На полу рядом с дырой полулежала девчонка с раздвинутыми ногами и огромным животом. Вокруг валялись какие-то тряпки, на голове девицы красовалась непонятная вязанная шапка странного коричневого цвета. Лицо грязное и зарёванное или опухшее, но неподдельные слёзы текли по щекам.
— А-А-А-А-А-А! — снова заорала она, схватившись обеими руками за живот. На полу и тряпках виднелись пятна свежей крови. Девица прооралась и замолчала, часто дыша.
Яр воспользовался передышкой. Ситуацию он оценил, в руки себя взял, хотя сердце от страха готово было выпрыгнуть, да хоть через уши.
— Ты чего, с ума сошла — в яму рожать? А ну, пошли в дом, или отнести тебя? — строгим голосом произнёс Ярик. Внутри у него всё дрожало, и что делать дальше, он не имел ни малейшего понятия. Но оставлять эту девку на полу сортира и позволить убить ей ребёнка он не мог.
— Сама дойду. Помоги встать только.
Он протянул ей руку, бросив веник рядом с туалетом.
Путь до дома оказался долгим, так как им приходилось останавливаться при каждой последующей схватке. В дом он её практически занёс. На кровать лечь девица отказалась и растянулась на полу прямо у печки.
Ярослав принёс одеяло, подложил под нёё. Разорвал простынь на пелёнки. Поставил кипятить воду в кастрюльке, куда запихал два куска найденной в шкафу бечёвки стерилизовать, чтобы пуповину потом перевязать чем было, туда же засунул обнаруженный в ящике кухонный нож.
Из недр сознания возник учебник акушерства, он вспоминал всё, что там было написано, и бормотал себе под нос. Руки дрожали. Надо было посмотреть, как идёт ребёнок, хорошо если головой.
Он встал перед роженицей на колени, раздвинул бёдра и сосредоточился на промежности, где во время схватки появилась головка.
— Вижу, всё идёт! Голова идёт! Тужься! — с облегчением, сохраняя командный голос, произнёс он.
— Да какого чёрта ты мне туда смотришь извращенец! Вот связалась-то! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — Девица попыталась его пнуть, но новая схватка и боль заставили её забыть об этом.
— Тужься, дура! Ты рожай и не отвлекайся! Поняла? Я врач.
— А-А-А-А-А-А! Больно! Сделай что — нибудь!
— Что сделать?! Ты рожаешь. Процесс естественный.
— Дуй, там рвётся всё. Дуй! Больно же! Ма-а-а-ама!!!
Потуга прекратилась, и девица залилась горькими слезами.
— Да я лучше б удавилась сразу, как залетела, чем теперь всё это! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! МАМА!!!
Сначала появилась головка, потом ребёнок повернулся и во время очередного вопля матери выскочил наружу.
— Что смотришь, козёл! Живой он? Почему не кричит? — запричитала молодая мать.
Ярослав осторожно, боясь уронить, взял перемазанного в смазке ребёнка, перевернул, положил себе на руку и легонько стукнул по попке. Роды он, конечно, видел и на практике в роддоме был. Но чтобы вот так, один на один — никогда. Слёзы и страх смешались в его душе. А если не закричит? Такого просто не могло произойти! Или могло? Хоть бы жил. «Кричи, пожалуйста, живи. Очень тебя прошу», — мысленно повторял он и вдруг услышал писк, потом ребёнок в его руках зашевелился и заорал. Цвет его изменился из синюшного на розовый.
Ярик схватил кастрюлю, вилкой вытащил два куска бечёвки, перевязал пуповину и ножом перерезал её.
— Поздравляю, сын у тебя, — произнёс, заворачивая ребёнка в кусок простыни.
Всё. Теперь можно было передохнуть и определиться, что делать дальше. Прежде всего Яр вызвал по мобильному телефону скорую помощь, а потом уже помог женщине родить послед.
Помощь была практически рядом.
Скорая приехала на удивление быстро. Врач и фельдшер вошли в дом и тут же потребовали документы девицы, обменную карту и полис.
Ничего этого у неё, естественно, не оказалось, и они обратились с расспросами к Ярославу.
— У вас то хоть документы есть? Кто вы ей будете?
— Документы, да, конечно. А ей я никто, я у неё роды принимал. Вот мой паспорт, диплом. Я на работу к вам завтра выхожу семейным врачом в поликлинику, на участок.
— Из Москвы, что ли? — удивлению врача скорой не было границ. Она оценивающе смотрела на парня, как-то свысока, с долей жалости.
