Касательно эпизода со стойбищем Лососей Коршуну было ясно практически все. Ситуация, конечно, весьма неприятная, но не из ряда вон. Какой-то местный самородок набрел на одного из вербэров, медведей-оборотней, которых древние колдуны наплодили в этих краях в Потерянные Века. Чудовища эти не покинули мир вместе со своими хозяевами, о которых даже в кругах нынешних адептов Нечистого принято говорить почтительным шепотом. Вербэры тихо чахли в тайных капищах, окруженные могучими заклятиями, что охраняли их от людского глаза. Несколько тысяч лет назад их назвали бы «минами замедленного действия». Рано или поздно рядом с ничем не примечательной скальной грядой или гнилым болотом оказывался человек с душой чернее ночи. Только такой мерзавец мог освободить демона и сделать его своим рабом.
В анналах Атви такие случаи были известны. Всякий раз они заканчивались гибелью того, кто пробудил древнее зло. Перед этим, правда, медведь-оборотень умудрялся натворить бед, почище стаи лемутов.
Нашелся «собиратель зла» и среди иннейцев. Другой человек вряд ли выжил бы в здешних условиях, месяц за месяцем прикармливая захиревшего демона.
«Следует оповестить и метсов, и наших о вербэре, и выкинуть его из головы», — решил Коршун. Мало ли монстров бродит по континенту? Пожалуйста, сунься в Пайлуд — такое увидишь, что…
А вот внезапно воскресший Иеро занимал атвианца все больше и больше. Почему он идет со стороны Евразии? Неужели Аббатства нашли способ сообщения с местом, где зародилось человечество, и скрывают это от союзников?
Коршун давно подозревал, что Нечистый обогнал людей и обладает такой информацией о мире, что люди сведущие чуть ли не рвут на себе волосы.
Адепты Вечной Пустоты вполне могли владеть тайной проникновения в Евразию, почему бы и нет? Умудрились же они вплотную подойти к воздухоплаванию, до постижения которого северянам еще ох как далеко, не говоря уже о жителях Лантического побережья. А стальные корабли, влекомые бесами, как говорят полуграмотные миссионеры? Это уже страшнее, это тайна распада самого вещества, из которого соткан мир!
Но то Нечистый. А аббаты, охочие до секретов, как сорока — до блестящих вещиц! Неужели их посланцы бывали за морями и океанами?
Одним словом, атвианец оставил погоню за вербэром, для очистки совести выделив половину своего отряда, чтобы оповестить друзей и союзников. С демоном ледяной пустоши разберется вооруженный до зубов отряд, специально подготовившийся к такого рода охоте.
Вскоре Коршун двинулся по территории дружественных республике иннейцев в сторону Тихого океана. Он рассчитал, сколько дней назад было видение у давешнего шамана, и решил, что перехватит всадника на лорсе в том месте, где некогда помощники Демеро упустили корабль, якобы приплывший с Той Стороны!
Месяц спустя Коршун выследил одинокую фигурку, ползущую по ледяной пустоши.
Хоть атвианец и не являлся мастером «ментальных фокусов», как он называл умения некоторых аббатов, но определить наличие или отсутствие разума на расстоянии мог. Каково же было изумление Коршуна, когда человек, в котором он неопровержимо узнал воспитанника Демеро, почувствовал ментальный контакт и начал возводить поспешную и неумелую защиту.
«Совсем не похоже на изощренного мастера таких дел, как Иеро», — подумал Коршун и легко преодолел примитивную мысленную преграду.
Перед ним разверзлась бездна, зияющая пустота! Либо всадник не обладал разумом, либо, что еще менее вероятно, лишился души!
«Нет, надо проследить за тобой, братец, — решил Коршун, которого трудно было смутить даже таким поворотом дел. — Или республиканские святоши придумали какой-то гениальный способ скрываться от определения разума на расстоянии, либо…»
Последнюю мысль атвианец додумать не успел.
Лорс под человеком, похожим на воина-священника Кандианской Универсальной Церкви, резво пустился вскачь. Нечего было и думать догонять его пешком.
Однако, идя по следу, разведчики всякий раз легко находили утерянный было отпечаток широких копыт. Он вел в сторону ближайшего Аббатства.
«Все ясно, милые вы наши союзнички, — нехорошо улыбнулся Коршун, трогая пальцами четкий след лорсова копыта. — Будет о чем переговорить с тем же хитрецом Демеро».
В Аббатстве царил покой, только на входе в укромную долину бдительные киллмены высыпали навстречу Коршуну, однако, признав его, опять попрятались по своим тайным наблюдательным пунктам.
Там же находился и лорс, которого рассматривал с нескрываемым интересом аббат Демеро.
Обрадовавшись неожиданному появлению собеседника, он не стал задавать вопросов, а сказал:
— Вот перед нами феномен природы, друг мой!
— И что же в этом лорсе феноменального? — спросил Коршун, рыская по сторонам глазами.
— А то, что он оседлан, — самодовольно сказал аббат. — Что значит — зверь ручной, на нем кто-то ездил.
— И совсем недавно, — буркнул Коршун, решивший, что перед ним ломают какую-то комедию. А этого разведчик терпеть не мог.
— Верно, верно, — Демеро поцокал языком. — Ты видел диких лосей, человек, носящий кличку охотничьей птицы?
— Разумеется! К чему эти расспросы?
— Нет уж, ты ответь, уважь старого затворника, — Демеро вздохнул, кинув взгляд в сторону своей кельи.
— Стал бы ты садиться на «дикаря»? Я разумею: если бы догнал его где-нибудь на болоте.
— И не в период гона, — в тон ему ответил Коршун. — Не стал бы! Эти звери могут намотать на рога медведя, хоть разумного, хоть безмозглого! Я видел волков с перебитыми хребтами и кабанов с проломанными черепами. Эти «хозяева Тайга» попались дикому сохатому на пути. Есть более спокойные и приятные способы самоубийства. На такой бессмысленный подвиг способен разве что какой-нибудь чокнутый эливенер.
— Не знаю ни одного, кто стал бы связываться с этими норовистыми зверями. Даже Альдо предпочтет топать своими ногами или прокатиться на полярном волке, а то и снапере. Метсианские ездовые лорсы специально выводились многие века путем вдумчивого скрещивания. В жилах киллменовских ездовых скакунов дикой крови оставалось совсем немного.
Аббат меж тем продолжал:
— Мы не приручаем «дикарей», даже Нечистый не пытается экспериментировать с ними, насколько мне известно.
Коршун терпеливо кивнул головой.
— А перед нами стоит типичный дикарь, без всяких зачатков умения читать мысли. — Демеро потрепал крупного зверя за ухом, а тот в ответ попытался оттяпать ему палец. — Однако, он оседлан! А в мозгу, маленьком зверином мозгу болотного пожирателя грибов и тины — ни следа чужой воли!
