Сломав предполагаемому шпиону ребро и выбив два зуба, а также бесчисленное множество раз назвав доктора вором в грубой форме, Бари отправился за решетку, а ничего не понимающий Малоу превратился из доктора Ративильской клиники в ее же пациента.
Позже выяснилось, что бегонии теперь цветут по всему городу, и монополии «Красного дола» на рынке новых ягод пришел конец.
Бари выпустили через две недели и обязали возместить доктору Малоу материальный и моральный ущерб. Впрочем, от моральных претензий бескорыстный доктор отказался. А когда Бари выпустили, лианы оплетшие решетки на окнах домов провисали под тяжестью крупных ягод. И мальчишки с удовольствием освобождали растения от ноши, едва плоды успевали порозоветь. А ягодными косточками было так здорово стрелять из рогатки по голубям.
Вскоре Шеннон пролил свет на столь быстрое распространение бегоний. Он понял это как только принес партию свежих ягод в свою «полевую лабораторию» на анализ. Палатка исчезла. На ее месте стоял живой холм из сплетенных лиан. Шеннон тут же вспомнил про первые косточки этого растения, которые он бросил рядом. Оказалось, что косточки бегоний, попав в землю дают жизнь новому растению без предварительного проращивания. Они крайне неприхотливы и могут прорости хоть под проливными дождями, хоть вообще без воды. Таким образом, выбрасывая косточки в цветочную клумбу, жители города посеяли сотни новых бегоний.
Более того, изучая косточки, Шеннон обнаружил в них еще больше полезных веществ, чем в самих ягодах, в том числе и весьма редких. Разумеется, никто не стал бы грызть косточки даже для большой пользы, и экспериментатор стал отваривать их и настаивать на спирту, пробуя разные температуры и сроки, пока не получил настойку наилучшего качества.
Поскольку лаборатория Шеннона полностью заросла, ему приходилось экспериментировать в доме, что и сыграло свою роковую роль.
Мигрень Патриции все не утихала. Лекарства не помогали, и Бари посоветовал ей напиться. Патриция, конечно, возмутилась, но мысль о выпивке отложилась у нее в голове на самый крайний случай, который вскоре и наступил. Совсем измотанная непрекращающейся болью, Патриция шаталась по дому как привидение, в поисках мужней заначки. Его самого, конечно не было. Он уехал в город, как он сам выразился, «исследовать рынок», а конкретно — узнать, сколько можно будет взять за ягоды в условиях появившейся конкуренции. И Патриция нашла… настойку Шеннона, спрятанную за башней тарелок в шкафчике с набором праздничной посуды, не выставлявшейся на стол со дня избрания конклавом нового папы.
Патриция пригубила немного и поморщилась. Но все же заставила себя выпить полстакана обжигающей горло жидкости, почему-то источающей аромат бегоний. А через час случилось чудо. Боль ушла куда-то вглубь головы и затаилась там, напоминая о себе лишь легким раздражением и головокружением. Патриция воздала хвалу Богу и оставила пузырек при себе на случай возвращения мигрени.
Проснувшись на следующее утро, Патриция поняла, что боли больше нет, и откуда-то появилась странная уверенность, что она никогда не вернется. А спустя еще несколько дней стали заметны и другие эффекты. На лбу и возле носа Патриции разгладились наметившиеся морщины, кожа порозовела, волосы заблестели, ногти перестали шелушиться, поднялось настроение. Патриция стала петь во весь голос, занимаясь сбором ягод, принимая душ или просто так без видимой причины. Даже Бари, ходивший в последнее время хмурый как туча, не довольный обстановкой на ягодном рынке, подметил эти перемены в жене и несколько повеселел.
Разумеется, Патриция связывала происходящее не с настойкой, о которой уже забыла, а с милостью Создателя, наградившего ее за праведный образ жизни. Она не вспомнила о настойке и тогда, когда Шеннон перерыл все шкафы в поисках чего-то, о чем не хотел распространяться, пока не закончит исследования. Пребывая в приподнятом настроении, Патриция настояла на проведении в доме вечеринки, куда будут приглашены все их давно не виденные друзья. И Бари согласился.
На вечеринку приехали: Рыжий Морган с супругой Флер, шериф Стилан, не смыкающий глаз блюститель закона, однорукий бармен Боб Бакет, отец Рейман, к которому Патриция ездила на исповедь раз в месяц, ее подруги Диана и Ора и частый собутыльник Бари, профессор Дик Дулфи.