— Да, из Москвы. Я домик этот снял, тут жить собираюсь, пошёл в туалет, а там она рожает. Вот, привёл её в дом и роды принял. Вы бы осмотрели ребёночка. — Ярослав раздражался. Не так должны себя вести врачи, нет, не так. Они же помогать должны, а эти просто стоят и ничего не делают, а девица эта на полу на одеяле лежит, дитё держит. А он забыл спросить, как звать её. Нехорошо получилось, неправильно.
— А на кой ты её в дом тащил? — продолжила его отчитывать врачиха. — Туда бы и вызвал скорую. В героя поиграть захотелось? И как теперь, что нам с ней делать? Ни полиса, ни паспорта. Кто за неё платить будет? Ещё скажи, что ребёнка спасал, придурок.
Ярослав злился, он понимал, что ничего не может сделать с чёрствостью врача, но отправить в роддом родильницу просто обязан, да и ребёнка надо осмотреть, мало ли что у него. Кричал-то малец справно, но худой, кожа на косточках висит.
— Вам деньги нужны? Так я заплачу и в роддом с вами и с ней поеду, прослежу, чтоб вы её с ребёнком по дороге не выкинули. А завтра докладную напишу Виктории Павловне. Думаете, я законов не знаю? И вы обязаны оказать помощь роженице, вне зависимости, есть у неё документы или нет.
Врач осуждающе покачала головой, брезгливо глянула на девицу. И обратилась к ней:
— Лет тебе сколько?
— Семнадцать, — ответила та и залилась слезами. — Вы у меня сыночка моего не отбирайте, я ж люблю его. Я что, виновата, что меня мать выгнала? Где я, по-вашему, жить должна была? Хорошо тепло, да приютили меня, вот я в сарае тут и жила, я ж и не пила почти, только чтоб согреться.
— А в туалет зачем рожать пошла? — Врач сочувствовать родильнице вовсе не собиралась.
— Так меня так научили. Сказали, утонет, и не найдёт никто. А он живой, живого я люблю. Без него я б домой вернулась, зима ж скоро. Теперь и не знаю даже.
— Ну, герой-спасатель, видишь, всё равно она ребёнка бросит. Молодой ты ещё слишком, пойдём на улицу поговорим, а фельдшер осмотрит новорожденного.
Они вышли на крыльцо.
— А ты, случайно, не отец?
— Нет, я её вижу впервые. Сколько вы хотите?
Врач со скорой рассмеялась ему в лицо.
— Ты взятку мне предлагаешь? А потом сумму Виктории Павловне пропишешь в докладной?
— Ничего я не пропишу, пять тысяч хватит, чтобы её в больницу с ребёнком доставили?
— В карман клади.
Ярослав только успел засунуть деньги в карман жилета врачихе, как у калитки остановилась патрульная полицейская машина. Из неё вышли двое и направились в сторону дома.
— Старший сержант Головков, — представился один из них. — Документы предъявите, пожалуйста, — обратился он к Ярославу.
Ярослав снова достал паспорт.
— Значится, вы у нас Поляков Ярослав Андреевич? Так?
— Так, — понуро ответил Яр.
Между тем девицу положили на носилки, попросили второго патрульного помочь и унесли её в машину скорой, ребёнка взяла фельдшер.
Как только скорая отъехала, сержант продолжил разговор.
— Что вы в чужом доме делаете, господин Поляков?
— Дом я снял, завтра договор оформлю, работать я сюда приехал, просто — работать.
— Зачем так нервничаете, если ни в чём не виноваты? И что это за женщина с ребёнком, которая нигде не прописана и находится в розыске?
— Откуда я знаю, в каком розыске она находится, если я сам её в туалете нашёл в уличном! Я имя её не спросил даже.
— Что вы с ней делали? И зачем в дом привели?
— Она рожала! Я роды у неё принял.
Сержант смеялся, он смеялся и смеялся и не собирался покидать помещение.
Ярослав злился, ему очень хотелось есть, пить и в туалет, и всё это одновременно.
— Товарищ сержант, я задержан?
— А что?
— Если нет, то разрешите мне в туалет сходить.
— Вас проводить? А то ещё там вторую бомжиху рожающую обнаружите.
— Не смешно.
Ярослав вышел на улицу и направился в сторону туалета, сержант за ним. Яр поднял веник и демонстративно смёл всю паутину, прежде чем войти. Как он злился! Ведь прекрасно понимал, что без взятки сержант не уйдёт, а за что ему платить — совершенно непонятно. Ладно, врачу скорой, так они хоть мать с ребёнком в роддом забрали, а этим? И жить теперь на что? Вот завтра отдаст он деньги за аренду дома да залог, и с чем останется? Если бы кто знал, как ему не хотелось звонить отцу и просить. Тот ведь предупреждал. Нет, он не откажет и поможет всегда, но начать самостоятельную жизнь с просьбы подкинуть денег в первый же день просто ужасно.
