Ее нижняя губа начинает дрожать. Она сжимает губы в одну прямую линию, сдерживаясь и отворачивается от меня, смотрит в потолок.
— Не стоило тебе настолько отталкивать меня. Мы всего лишь корабли, проходящие в ночи. Ты мужчина. И несомненно у тебя еще будет много таких ночей, как эта. Ты так же грубо и ужасно ведешь себя и с ними? — ее голос срывается. Она начинает усиленно моргать, но слеза все равно скатывается из уголка ее глаза на волосы у виска.
У меня начинает болеть в груди. Внутри я чувствую, что веду себя как мудак. Я не могу понять, как и когда она так легко успела проникнуть мне под кожу. Я — крутой. Никто никогда не добирался до меня. Никогда. Но я становлюсь пластилином у нее в руках. Я упираюсь на локоть и очень нежно слизываю ее соленые слезы.
— Прости.
Она поворачивает ко мне свое лицо, ее прекрасные глаза смотрят мне прямо в душу.
— Хорошо. Я прощаю тебя. Я никогда не хотела с тобой ссориться, — произносит она.
Она так быстро согласилась с моими извинениями — это мило по-детски. С каждой секундой она все больше и больше, плотно, обвивается вокруг моего сердца. Я дотрагиваюсь до ее живота, ее рука скользит по моему торсу вниз, она обхватывает ладонью еще наполовину твердый член. Она начинает увеличиваться в размере, и она улыбается, почувствовав себя сильной, обладая какой-то властью надо мной.
Она поднимается, я наблюдаю, как она склоняет голову и берет в рот головку члена. Ее рот — это рай, мягкий, теплый и бархатистый. Медленно она скользит губами по нему, доходя до середины, а потом мой длинный член упирается в заднюю стенку ее горла. Она ритмично начинает сосать. Монашка с зубной болью сделала бы это намного лучше, но ее неопытность и неспособность заглотить его полностью возбуждает меня с такой силой, что я чувствую накатывающий оргазм. Я приподнимаюсь и вытаскиваю его из ее рта, тут же лишаясь изысканного наслаждения ее языка.
— Встань на колени, — говорю я.
Я тоже встаю и обхватываю ее за голову под определенным углом, ее шея выгнулась назад. Зарывшись пальцами в ее волосы, я направляю ее голову, проскальзывая ей в рот. Я тут вхожу глубже, чем это делала она. Ее глаза расширяются от паники, но я удерживаю ее за голову, и она послушно позволяет мне действовать. Я наслаждаюсь моментом полного тотального контроля над ней. Пометить рот Таши Эванофф.
Предсеменная жидкость должно быть коснулась ее горла, потому что она сглатывает. Я вытаскиваю свой член, позволяя сделать ей глубокий вдох, я уже на грани и не в состоянии больше сдерживаться. Я хочу, чтобы моя сперма была у нее горле, и она проглотила ее. Я притягиваю ее голову к моему пульсирующему члену, она обхватывает его губами. Я начинаю двигаться и выпускаю горячую струю ей в рот, из меня словно бьет фонтан, я не свожу глаз с Таши, наблюдая как она все глотает. До последней горячей капли.
Я заставил Ташу Эванофф проглотить свою сперму.
Я смотрю на нее, ее глаза блестят, сочные губы нежно слизывают последние капли с моей головки. Напряжение покидает мое тело. Я заставил ее подчиниться себе. Женщина, которая продолжает облизывать и сосать ваш член после того, как вы кончили ей в рот — эта женщина принадлежит вам.
Я отстраняюсь и, схватив ее за плечи, опускаю на кровать. Она смотрит на меня удивленными глазами, как только я начинаю поклоняться ее телу так, как я никогда не дала ни одной женщине. Она непорочная. Она — чистейший экстаз. Ее вкус и сильный сладковатый запах возбуждают меня, у меня начинается слюноотделение, словно я вижу перед собой кусок сладкого вкусного пирога. Я лижу, сосу, прикусываю, глажу, массирую каждый дюйм ее тела. Я сосу ее розовые соски, пока они не увеличиваются в два раза. Чем больше она умоляет меня войти в нее, тем больше я ее мучаю.
— Возьми меня, — умоляет она, похотливо расставив ноги и показывая мне свои распухшие, блестящие складочки. Я поднимаю голову, чтобы насладиться зрелищем. Все ее тело судорожно выгибается, она лежит передо мной разгоряченная, влажная, окруженная ореолом своих шикарных волос.
