Реклама полностью отключится, после прочтения нескольких страниц!
Когда сумерки поигрывают
своей облачной плотью
заметно что пламя трав
дымками курится
цветами порастают лощины
остается довольно света
чтобы мальчик
в серенькой блузе
уткнувшись в колею
завязал распустившийся шнурок
без лености проживанья жизни
безо всякого легкомыслия.
Батрак горбится за прополкой
до самой ночи,
уверяет, что давно
замкнута дверь амбара
на задвижку со свиным хвостиком,
дверь уже изнурена до смерти,
ему слышится ее стон.
Какое будущее, произносит он,
нас ожидает.
У ног его дремлют
цепные псы.
Железо наводит скуку
каретник думает
если б вдруг пропало бы колесо
я познал бы истинный покой
созерцал бы тень от столешниц
не шатался б из стороны в сторону
будто пьяница
ощутил бы силы земли
речь втулки и обода позабудется
мне откроется морской ветер
как и нежнейшее сиянье.
Длинноволосые женщины
принарядили своих детей,
гоняющих обручи
по каменистой дороге.
Первая звезда
себя явила саду.
Покой низошел на те веси,
где привыкли наблюдать светила
в неустанных поисках
разгадки.
Статуи нагих существ
с их длинными ногами
в античных позах поруганы
иногда поранив грудь
удавалось их столкнуть
рукой ли камнем ли в закатную слякоть
конечно не со зла
но столько губ
лепетало у хрупких постаментов
столько лиц
принимали нежные руки
бьют все разом колокола
невесть по какой причине
тоскливый голос взывает
беззвучно.
Встретились два поджигателя старый и молодой
разглядели друг друга в зеркалах
низринутых магазинов
их память угасла
груда осколков
упорно метала блики
на дереве ни единый лист
не подобен другому
они скопом трепещут
чтобы выжить.
Не так-то легко противостоять зверю
даже если он на вас глядит спокойно без ненависти
вглядывается пристально
кажется высокомерным
он будто хранит
глубочайшую тайну
непредвзятого понимания мира
которая дни и ночи
терзает и ранит душу
громогласно ли, тишком ли.
Рошфор-сюр-Луар — городок на западе Франции, где во время оккупации собрались поэты из разных регионов страны. Отвергая политическую ангажированность сюрреалистов, они не участвовали в Сопротивлении, предпочитая творческое противостояние правительству Виши.